Не уходи - Пембертон Маргарет. Страница 79

Все засмеялись, и в гостиной вновь воцарилась беззаботная атмосфера. Элоиза де Вальми была счастлива оттого, что дочь снова рядом с ней. Анри радовался тому, что брак Лизетт с Грегом, похоже, оказался удачным. Анабел с удовольствием наконец-то познакомилась с Лизетт, которая спасла жизнь Люку, и с Грегом, пережившим вместе с ним все ужасы высадки союзников. Лизетт испытала облегчение, когда Люк уступил просьбам Анабел, и теперь с улыбкой слушала шутки отца.

Люк не отрывал взгляда от Лизетт. Америка совсем не изменила ее. Она осталась все той же изысканной француженкой… грациозной, чувственной.

Люка терзала ревность. Он не мог простить себе, что потерял Лизетт, не мог видеть ее обручального кольца. Мысль о том, что она ждет ребенка от Грега, приводила его в неистовство. Интересно, рассказала ли она Грегу про Дитера Мейера, или он до сих пор считает, что Доминик — его сын? Если рассказала и их брак после этого не распался, то у него, Люка, не остается никаких надежд. Но если Лизетт все еще хранит свою тайну, то у него остается шанс сломать жизнь Грегу Дирингу, разрушить этот союз.

О своем браке Люк почти не думал. Он знал Анабел более десяти лет. Она любила его, имела состояние, была симпатичной, умной, отличной хозяйкой и хорошей любовницей. Во всех отношениях прекрасная жена. Но Люк не любил ее и знал, что никогда не полюбит. Он любил Лизетт. И теперь окончательно понял, что не может жить без нее. Да, надо действовать решительно. Прежде всего выяснить у Лизетт, знает ли Грег Диринг правду.

Грегу всегда удавалось сохранять внешнее спокойствие. Но в душе он сейчас ненавидел Люка. Его хорошенькая жена не слышала, как настойчиво Люк просил Лизетт поговорить с ним наедине. Но сам Грег слышал. Если бы не Анабел и родители Лизетт, он с удовольствием набил бы Люку морду. С той минуты как они приехали в Вальми, Грег не пропустил ни одного слова, ни одного взгляда, которыми обменялись Лизетт и Люк. Он не заметил признаков того, что все еще не утихшая страсть Люка находит отклик у Лизетт. Она встретилась с ним тепло, дружески, но ничто в ее поведении или голосе не свидетельствовало о ее былой любви к этому человеку. И сейчас, наблюдая за Лизетт, Грег понял, что у него нет повода для ревности. Однако на Люка он злился, поскольку тот своим поведением мог расстроить не только Лизетт, но и свою молодую жену.

Грег бросил быстрый взгляд на Анабел. Приятная, чуть полновата, светлые волосы уложены в модную прическу. В этот момент Анабел встала и поставила свой бокал с хересом на кофейный столик. Только тут Грег заметил, что полнота ее — от беременности. Да что же, черт побери, вытворяет Люк? Ведь он женат всего шесть месяцев, Анабел явно обожает его, скоро он станет отцом. И всем этим Люк рискует ради женщины, которая уже не любит его… да и никогда не любила.

— Может, поужинаем? — предложила Элоиза де Вальми, поднимаясь с кресла.

Грег направился к жене. В ее глазах, устремленных на него, светилась любовь. У Грега перехватило дыхание. К черту Люка Брендона и все его поползновения! Ему не удастся разрушить их брак. И вообще, ничто в мире не сможет разлучить их.

Ночью Лизетт почти не сомкнула глаз. Оказавшись под крышей родного дома, она невольно погрузилась в воспоминания. В башне над их спальней был зачат Доминик. Лизетт до сих пор помнила свет лампы, стены, украшенные гобеленами, отдаленный шум моря. Вместе с тем она осознала, что воспоминания о Дитере уже не причиняют ей боли. Грег пошевелился во сне и обнял жену. Лизетт вспомнила, как в первую брачную ночь ей казалось, будто она изменяет Дитеру. Дитер одобрил бы ее выбор.

Уже начало светать, когда Лизетт выскользнула из замка, нарвала букет зимних аконитов и пурпурных ирисов и направилась к часовне. Миновав могилы предков, она подошла к двум могилам без надгробий. Поняв, что отец ухаживал за ними, Лизетт почувствовала к нему глубокую благодарность. На могилах Дитера и Поля он посадил зимние жасмины и гиацинты.

Положив букет на могилу Поля, Лизетт подошла к вишне, раскинувшей ветви над холмиком, под которым покоился Дитер. Она стояла здесь, пока не поднялось холодное декабрьское солнце.

Лизетт положила ладони на живот. Ребенок родится через несколько недель, и тогда ее покинет чувство вины перед Грегом. Она видела перед собой счастливое, безоблачное будущее с мужем, Домиником и младшим ребенком.

— Все будет хорошо, Дитер, — тихо сказала Лизетт. — Я это знаю. — Положив второй букет на его могилу, она направилась к замку, уверенная в том, что ее ждут перемены к лучшему.

В розовом саду Лизетт поджидал Люк.

— А Грег знает об этом раннем визите? — резко осведомился он, не в силах скрыть ревности.

— Нет. — Лизетт всей душой желала, чтобы Люк перестал терзать ее. — Грег ничего не знает о Дитере и Доминике. Тебя это интересует, Люк?

Он схватил Лизетт за руки.

— Неужели ты не понимаешь, что совершила ужасную ошибку? Он ведь бросит тебя, узнав об этом! Ты построила свой брак на лжи, Лизетт!

Она тщетно пыталась вырваться.

— Я построила его на любви! Отпусти меня, Люк! Ты ничего не добьешься, разговаривая со мной в таком тоне! Ничего!

— А с кем еще ты можешь поговорить об этом? Даже твоя мать ничего не знает. Только мне все известно.

— Отец знает, но не заставляет меня страдать.

— Твоему отцу хочется верить, что этого вообще не было. Но это было, Лизетт. Боже, ведь именно я убил Мейера! Его последние слова были обращены ко мне! И я имею полное право говорить с тобой об этом!

— Но ты не имеешь права заставлять меня страдать! Я приняла решение и живу с этим. И если ты мой друг, то поддержи меня, а не пытайся уничтожить!

Застонав, Люк обнял Лизетт и зарылся лицом в ее волосы.

— Прости, любовь моя, — прошептал он. — Я не хочу причинять тебе боль. Но ты должна понять, что совершила ошибку. — Люк поднял голову. Его лицо исказилось от муки. — Мне нужно одно: чтобы ты любила меня, а не Грега. Не память о Дитере Мейере, а меня.

Лизетт прижала ладонь Люка к своей щеке.

— Но я же люблю тебя, Люк. Люблю как друга. И не хочу терять такого друга, как ты. Пожалуйста, не заставляй меня разочароваться в тебе.