Русский угол Оклахомы - Питерс Джефф. Страница 12

— Что? Энни нас проводит? — Винн привстал. — Сэр, вы позволите мне сказать?

— Потом поговорим, — Лукас жестом усадил его на место. — А теперь, гости дорогие, пора вернуться к делам. Дела не ждут, весна на дворе. Спасибо, что откликнулись.

Все шумно поднялись, выходя из-за стола.

— Все-таки надо было Гэмбла сюда привести, — проговорил длинноусый старик, нахлобучивая соломенную шляпу.

— Приведешь его, как же, попробуй! У ирландца с соседями разговор короткий. Первый выстрел в воздух, второй — по ногам.

— И детки у него растут такие же. Как привезет в город, так обязательно подерутся с кем-нибудь. До крови бьются, злые, как апачи…

Гости разошлись, и Лукас снова усадил Винна и Криса за стол рядом с собой.

— Не торопитесь, посидите со мной.

— Спасибо, сэр, но…

— Винн, не говори мне «сэр». У нас так не принято. теперь послушай. Я сказал то, что хотели от меня услышать соседи. Они вас не знают, и они не хотят, чтобы вы были здесь, когда появятся землемеры. Они боятся чужих людей, а вы для них — чужаки, незнакомцы. Так?

— Так.

Лукас повернулся к Крису:

— Но для меня вы не чужие. И я для вас тоже не чужой. Я знаю, что вы хотите мне помочь. Так?

— Так, — ответил Крис неожиданно для себя.

— Не спешите уезжать. Вы нужны здесь. Не знаю, зачем вы сюда ехали, но Бог привел вас в мой дом, значит, вы присланы мне на помощь.

— Но чем я могу вам помочь? — спросил Крис. — Я не дровосек и не фермер. В хозяйстве от меня мало пользы.

— В большом хозяйстве нужны разные работники. Я видел, как стреляет Винн. Наверно, ты умеешь это делать не хуже.

— Так вам нужны стрелки? — спросил Крис.

— Не знаю, — ответил старик. — Сам я не беру в руки оружия, и сын мой тоже. Живем под защитой Божьей. Ну и соседи помогают. До сих пор справлялись. Но с вами нам будет спокойнее.

— Значит, вам нужны стрелки, — сказал Крис. — Такая работа нам знакома. Мы не любим драться, но иногда приходится. Будем считать, что вы нас уже записали в свою команду. Но мне надо знать, из-за чего идет драка.

— Из-за чего? Если бы я это знал, то никакой драки не было бы, — старик вздохнул. — Я бы все уладил миром. Но дело кончится дракой, как ты говоришь. Из-за чего? Из-за земли, вот и все, что я могу тебе сказать.

— Хорошо, — сказал Крис. — Вы не обязаны говорить нам все. Скажите столько, сколько найдете нужным. О какой земле идет речь?

— Вот об этой, — Лукас постучал кулаком по столу. — Мы пришли на эту землю, когда здесь не было никого, кроме индейцев и бизонов. Сейчас бизонов больше нет. Индейцы тоже ушли. Остались только мы. Наша семья имеет два участка на одном берегу реки, а соседские земли — на другом берегу. За нами — долина. Они называют ее Мертвой Долиной, но она живая. Попасть туда можно только через мою землю. Но я никого туда не пропущу.

— Почему? — спросил Крис.

Старик долго глядел в окно, прежде чем ответить.

— Обычно меня спрашивают иначе. Обычно меня спрашивают, зачем мне столько земли. И я отвечаю, что мне нужно больше, гораздо больше.

— Вы не сможете объяснить это Земельному Управлению, — сказал Крис. — Если кто-то в Вашингтоне пронюхал об этой долине, вас не оставят в покое.

— Они пронюхали. Но они ее не видели. Если бы ее видел хоть кто-нибудь, кроме меня… Эту долину давно бы нарезали на квадраты, повтыкали бы флажков с номерами и распродали бы всякому городскому сброду. Но я никого не пускаю туда.

— Все не так плохо, — сказал Винн. — В Оклахоме еще очень много таких долин. Здесь слишком много земли, хватит на всех. Думаю, что, если вы отобьетесь один раз, больше к вам не сунутся. Но отбиваться надо не пулями, а бумагами. У вас есть хоть какие-нибудь бумаги на эту землю?

