Возвращение домой.Том 1 - Пилчер (Пильчер) Розамунд. Страница 33

— Я уже догадалась. Здравствуй, Джудит.

— Здравствуйте.

Мэри Милливей. И не толстая, и не старая, и не суровая — рослая, сухопарая корнуоллка не старше тридцати пяти. У нее были жесткие светлые волосы и веснушчатое лицо, грубоватое, но приятное. До красавицы ей было далеко, но ее черты поражали какой-то идеальной слаженностью. Вдобавок ко всему, на Мэри не было никакой особой униформы — простая серая твидовая юбка, белая хлопчатобумажная блузка с брошкой на воротничке и дымчато-голубой, из тонкой пряжи джемпер на пуговицах.

Они рассматривали друг друга. Наконец Мэри заговорила:

— Ты выглядишь взрослее, чем я думала.

— Мне четырнадцать.

— Она на один класс старше меня, — пояснила Лавди, — но мы в одной спальне. Да, Мэри, ты должна нам помочь: у Джудит нет с собой никакой домашней одежды, а моя будет ей мала. Может, нам позаимствовать кое-что у Афины?

— Ты нарвешься на неприятности, если будешь брать вещи Афины.

— Я имею в виду не настоящие ее вещи, а то, что она больше не носит. Ну, ты сама знаешь, о чем я…

— Конечно, конечно. Где еще найдешь девушку, которая надевает что-нибудь один-единственный раз и потом выбрасывает, будто последнее старье…

— Подбери для Джудит что-нибудь, ладно? И прямо сейчас, чтобы мы как можно скорее могли снять с себя эту жуткую школьную форму.

— Вот что я тебе скажу. — Мэри спокойно, уверенным движением снова взялась за утюг, — Ты сейчас проводишь Джудит в ее спальню, покажешь ей все…

— А в какой комнате она будет спать?

— В «розовой», в конце коридора.

— О, как здорово, Джудит, тебе досталась самая лучшая комната!..

— …А когда я закончу с глажкой, то пойду пороюсь в моем специальном ящике в шкафу и посмотрю, не найдется ли там чего подходящего.

— Тебе еще много гладить?

— Нет, за пять минут управлюсь. Так что вы идите, а когда вернетесь, все уже будет готово.

— Ладно. — Лавди взглянула на подругу с торжествующей улыбкой. — Пойдем.

Через секунду она была уже за дверью, и Джудит, задержавшейся только для того, чтобы прихватить свою сумку, пришлось нагонять ее бегом. По обе стороны длинного коридора шли ряды закрытых дверей с веерообразными окошками сверху, благодаря чему здесь было много света и воздуха. В дальнем конце коридор свернул направо, неожиданно выводя в другое крыло здания, и тут Джудит впервые осознала всю величину дома. Здесь из высоких окон были видны газоны позади усадьбы, упиравшиеся в высокие живые изгороди из кустов эскалонни, а за ними расстилались разделенные каменными оградами фермерские поля, где паслись стада коров.

— Поторапливайся! — Лавди задержалась на секунду, поджидая отставшую подругу, у которой не оставалось времени, чтобы остановиться и как следует все осмотреть.

— Дом такой большой!.. — с восхищением сказала Джудит.

— Да уж, просто огромный, верно? Но по-другому нельзя — нас так много, к тому же, здесь всегда уйма гостей. Это и есть флигель с комнатами для гостей. — Теперь, двигаясь вперед, Лавди стала открывать и закрывать двери, так что Джудит могла хотя бы мельком заглянуть внутрь комнат, мимо которых они проходили. — Это «желтая» комната. И ванная, А это «голубая»… Здесь обычно спит Томми Мортимер. Да, точно, узнаю его щетки для волос. И его запах.

— И как от него пахнет?

— Божественно. Этой его штукой, которой он мажет волосы. А вот большая комната на двоих. Как тебе нравится эта изумительная кровать с пологом на четырех столбиках? Очень старинная вещь. Не удивлюсь, если на ней спала сама королева Елизавета… Еще ванная. А вот гардеробная, здесь тоже есть кровать — на тот случай, если гости приехали с ребенком или какой-нибудь другой кошмар в этом роде. Если это самый настоящий младенец, Мэри водружает здесь детскую кроватку… Еще ванная. И наконец твоя комната.

