Кровавый шабаш - Атеев Алексей Григорьевич Аркадий Бутырский. Страница 23

– Ладно, пойдем, – сказала Женя.

– Куда?

– К машине. Чего здесь делать? Старик точно куда-то пропал.

– А может, поищем? – неожиданно предложил Пашка. – Вдруг он по кладбищу ходит?

– Ну пойдем, посмотрим, – без особой охоты согласилась Женя и поняла, почему Пашка предложил поискать старика. Ему просто хотелось подольше побыть с ней. Неужели он действительно влюблен?

Они обошли дом и оказались перед захоронениями.

– Не люблю кладбищ, – сказала Женя. – Сразу вспоминаю отца.

– А мне даже интересно. Идешь, рассматриваешь памятники, читаешь надписи. Довольно странные фамилии попадаются. Почему-то в жизни такие не встречаешь, а тут на каждом шагу.

Покой и уединение царили в этом грустном месте. Перекликались птицы, пчелы и шмели с гудением перелетали с цветка на цветок, тихонько шелестели плакучие ивы. Одуряюще пахло сиренью.

– Где же его искать? – Женя повертела головой в разные стороны – повсюду, насколько хватало глаз, только могилы да заросли.

– Эй, смотритель!!! – крикнула она во все горло. – Смотритель!!!

Но только легкий шорох ветра в траве был ей ответом.

– Идем дальше? – спросил Пашка.

– Да нет. – Она взглянула на часики. – Скоро двенадцать. Нужно появиться в управлении.

– Может, еще раз в дом зайдем? – предложил Пашка. – Вдруг он вернулся?

– Давай, – согласилась Женя. Сама перспектива беседы со смотрителем после разговора с Маковниковым стала казаться ей вовсе не привлекательной. Ну что может сказать этот пьянчуга? Скорее всего будет нести вздор.

– Как его зовут? – спросил Пашка.

– Иван Иванович Кувалдин.

– Кувалдин!!! – заорал Пашка. – Выходи, друг Кувалдин!!!

– Хватит! – одернула его Женя. – Нужно закругляться.

Пашка толкнул дверь и вошел в дом. Женя потопталась на пороге, но потом направилась следом. Здесь по-прежнему не видно было ни души.

– Иван Иванович! – снова позвал Пашка.

– Нет никого, пойдем!

– Погоди, раз мы здесь, нужно все исследовать.

– Что тут исследовать? Все мы уже видели. Сплошное убожество.

– Куда ты все спешишь? Убожество! Вот вы утверждаете, что этот Кувалдин пьяница. А где бутылки? У пьяниц всегда в доме полно пустых бутылок. Целые батареи.

– Ерунда. Пустые бутылки они исправно сдают, а на вырученные деньги покупают новые.

– Умная какая! Это я знаю и без тебя. Но чтобы купить одну полную, нужно сдать сотню пустых, даже больше. Где же запасы? Не стыкуется. Теперь дальше. Допустим, он ушел. Мы тут уже не меньше часа. Но мы люди честные, а придет какой-нибудь подозрительный тип?.. Можно недосчитаться вещей. Так почему он не закрыл свою хибару на замок?

– Чего тут, скажи на милость, воровать?

– Это по-твоему нечего. А для убогого бомжа что-нибудь да найдется.

– Ты хочешь сказать, он прячется в доме?

– Ничего я сказать не хочу, но проверить нужно, раз уж мы тут, как я не устаю повторять. Давай-ка поищем.

– Начинай, а я, пожалуй, передохну.

– Первым делом – сени, – заявил Пашка.

Женя вышла из дома и уселась прямо на крыльце.

В сенях послышался грохот упавшего ведра, потом невнятное ругательство, а затем звук разбившейся об пол стеклянной банки.

– Ты так все его хозяйство порушишь, – сказала Женя, обернувшись в дверной проем.

– Ничего. Хозяйство – дело наживное. В сенях пусто.

– А ты что думал, он как вампир оборотился летучей мышью и повис под потолком? Где теперь будешь искать? В конторке? Так там, кроме стола и пары стульев, ничего не имеется.

– Погоди. В доме наверняка должен быть погреб. Жалко, фонарика с собой не захватили.

– У меня есть фонарь, – сообщила Женя, – в сумочке в машине.

Фонарик небольшой, но достаточно мощный был гордостью Жени. Не длиннее обычного карандаша и лишь немногим толще, он давал яркий луч света.

– Отличная штуковина! – одобрил Пашка. – Ну-ка… Смотри, крышка погреба прямо в сенях, в углу. Без фонаря никак не заметить. – Он с грохотом отворил люк. Женя подошла поближе. Из черного зева погреба пахнуло запахами сырости и гнилой картошки. Пашка спустился по ветхой деревянной лестнице. Женя полезла следом.