— Бумаги… Когда-то вся земля в этой округе принадлежала народу кайова. Был у них какой-то договор с Правительством. Не знаю, отменяли этот договор или просто забыли о нем. Тот договор разорвали на мелкие клочки, и на эту землю приехали тысячи людей. Вот тебе и бумага. А у нас… Мы пришли сюда пятнадцать лет назад и стали здесь жить. Кайова нам это разрешили. Потом мы с ними подружились, и Темный Бык, который у них был главным тогда, придумал заключить договор не с Правительством, а со мной. Так что нет у нас бумаги, но есть енотовая шкура, на которой все расписано. А уже потом сын мой, Питер, еще и оформил все наши участки в заявочном клубе 6, как только такой клуб тут появился.

— Что же, все по закону, — сказал Винн. — Что скажешь, Крис?

— Когда-то я тоже пытался получить землю, — сказал Крис, потирая подбородок. — В Канзасе. Тогда все было проще. Надо было только иметь резвую лошадь, чтобы успеть застолбить побольше участков за день. А потом доскакать до телеграфа и отправить в земельный комитет сообщение. Участок номер такой-то запишите за Энди Крофордом, а номер такой-то — за Тедом Маккарти. Я наделил недвижимостью всех своих друзей, живых и покойных. Все было очень просто. Правда, не все в тот день добрались до телеграфа. Стрельба слышалась по всей степи до самой полночи.

— Так ты у нас землевладелец? — удивился Винн.

— Только на бумаге. Я ввязался в это дело по совету своего банкира. Участки потом можно было с выгодой перепродать. Надеюсь, он хорошо на этом заработал.

— Все понятно, — сказал Лукас. — Вот эти хитрецы и ловкачи и лезут сюда. Но я их не пущу.

— А если они и в самом деле придут сюда с солдатами? — спросил Крис. — Тогда вы можете лишиться всего.

— Буду молиться, чтобы до этого не дошло, — уклончиво ответил старик. — С армией трудно разговаривать. Солдаты слышат только своих командиров, а мы для них просто мусор на дороге.

Неожиданно Винн отодвинулся от стола, встал, выпятив грудь, и рявкнул:

— Лейтенант Крокет прибыл в ваше распоряжение! Прошу зачислить меня в бригаду рейнджеров!

Крис засмеялся, а Лукас удивленно почесал плешь.

— Позвольте доложить свой план обороны, мой генерал! — продолжал вытягиваться Винн.

— Докладывайте, полковник, — снисходительно разрешил Крис.

Винн опустился на место.

— Армия землемеров может быть, во-первых, рассеяна на марше. Во-вторых, уничтожена в лагере. В-третьих, обескровлена и истреблена при штурме наших позиций. В-четвертых, я могу объединить все эти способы. Но начнем мы, как цивилизованные люди, с переговоров. Могу я посмотреть на ту енотовую шкуру? Насколько я знаю, наше правительство никогда не посягает на землю тех белых, которые могут подтвердить, что купили ее у индейцев. Купили или получили в подарок, это неважно. Я сталкивался с такими делами на Черных Холмах. Если вы предъявите ваш договор землемерам…

— Шкура осталась у Темного Быка, — ответил Лукас.

— Вы можете ее взять хотя бы на время?

— Конечно.

— Так пошлите за ней кого-нибудь, причем немедленно, — сказал Винн. — Где он сейчас, этот ваш Темный Бык?

— Зимой стоял за старым карьером. Это близко. Но я не могу отправиться сейчас, — задумался Лукас. — А Питер сегодня весь день занят на мельнице.

— Кому из вашей родни Темный Бык мог бы отдать этот договор?

— Никому. Только мне или Питеру.

— Или мне! — послышался женский голос.

У дверей стояла, скрестив руки на груди, младшая дочь Лукаса.

— Отец, я ездила к Темному Быку зимой. Я его крестница. И я все смогу ему объяснить. Лучше, чем Питер. По крайней мере, без лишних слов. Значит, надо ехать мне. И я отправлюсь сейчас же, чтобы добраться к вечеру.

Она развязала платок и откинула его с головы, встряхнув косой, которая легла ей на грудь.

— Нет, Энни, нет, — сказал Лукас. — Лучше немного подождать. Когда эти землемеры появятся, тогда я вместе с ними отправлюсь к Темному Быку, и там покажу им договор.

Энни подошла к нему сзади, прижалась к спине и ласково положила голову на его плечо:

— А вдруг они не захотят с тобой ехать? А вдруг Темный Бык уже снимется и уйдет кочевать? А вдруг еще что-нибудь? Папочка, не спорь со мной. Ты же сам понимаешь, что по-другому нельзя. Я обернусь быстро. Сейчас, только соберу подарки для его дочек. Не волнуйся, никто меня не тронет. А обратно меня проводят. Ну как, отпускаешь?