Возвращение домой.Том 1 - Пилчер (Пильчер) Розамунд. Страница 31

Джудит уже не слушала. Она начала немножко нервничать. Столько людей, столько нового, и весь этот мир бесконечно далек от всего, к чему она привыкла. Она очень надеялась, что в ближайшие два дня не опростоволосится и не обескуражит всех, себя в первую очередь, какой-нибудь бестактностью или невежественным промахом. Что касается Лавди, то Джудит никогда не слышала, чтобы кто-нибудь из детей так разговаривал со своей матерью. Непринужденно болтая с ней, точно со своей одноклассницей, и даже поддразнивая насчет ее «ухажеров». Томми Мортимер. Более чем кто-либо другой из упомянутых он вызывал недоумение Джудит. У матерей, которых она знала, вообще не было «ухажеров», а если таковые и имелись, то это держалось в строжайшей тайне. Однако миссис Кэри-Льюис, похоже, совершенно не стыдилась того, что у нее есть поклонник-мужчина; пожалуй, даже гордилась этим. Она не только ни капли не беспокоилась, что вся ее семья (включая, по-видимому, и ее мужа) знает об этом, но и с удовольствием позволяла обсуждать такую деликатную тему.

Похоже, меня ждет масса интересного, подумала Джудит.

Они уже выехали за черту города, миновали маленькое рыбацкое селение и взобрались по крутому склону холма на уходящую вдаль пустынную равнину. Узкая дорога петляла вдоль прихотливо извивающихся каменных стен и изредка встречающихся ферм со старыми, низкими строениями, сбившимися в кучи, словно ищущими друг у друга защиты от ветра. Отлогие холмы, увенчанные доисторическими пирамидками, сложенными из гранитных валунов, тянулись до самых прибрежных скал, а за ними ослепительно блестело море, испещренное крапинками солнечных бликов. Далеко в море крошечные рыболовные суденышки боролись с волнами, в вышине с криками кружили чайки, карауля идущего за плугом пахаря с его лошадью, в ожидании, когда можно будет поживиться на свежевспаханной земле.

Пейзаж этой части Корнуолла сильно отличался от тех мест, где жила Джудит.

— Здесь очень красиво, — заметила она. Миссис Кэри-Льюис улыбнулась.

— Ты разве никогда раньше не ездила по этой дороге?

— Нет, так далеко мы не заезжали.

— Это не так далеко от Пенмаррона. В Корнуолле вообще не бывает больших расстояний.

— Да, если, конечно, есть машина.

— Разве у твоей мамы не было машины?

— Был «остин», семерка. Но она не очень-то любила на нем ездить. Так что мы обычно добирались до Порткерриса поездом.

— Вот как? Значит, она не любит водить?

— Да. Она постоянно очень нервничала, говорила, это потому, что в Коломбо ее всегда возил шофер. Но это нелепость, ей-богу, на самом деле она отличный водитель.

— Какой смысл иметь машину, если ты на ней не ездишь? — вставила Лавди.

Джудит почувствовала, что переусердствовала с упреками в адрес своей мамы и что пора ей, как верной дочери, заступиться за нее.

— Во всяком случае, лучше вообще не ездить на машине, чем водить, как моя тетя Луиза. Она гоняет свой «ровер» на скорости чуть ли не сто миль в час, причем, как правило, несется по встречной полосе. Мама всегда страшно боялась ездить с ней.

— Думаю, я бы тоже боялась на ее месте, — сказала миссис Кэри-Льюис. — Тётя Луиза — это кто?

— Сестра моего папы. Пока мама за границей, я буду проводить каникулы у нее. Она живет в Пенмарроне.

— Надеюсь, она не станет возить тебя на скорости сто миль в час?

— Нет, она обещала купить мне велосипед.

— Какая разумная женщина. И все-таки очень жаль, что твоя мама не любит водить машину. В этой части Корнуолла столько дивных бухточек и пляжей, а без машины их не обнаружишь. Ну, да это ничего — мы покажем тебе все эти места, так и нам будет гораздо веселее, ты ведь никогда не видела их раньше. — Несколько секунд она молчала, потом спросила: — Как ты зовешь свою маму?

Довольно странный вопрос, подумала Джудит.

— Мама.

— А как ты собираешься звать меня?

— Миссис Кэри-Льюис.

— Что ж, очень пристойно и почтенно. Мой муж одобрил бы. Но знаешь, я просто ненавижу, когда меня зовут «миссис Кэри-Льюис». У меня возникает ощущение, что за моей спиной стоит свекровь. Она была древней, как Господь Бог, и страшной, точно сам дьявол. Слава небу, ее уже нет в живых, так что, по крайней мере, от этой головной боли ты избавлена.