Они остановились у последней двери, и Лавди не без гордости провела подругу в комнату. Как и все прочие в этом восхитительном доме, она была обшита деревянными панелями, но здесь было не одно, а два окна, с занавесками из набивного ситца. На полу розовый ковер, а высокая кровать с круглыми медными головками застелена белоснежным льняным покрывалом, вышитым маргаритками. У изножия кровати располагалась подставка для чемоданов и сумок, Джудит положила туда свой скромный багаж, и ее сумка показалась ей такой бедной, маленькой, как бы беззащитной.

— Как тебе комната?

— Здесь просто очаровательно!

Она увидела туалетный столик с тройным зеркалом, убранным занавесочками из той же ткани, что и оконные. Там стоял расписанный розочками фарфоровый поднос и фарфоровая кружка с букетом ярких махровых нарциссов. Кроме того, в комнате был огромный викторианский платяной шкаф и кресло с розовыми подушками, а у кровати — маленький столик, на котором стояли графин воды с опрокинутым на горлышко стаканом и накрытая кретоновой салфеткой жестяная банка, полная (как в один миг догадалась Джудит) сдобного чайного печенья — на случай, если ей вдруг захочется перекусить посреди ночи.

— А вот твоя ванная.

Просто как в сказке! Джудит пошла осматривать ванную: пол в черно-белую клетку, огромная ванна, блестящие краны, мягкие белые полотенца, флаконы с отдушкой для ванн и стеклянные баночки с душистым тальком.

— Моя личная ванная?!

—Вообще-то, она предназначена для двух комнат — твоей и той, что напротив. Но раз там сейчас никто не живет, то ванная остается тебе в единоличное пользование, — Лавди вернулась в спальню, распахнула окно и высунулась из него. — А вот какой вид из твоего окна; стоит только выглянуть — и увидишь море.

Джудит подошла к ней, и они встали бок о бок, опершись руками о каменный подоконник и чувствуя на своих лицах холодный, пропахший морской солью ветер.

Вытянув шею, Джудит с готовностью полюбовалась полоской моря, однако во сто крат интереснее был ближний план открывающейся панорамы — большой внутренний двор, вымощенный булыжником, с одноэтажными строениями с трех сторон, крытыми шифером. В центре возвышалась голубятня, вокруг нее порхали белые голуби; садились, чистили клювом перья и оглашали двор довольным воркованием. По кромке двора тянулся ряд деревянных кадок, в которых росла желтофиоль, бросались в глаза и свидетельства отлаженного усадебного хозяйства — шкаф для складывания дичи, размером с добрый гардероб, несколько мусорных баков, веревка для сушки белья, увешанная белоснежными кухонными полотенцами. За двором виднелась посыпанная гравием дорога, а дальше — кошеный луг и ряд покуда еще голых деревьев, которые гнулись и трепетали ветвями под порывами дующего с моря ветра.

Вокруг, казалось, было безлюдно, но вот внизу открылась дверь, и из-за нее вышла девушка в розовато-лиловом переднике. Сверху они внимательно уставились на ее макушку. В руках у нее была миска с овощными очистками, которую она опорожнила в один из мусорных баков.

Это для свиней миссис Мадж, — многозначительно шепнула Лавди, как будто они были шпионами, которым непременно нужно остаться незамеченными. Однако девушка в переднике не подняла глаз на верхние окна. Она с лязгом накрыла бак крышкой, остановилась потрогать развешанные полотенца, проверяя, не пора ли их снимать, и снова исчезла в доме.

— Кто это?

— Хетти, новая судомойка. Она помогает миссис Неттлбед. Миссис Неттлбед — наша кухарка, а ее муж мистер Неттлбед — наш дворецкий. Она очень милая, а он бывает ужасно не в духе. Мама говорит: это все его желудок. У него язва.

Дворецкий. Чем дальше, тем все грандиознее и великолепнее. Джудит высунулась еще дальше и стала вглядываться в строения по сторонам двора.

— А это — конюшня, где ты держишь своего пони?

— Нет, это котельная, дровяной сарай, угольный сарай и тому подобное. И уборная для садовников. Конюшни немного подальше, отсюда их не видно. Я возьму тебя туда после обеда — познакомишься с Тинкербелл. Если захочешь, можешь на ней прокатиться.

— Я никогда не ездила верхом, — призналась Джудит, и это было лишь полправды: она вообще боялась лошадей.