Иероглиф «Любовь» - Первухина Надежда Валентиновна. Страница 36

– Что ж, – сказала Хозяйка Люй, – разобраться в этой загадке нам не под силу. Расходитесь, нечего стоять, вздыхать да лить слезы.

Певички послушались. В зале осталась лишь Хозяйка Люй, Гуан и господин Вэй Цясэн. Госпожа Люй вздохнула и сказала:

– Хочешь, не хочешь, а надо вызывать начальника уголовной палаты для расследования.

Тут заговорил Вэй Цясэн:

– Почтенная Хозяйка Люй, вы не хуже моего знаете, что начальник уголовной палаты приходится деверем покойному господину Удэ Второму. Едва узнает об убийстве, придет в ярость, начнет хватать всех без разбору, сажать в ямень [18].

– Что же вы посоветуете, господин Вэй Цясэн? – спросила Хозяйка Люй. Лицо ее было бесстрастно под густым слоем пудры, но в глазах плескалась тревога.

– Я улажу это дело, – сказал Вэй Цясэн. – В уголовной палате у меня есть свои люди, которые смогут доказать, что смерть господина Удэ Второго произошла из-за естественных причин.

– Естественных причин? – ахнула Хозяйка Люй. – Да у него вся грудь разворочена! Стены до потолка кровью забрызганы! И копье у него в груди – хороша естественная причина! Что скажет осмотрщик трупов из городской управы?! Он, говорят, человек неподкупный и честный!

Вэй Цясэн усмехнулся:

– На – людях господин Хо, может, и честный и неподкупный. Да только мне он с прошлой луны задолжал пятьсот слитков серебра. И я знаю, на что нужны ему эти слитки – скрыть растрату казенных денег перед годовой имперской проверкой. Казенные же деньги он растратил на своего любовника – юного князя Суна, с которым встречается в глубокой тайне... Видите, сколько мне известно? Думаю, почтенная Люй, что осмотрщик трупов господин Хо скажет все что угодно, если я прощу ему долг в пятьсот слитков. Например, что господин Удэ скончался от взрыва кишечных газов, которые и изуродовали его тело…

Осмотрщик напишет заключение, мы тут же положим Удэ Второго в гроб и гроб запечатаем. Не думаю, что шурин господина Удэ потребует повторного освидетельствования трупа – для него весть о том, что его сановный родственник скончался в веселом квартале от взрыва кишечных газов, и без того будет постыдной. Он предпочтет все замять, это я предвижу...

Гуан с изумлением смотрела на своего возлюбленного – Цясэн неожиданно оказался практически всемогущим! Гуан знала, что Цясэн высокого рода, богат, умен, талантлив и ко всему прочему холост. А теперь он берет на себя хлопоты по такому ужасному преступлению! Ах, если бы она была не певичкой, а его законной женой, она бы гордилась таким мужем, несмотря на застарелое презрение ко всем в мире мужчинам!

Хозяйка Люй поклонилась Цясэну и сказала:

– Моя благодарность к вам не имеет границ, господин Вэй Цясэн! Если вы и впрямь сумеете сделать все, как говорите, – вы воплощенный бог Хитрости, а не человек!

– Сделаю все, что смогу, – поклонился и Вэй Цясэн.

– Однако я знаю, что всякое дело требует благодарности, а уж подобное – тем более, – проницательно заметила Хозяйка Люй. – Чем я смогу отблагодарить вас в ответ, господин Вэй Цясэн?

– Вы угадали, – усмехнулся Цясэн. – Я не бескорыстен. Но, как говорит мудрец, всякий любящий не бескорыстен, ибо он жаждет обладания. Я хочу взять в жены прекрасную Гуан Пин-эр, сделать ее госпожой в своем доме. Что вы на это скажете, почтенная Люй?

– Скажу, что моя дорогая Гуан достойна этого как никто другой, хотя и выросла в нашем квартале, – ответила Хозяйка Люй. – Но хочет ли сама Гуан пополнить ряды законных жен? Я знаю, что в душе она вольная птица...

– Госпожа Люй! – воскликнула Гуан, опускаясь перед своей хозяйкой на колени. – Простите меня! Раньше я и впрямь питала отвращение к мужчинам, считая их бесчувственными и глупыми, как камни в кладбищенской стене, но с той самой поры, как я впервые увидела господина Цясэна, мои мысли переменились. Раньше у меня не было сердца, но теперь оно есть, оно любит и страдает. Отпустите меня! Я отдам вам все накопленное золото в качестве своего выкупа!