Джудит потеряла дар речи, но миссис Кэри-Льюис, к счастью, продолжала говорить:

—Если честно, мне нравится, когда меня называют либо Диана, либо «любимая», либо «мама». Поскольку ты мне не дочь, а «любимая» звучало бы в твоих устах странно, думаю, тебе лучше всего звать меня Дианой.

Она повернула к ней голову, улыбнулась, и Джудит заметила, что расцветка ее узорчатого головного платка идеально подходит к ее синим глазам. Интересно, это случайность или же миссис Кэри-Льюис специально выбрала именно такой платок.

— Если вы не будете против…

— Да, мне было бы очень приятно. И проще всего начать прямо сейчас. Потому что если ты начнешь звать меня миссис Кэри-Льюис, то никогда не сможешь перейти на «Диану». А для меня, признаюсь, это будет невыносимо.

—Я никогда не называла взрослых просто по имени.

—И очень зря. Это абсурд. Для чего тогда нам даются при рождении прекрасные имена? Ты скоро познакомишься с Мэри Милливей, няней Лавди; точнее, бывшей няней. Так вот, мы никогда не звали ее «няня», как принято, ведь Мэри — такое красивое имя. Да и вообще, я терпеть не могу слова «няня». Мне тут же вспоминаются все эти занудные маменьки. — И, состроив презрительную мину, Диана произнесла гнусаво, с пародийной точностью воспроизводя великосветский выговор: — «Не-а-а-ни-ичка так сердита из-за того, что я разрешила Лусинде сидеть с нами допоздна…» Брр!.. Так что давай начнем сразу, как договорились. Значит, как ты меня будешь называть?

— Диана.

— А теперь так, чтобы все слышали.

— Диана!

— Ага, уже лучше. А теперь как насчет того, чтобы оглушить всю округу. Раз, два, три, все вместе…

— ДИАНА!!!

Ветер унес их голоса высоко в небо. Они громко хохотали, а дорога продолжала виться впереди серой лентой.

Через десяток-другой миль ландшафт неожиданно изменился, и они оказались в местности, покрытой глубокими лесистыми долинами с быстрыми маленькими речушками. На дне одной из таких долин расположился Роузмаллион: горстка побеленных домиков, огороженный двор фермы, паб и старинная церквушка с прямоугольной башней-колокольней, окруженная покосившимися, пожелтевшими от лишайника надгробиями. Они проехали по горбатому мосту, что перекинулся через сладко журчащую речку, затем дорога поползла круто вверх, и, когда они взобрались на вершину холма, в поле зрения показалась извилистая линия стены, а в ней — внушительные, высокие кованые ворота. В проеме распахнутых ворот, как картина в раме, открывался вид на длинную подъездную аллею, которая уходила, извиваясь, вдаль и терялась из виду. Диана повернула, и «бентли» шмыгнул в ворота.

— Это и есть…

— Да. Это Нанчерроу.

Джудит замолчала, наблюдая за тем, как петляет впереди дорога, сворачивая то в одну, то в другую сторону; казалось, она будет тянуться бесконечно и не выведет их никуда. Внезапно ей стало немножко страшно в этом огромном парке. Она ни разу еще не видела такой длинной подъездной дороги и стала подозревать, что Нанчерроу — не простой дом, а настоящий замок, не исключено, что с крепостным рвом, подъемным мостом и даже собственным безголовым призраком, какие обычно водятся в старинных замках. Ее охватило тревожное чувство близящейся встречи с неизвестным.

— Нервничаешь? — спросила Диана. — Мы всегда называли это «фобией подъездных аллей». Я знаю, как замирает сердце, когда впервые приближаешься к незнакомому месту.

Неужели она, плюс ко всему, еще умеет читать чужие мысли? — поразилась Джудит,

— Подъездная дорога такая длинная…

— А как, по-твоему, будет выглядеть дом? — Диана рассмеялась. — Не волнуйся, это нисколечко не страшно. Никаких привидений. Все они сгорели вместе со старым зданием во время пожара в 1910 году. Мой свекор просто пожал плечами и выстроил на этом месте новый дом, гораздо просторнее и удобнее. И оказалось, что это только к лучшему, — продолжала она с улыбкой, — в новом Нанчерроу старина слилась с современностью, при этом никаких тебе призраков или потайных ходов. Просто самый лучший в мире дом, в который мы все влюблены.