Они попали в просторный подвал с кирпичными стенами.

– Основательно, – отметил Пашка, – давно, видать, строили. Что мы тут имеем?

Подвал был заполнен всякой рухлядью: пустыми бочками, какими-то большими стеклянными бутылками, тут же находился отгороженный закут для картошки.

– А это что? – спросила Женя. – Там, в углу?

Пашка направил фонарик, куда указывала рука девушки. Луч высветил стоящий на полу гроб.

– Ох! – испуганно произнесла Женя.

Пашка судорожно кашлянул, но сделал пару шагов по направлению к зловещему ящику.

– А вдруг он там? – шепотом произнесла Женя.

– Проверим, – неуверенно произнес Пашка, голос его заметно дрожал.

Пашка откашлялся и опустился на корточки. Одной рукой он держал фонарик, другой пытался отодвинуть крышку в сторону. Наконец она со скрипом отошла, и Женя увидела, что гроб пуст.

Пашка еще раз внимательно обследовал гроб.

– Очень добротная работа, – констатировал он, – вершина столярного мастерства. Наверное, этот гроб предназначается для солидного заказчика, а может, хозяин для себя держит. Посмотрим дальше. – Он посветил в бочки, заглянул во все углы. – Похоже, никого. Смотри-ка! – воскликнул он. – Тут какая-то дверь имеется. – И действительно, в дальней стене подвала находилась небольшая обитая ржавыми железными полосами дубовая дверца. Пашка дернул за медное кольцо, но дверь не поддавалась.

– Видать, закрыта с той стороны. Значит, в подземелье есть другой ход. Интересно где?

– Ладно, пойдем, а то довольно прохладно, – сказала Женя. – Мне тут почему-то не по себе. Гроб этот…

Пашка поднялся вслед за Женей. Чувствовалось, что его поисковый азарт не утих.

– Поехали, – сказала Женя, – ничего здесь нет.

– Я тебе удивляюсь. Кто из нас сотрудник органов, ты или я?

Женя засмеялась:

– Ладно, ищи дальше, разрешаю.

– Слушаюсь, товарищ лейтенант. А правда, ты в каком звании?

– Я на практике, никакого звания пока не имею, и не надо подтрунивать.

– Не дает мне покоя камин. И откуда он только взялся в исконном царстве русских печек? Непонятно. – Пашка приблизился к камину. – Его, наверное, лет сто не топили.

Он подошел к камину, верхний выступ которого оказался почти вровень с его плечами.

– Да в нем быка зажарить можно, – с уважением сказала Женя.

– Быка не быка, а барана точно.

Пашка переступил ногой через невысокую железную решетку, нагнулся и заглянул в дымоход. Несколько секунд он громко сопел, потом вскрикнул и отпрянул.

– Что?!

– Там кто-то есть, – сдавленно произнес Пашка.

– Кончай шутить!

– Можешь взглянуть сама. – Пашка протянул ей фонарик, и Женя заметила, как сильно побледнело его лицо.

Она подлезла под верхний край камина и посветила вверх. Примерно в метре от ее лица болтались чьи-то босые ноги с неимоверно грязными пятками.

– Ой! – Женя пулей выскочила из дома, следом за ней выбежал Пашка.

– Это он, смотритель! – глядя на Пашку испуганными глазами, произнесла Женя.

– Откуда ты знаешь?

– А кто еще?

– Успокойся. Лучше скажи, что дальше в таких случаях делают. Снять его надо?

– Никого не надо снимать. Едем скорее в управление.

– Не понимаю: он, что же, в дымоходе повесился? – Пашка, казалось, пришел в себя. – Каким образом?

Но Женя, не отвечая, тянула его за руку к машине.

Через час возле домика смотрителя присутствовала вся следственная группа во главе с майором Буяновым – на кладбищенской площади собралось не менее пяти автомобилей, включая Пашкину «копейку».

Женя не присутствовала при извлечении трупа из каминной трубы, она в это время объясняла Буянову, как оказалась на кладбище.

– Хм! – выразительно крякнул майор, выслушав сбивчивое повествование. – Прямо не знаю, что и сказать. С одной стороны, ты, Белова, нарушила мое распоряжение, не доложила о своих действиях, с другой… Ладно. Пока не буду делать оргвыводов. Пока! Объясни все-таки, зачем ты здесь оказалась и кто сей молодец? – Он кивнул на Пашку, топтавшегося неподалеку. – Как я понял, именно он обнаружил труп?