Под южным солнцем - Пембертон Маргарет. Страница 95

Джулиан по-прежнему молчал и не двигался.

— Я очень сожалею, — сказала она. — Я действительно очень сожалею о ребенке. Я понимаю, как это усложняет дело…

Наконец Джулиан обрел дар речи.

— Боже милостивый! — произнес он каким-то чужим голосом. — Ты три с лишним года крутила роман, а теперь сожалеешь!

— Да. Я хотела бы, чтобы этого никогда не было. Чтобы я никогда его не встречала. Я хотела бы…

— Ты полагаешь, ребенок всего лишь создаст некоторые трудности?

Когда их глаза встретились, Наталья вдруг почувствовала неуверенность. Так же как ее сообщение Ники о ребенке вызвало у того непредвиденную реакцию, так и этот разговор развивался непредсказуемым образом.

— Мы не можем больше жить вместе, — резко сказал Джулиан. — Надеюсь, ты это понимаешь?

По выражению ее лица было ясно, что она не понимает.

— Будет лучше, принимая во внимание случившееся, если я найду себе какое-нибудь временное жилье и перееду туда, — продолжал он с напряженным выражением лица и с побелевшими губами. — При этом и Стефан будет меньше страдать…

— Я не могу жить здесь с твоими родителями! Тем более когда они узнают, что ты меня бросил! — Наталья ощутила слабость при одной только мысли об этом. — Твоя мать меня ненавидит! Она по-прежнему считает, что я тебе не пара… — Ее голос затих.

Джулиан не стал констатировать очевидное: его мать была абсолютно права.

— Скандал, связанный с официальным разводом, еще больше расстроит мою мать, и поэтому ради нее я не собираюсь возбуждать дело. Я буду проводить со Стефаном столько времени, сколько позволит моя служба, и приму любое назначение за границу, как только мне его предложат. Надеюсь, Стефан в сопровождении няни сможет навещать меня два или три раза в год.

Он говорил холодным, бесстрастным тоном, внезапно сильно изменившись, как это было с Катериной.

— Я не хочу жить порознь, — неуверенно сказала Наталья. — Я хочу, чтобы мы снова были друзьями…

— Друзьями! — Лицо Джулиана исказилось от боли. — Я ведь твой муж, черт побери! Я знал, что ты не была в меня влюблена, выходя замуж, но потом наши отношения были такими.., такими… — Он замолчал, вспомнив об их любовных ласках, затем продолжил:

— Не могу представить, как мы могли быть такими счастливыми и так понимать друг друга, если ты меня не любила.

В его голосе послышалась боль, и он, с явным усилием овладев собой, отчего Наталья совсем лишилась присутствия духа, жестко произнес:

— В конце концов я, конечно, подыщу для тебя подходящее жилье, и ты отсюда переедешь. Кроме того, когда Стефан подрастет и поступит в частную школу, надеюсь, он будет проводить каникулы со мной.

Наталья почувствовала, что на лбу у нее выступили капли пота. Сколько ей пришлось вынести за последнее время: сообщение о том, что ей навсегда заказан путь в Сербию; потеря дружбы и любви Катерины; разрыв с Ники. Но самое худшее происходило сейчас.

Рядом с Джулианом она могла бы пережить любые невзгоды, а без него.., едва ли. Впервые, хотя и слишком поздно, она поняла, как он был ей нужен. Неожиданно в голове у нее возникли строки из Библии, в которых говорилось о том, как Исайя продал свое право первородства за чечевичную похлебку. Так и она лишилась самого дорогого, что у нее было — любви и уважения Джулиана, — ради пошлого любовного приключения.

Неожиданно, когда они продолжали стоять, глядя друг на друга, она вдруг словно прозрела. Джулиан был самым красивым мужчиной, какого она когда-либо видела. Намного красивее Ники с его чисто цыганской внешностью. Он был также самым добрым и великодушным. Даже сейчас он проявлял благородство, не настаивая на, разводе, хотя она вполне его заслужила.

Прозрение легло непосильным грузом на ее плечи, и она едва дышала под его тяжестью. Она всегда считала Джулиана самым лучшим и дорогим другом, но сейчас поняла, что он представлял для нее нечто большее. Он был человеком, которого она любила. И любила уже многие годы.

Казалось, весь ее мир изменился, сорвавшись со своей оси.

Как же могла она быть так слепа? Так ужасно глупа? Она вспомнила страстный, необузданный отклик, который он вызвал в ней в их первую брачную ночь; тот пыл, с которым она встречала его на вокзале, когда он вернулся после офицерских курсов; муки неизвестности, которые она испытывала, не зная, жив ли он или погиб во Фландрии. Конечно же, она его любила. Он красивый, добрый и честный, и ни одна женщина на ее месте не могла бы его не любить. Он мог ее рассмешить, доставлял необычайную радость в постели и всегда был готов утешить в трудную минуту. А она в ответ предала его самым ужасным образом.

Всем сердцем Наталье хотелось сейчас сказать Джулиану о своей любви, но она знала, что теперь он ей не поверит. Слишком поздно. Признание в любви сейчас покажется ему просто грубой попыткой избежать той участи, которую он так решительно ей уготовил.

Она думала о том, как сузить разделяющую их пропасть, когда Джулиан холодно произнес:

— Кажется, нам больше нечего сказать друг другу, не так ли? — И, не дожидаясь ответа, с болью в глазах повернулся и вышел из комнаты, так же как Катерина в Ницце.

Когда дверь за ним закрылась, Наталья медленно опустилась на край кровати. Джулиан ушел, и она знала — он никогда уже не будет делить с ней эту комнату. Белла начала скулить, и Наталья взяла ее на руки, крепко прижав к себе.

Ранний вечер уже перешел в ночь, а она все еще сидела на постели, погрузившись в тяжелые мысли о прошлых ошибках, переживая нынешнее горе и не представляя, что делать в будущем.

Три дня спустя, когда Наталья вернулась со Стефаном после прогулки, к ней в холле подошла служанка.

— Мистер Филдинг в гостиной и хотел бы, чтобы вы прошли к нему, мадам, — сказала она.

Попросив служанку проводить Стефана в детскую и передать няне, Наталья со страхом вошла в гостиную. К ее огромному облегчению, там никого не было, кроме Джулиана.

Он стоял к ней спиной и смотрел в окно на парк. Джулиан повернулся, и она заметила, как напряглись его плечи, а на скулах заходили желваки.

Наталья хотела спросить, где он провел последние три ночи и как объяснит родителям свое отсутствие, но очень волновалась и решила: пусть он заговорит первым.