Рокировка - Петров Дмитрий Николаевич. Страница 56

Игорь решил довериться Алексею, хотя бы отчасти. Он знал, что тот никоим образом не связан с Наташей или Мишей, поэтому вряд ли побежит им докладывать.

А в его положении нужен хоть один такой человек.

— Из Таллина? — вдруг переспросил Алексей, почему-то озабоченно нахмурившись. — Уж не там ли тебе сделали пластическую операцию?

— Там… — подтвердил Игорь. — А в чем дело? Почему ты спрашиваешь об этом?

— Кто тебе ее делал? — заинтересовался вдруг Алексей Эдуардович. Игорь уловил напряжение в его взгляде.

— Ты все равно ее не знаешь, — отмахнулся Игорь, не понимая, отчего Алексей так взволновался.

— Доктор — женщина? — удивился Алексей, — Да… Ты ее знаешь?

— Знаю. Это моя сестра, — радостно улыбнулся Алексей Эдуардович. — Старшая сестра. Ирина Уехала в Таллин сразу после распределения, потому что вышла замуж. Потом они развелись с мужем, но она так и осталась жить там. Я почему тебя об этом спросил: мне точно известно — она единственный доктор в Эстонии, который нелегально делает подобные операции. Никто, конечно, об этом не знает, но я ведь родной брат.

— Ну тогда ты можешь спросить обо мне у нее, — обрадовался Игорь. — Мы с ней только позавчера расстались.

— Спрошу, — согласился Алексей. — Ты же сам понимаешь, что сильно изменился. Я позвоню Ирине, поговорю с ней, а ты приходи завтра. Если все будет в порядке, я отдам деньги. Только у меня опять десятидолларовые банкноты.

Возьмешь?

— Ничего, — усмехнулся Игорь, — в последнее время я стал менее разборчив в таких вещах…

Он хотел еще добавить, что успел близко познакомиться с Ириной, что она великолепная женщина, но воздержался. Все-таки Алексей был ее младшим братом, он мог неадекватно на это среагировать.

— Приходи завтра, — предложил Алексей Игорю. — Надеюсь, все будет нормально. Я очень рад, что ты вернулся. Что ты вообще жив…

Игорь ушел от Алексея, покинул квартиру, где когда-то жила, а потом была убита его сестра. Он шел по улице и думал, что единственный человек, который действительно обрадуется его возвращению, — Людмила. Во всяком случае, ему очень хотелось верить в это.

Через несколько дней Семен переехал к Людмиле. Она сама предложила ему, он не настаивал. Несколько дней Людмила жила затворницей у себя в квартире — приходила в себя после всего, что пережила, работая в вагоне-ресторане. Правда, пришлось съездить в отдел кадров, забрать трудовую книжку. Теперь казалось, что ей, вероятно, долго еще не захочется нигде работать.

Семен навещал ее каждый вечер. Он приносил с собой бутылку вина, они выпивали и закусывали тоже принесенным Семеном турецким печеньем. Семе было двадцать восемь лет. Он жил в коммунальной квартире на Лиговке, в большой и неуютной комнате, доставшейся ему после смерти матери. Сначала Людмила думала, что Семен — настоящий уголовник. Ей казалось так потому, что Сема действительно жил тем, что приторговывал оружием. Он не был большим человеком в этом бизнесе, в основном исполнял роль курьера — доставлял оружие заказчикам. Поэтому так удобна была для него работа бармена в поезде. Он мог спокойно развозить оружие по городам и весям необъятной Родины.

Теперь, когда пришлось уволиться, Семен обдумывал, как бы ему устроиться в другую транспортную фирму. Экспедитором, например. Он мог бы, конечно, найти себе такое же место в вагоне-ресторане, только на другом направлении. Но такой вариант ему не подходил. Семену и его партнерам нужен был именно Север. На русском Севере имелось больше всего заказчиков оружия.

О месте бармена Семен все же сожалел. Он не говорил об этом, чтобы не расстраивать Людмилу, она и так чувствовала себя неловко. Ведь из-за нее он потерял место. Если бы не она, до сих пор ездил бы Семен с Вадиком в вагоне-ресторане и делал бы свой «маленький бизнес».

Вадик, кстати, догадывался о «бизнесе» Семена, но молчал, потому что бармен регулярно делал ему подарки.

— Дело в том, что я профессиональный бармен, — объяснял Сема Людмиле. -Еще с юности хотел стать барменом. Это тогда была самая престижная профессия. Все мальчишки о ней мечтали. Стоишь себе за стойкой, весь крутой, коктейли смешиваешь. Кого хочешь, бесплатно к себе в бар пропускаешь, раньше ведь почти во все бары платный вход был. Да еще в очереди стояли на вход, не то что теперь. Да и все девочки были мои. Я, правда, этим не злоупотреблял…

Когда Сема наконец нашел себе хорошее место и устроился барменом в «Поплавок», случилась беда.

«Поплавок» — это плавучий ресторан. В прежние времена таких «поплавков» в Питере было несколько. Посещать их считалось особенно престижно. Кухня была ужасная, только что дохлых кошек не готовили на горячее. Зато сама идея — пить и есть на воде!..

Бармена Семена однажды «по наколке» накрыла милиция.

— «Наколку» кто угодно мог дать, — пояснил Сема, — мало ли у бармена врагов! Настучали куда следует о том, что я наливаю не настоящий коньяк, а коньячный спирт. На этом, естественно, хорошие деньги выходили.

— А ты правда это делал? — заинтересовалась Людмила. Она никогда прежде не сталкивалась с такими людьми и их жизнью, и ей стало любопытно.

— Конечно, — охотно подтвердил Сема. — Так все делали. Это поймали меня одного, а занимались этим все. А почему бы и нет? Пьяным мужикам и их еще более пьяным подругам совершенно все равно, что пить — коньяк или коньячный спирт. Ну представь себе: приезжает в ресторан компания, человек пять. Все пьяные, никто ничего не соображает. Кричат: «Коньяку!» А зачем им настоящий дорогой коньяк, они же все равно в нем ничего не понимают! Они и вкуса-то толком различить не могут. Им надо только, чтоб напиток покрепче был да чтоб название шикарное. И если налить им спирт соответствующего коричневого цвета и сказать, что это лучший армянский коньяк, останутся очень довольны. Все равно они никогда не пробовали настоящего армянского коньяка. И вот нагрянула ко мне милиция, санитарный контроль, а я и не сообразил, меня же никто не предупредил. — Ну и что, нашли? — спросила Людмила.

— Нашли, — кивнул Сема. — Я же не успел приготовиться. А мне в тот день как раз привезли пятнадцать подушек.