– Встань, Гуан, – сказала Хозяйка Люй. – Я не демон, чтобы не знать сострадания к любящим. Пусть господин Вэй Цясэн присылает за тобой свадебный паланкин, да поскорее. А деньги свои оставь себе – иначе какое приданое ты принесешь мужу?

– Верно, – улыбнулся Цясэн. – Я сам внесу выкуп за Гуан. Сколько нужно, почтенная Люй?

– И не думайте об этом, – отмахнулась Хозяйка Люй. – Если вы уладите дело со смертью господина сановника, это будет дороже всяких выкупов, клянусь в том Небесной Канцелярией! И решения я своего не изменю. Собирайся, дорогая Гуан. Скоро ты переедешь в дом господина Цясэна.

Тут Гуан, вставшая было, снова пала на колени:

– Умоляю вас, госпожа!

– Что такое? – удивилась Хозяйка Люй.

– Прошу вас отпустить со мной Мэй Лепесток Лотоса. Я очень привязалась к этой девочке...

– Хм, – протянула Хозяйка Люй. – Я отдала за нее пятьдесят слитков, она еще их не отработала...

(Хозяйка Люй смолчала о том, что непосредственно перед своей страшной кончиной сановник Удэ Второй вручил Люй тысячу связок золотых монет – выкуп за девство маленькой Мэй.)

– Я внесу за нее деньги, – сказала торопливо Гуан. – Я хочу ее воспитать достойной девушкой. Возможно, когда-нибудь отыщется ее семья, и они будут рады, что Мэй выросла не певичкой, а честной девой.

– Намерение благое, – похвалила девушку Хозяйка Люй. – Но согласен ли твой будущий муж с тем, что ты приведешь в его дом эту девочку? Ребенок – это расходы.

– Мой господин, – обратилась к Цясэну Гуан, – я прошу вас позволить мне войти в ваш дом с этой девочкой. И если вы против...

Я не против, – улыбнулся Цясэн. – Пусть она тебе прислуживает. Служанки в моем доме все как одна старые и сварливые, тебе нелегко с ними будет ужиться, а девочка, верно, будет послушной и расторопной...

– О, слава Небесной Канцелярии! – воскликнула Гуан. – Я и не мечтала о таком счастье...

Сказано – сделано. Обсудив все мелочи предстоящих дел, Вэй Цясэн распрощался с Гуан и Хозяйкой Люй, сказал, что немедленно обратится к городскому осмотрщику трупов и приведет его для освидетельствования «естественной» смерти господина Удэ Второго. А как только стихнут волны сплетен, которые неизбежно подкатятся, едва в городе узнают о смерти старого сановника, Вэй Цясэн пришлет за невестой свадебный паланкин.

Оставшись наедине с Гуан, Хозяйка Люй сказала:

– Ты должна мне помочь.

– Все что угодно, госпожа.

– Идем.

Они торопливо зашагали в комнату Пионового Фонаря. Кругом все будто вымерло – перепуганные певички сидели в своих комнатах, боясь высунуть нос наружу. Ведь говорят, что старшая душа убитого обязательно станет бродить вокруг места преступления, искать своего убийцу, в то время как средняя и младшая души отправятся одна в рай – перечислявдостоинства почившего, а вторая в ад – ябедничать о грехах и прочих неблаговидных поступках. Словом, никому не хотелось встретиться с бродячей душой сановника Удэ Второго – от его души нельзя было ждать ничего хорошего.

В Пионовой комнате стоял тяжелый медно-кислый запах спекшейся крови. Хозяйка Люй и побледневшая Гуан остановились на пороге, отодвинули дверь.

– Ужасно, – тихо вскрикнула Гуан, увидев распростертое тело старика Удэ с торчащим из груди древком копья.

– Да, ужасно, – согласилась Хозяйка Люй. – Но ничего не поделаешь, нам предстоит нечто более ужасное. Мы должны выдернуть из его груди это копье, Гуан. Иначе даже продажный осмотрщик трупов не поверит, что виной всему кишечные газы...

– Я повинуюсь, госпожа, – сказала Гуан. Сдерживая отвращение, она подошла к трупу, стараясь не глядеть в его выкаченные стеклянные глаза, и трепещущей рукой схватилась за древко копья...

... И рука ее схватила пустоту!

– Что за чудеса? – прошептала Гуан, отступая. – Копье я вижу, но взять его в руки не могу!

Хозяйка Люй попыталась проделать то же самое, и так же была поражена.

– Вот что я скажу тебе, Гуан, – сказала она, сильно побледнев. – Сановника Удэ убила нечеловеческая рука. Такое оружие под стать лишь бессмертному небожителю!