Последний Хранитель - Плахотникова Елена. Страница 8

Крис Тангер. Выездной консультант

Какой-то человек дергался и кричал, вцепившись в мою руку. В правую. Ну, это я еще мог понять: в ней я держу нож. Но с левой рукой происходит что-то странное. С той, что я прижал к груди незнакомца.

Кожу ладони слегка покалывает, а от запястья до плеча поднимается волна тепла. Приятно, хоть и непривычно. Да еще волоски на левой шевелятся и потрескивают. Как перед грозой.

А невнятно бубнящий голос, что чудился мне весь вечер, стал громким и отчетливым. Словно телевизор за стеной включили на полную мощность.

«...шишь меня? Крис, ты слышишь меня? Крис...»

– Слышу, – ответил я почему-то вслух. И руку с незнакомца убрал. Ну, это ясно почему.

«Тогда беги, пока можешь! Гостей здесь едят. Но сначала они развлекают хозяев...»

– Знаю.

Сам понял. Без подсказки Хранителя. Так что ничего нового он мне не сообщил. Спасибо, хоть разбудил раньше, чем я стал десертом для веселых хозяев.

Теперь я не только слышал, но и видел. За огненной границей располагались зрители. Несколько десятков. Мужчины, женщины, дети. Или карлики. Одежда и раскраска соответствуют моменту. Как у тощего барабанщика, что лупит по натянутой коже. Нет на него учителя музыки! Все зрители что-то пьют, болтают, переходят с места на место или лежат. Обычные люди, каких полно в любом городе, если не думать, что они жуют. И скольких уже сжевали.

Какой бы дрянью меня ни накачали, похоже, ее действие закончилось. И мне стало не все равно, как и когда закончится моя жизнь. Меньше всего хотелось, чтобы это случилось в чьем-то брюхе.

Незнакомец по-прежнему удерживал мою руку, хоть я и не пытался убить его. Пока не пытался. Не противник он мне – такой же гость, как и я. А вот двое, что подходили с разных сторон, – это уже серьезнее. У каждого палка с крюком, похожая на багор. До блеска отполированная рукоять. Кажется, этим оружием часто пользуются.

Разбираться, гости передо мной или хозяева, не было времени. Да и повышенное любопытство иногда вредит здоровью.

Противники приближались, и мне понадобилась вторая рука. Срочно. Но незнакомец вцепился в нее мертвой хваткой. И разговаривать с ним бесполезно. Нужно время, чтобы он успокоился и стал слышать меня, но времени как раз и не осталось.

– Извини, приятель...

Удар быстро успокоил незнакомца, но мою руку он так и не освободил.

– Ну, если ты и спать без меня не можешь, то это точно любовь.

Сказал гадость и почувствовал себя живым!

Перерезал шнуры на спящем красавце. Это быстрее, чем пальцы ему ломать. Знал я и тех, кто думал по-другому. Мир их праху.

– Значит, пойдем вместе.

Незнакомец не возражал. И еще пару часов возражать не будет. К счастью, он весил намного меньше, чем я думал. Килограммов на тридцать меньше. А при его росте и комплекции – это уже патология. Но не мне сейчас жаловаться. Устроил легкий груз на плече и пошел вперед.

Казалось, я выбрал самое неудобное место для прорыва: через алтарь, барабан и барабанщика. Но за ними было меньше всего зрителей. Когда под ногами путаются аборигены, это здорово уменьшает скорость передвижения.

Крючконосцам пришлось разделиться. Пока один обегал алтарь, второй поймал мой нож. Горлом. И настолько удивился, что не сразу упал. А я успел вернуть оружие. Оставшийся противник оказался назойливым, но не очень умным. Бросил в меня багор, промахнулся с трех шагов и пошел с голыми руками. Конечно, мужик он здоровый, но обниматься с ним я не стал. Справился ножом. На расстоянии. Только самоубийца близко подойдет к такому амбалу.

Здоровяк удачно упал, и мне не пришлось прыгать через огонь. А бежать по телу в костре так же просто, как по бревну над рекой.

«Если не можешь от чего-то избавиться – используй это».

Любимая присказка моего сержанта, который мог вбить немного ума даже в самого тупого новобранца.

Я нашел применение тому, кто держал мою руку. Вряд ли я единственный, кто умеет здесь бросать ножи, так что соня стал неплохим щитом, чтобы прикрыть мне спину.

А «музыканта» я пнул на прощание. В голову.

Я прорвался. И испортил зрителям весь кайф. За мной бросились все, кто еще мог передвигаться. Сталкиваясь, мешая друг другу, падая и ругаясь. Эта неразбериха очень помогла мне. Я успел к ближайшему выходу раньше остальных бегунов.

Темные коридоры, слабо освещенные помещения, опять коридоры. Некоторые выглядели так, будто не люди строили их.

Я знал, что бегу под землей, но в подвалах какого-то замка или в легендарных катакомбах, разбираться не стал. Важнее было уйти от погони. Двое бродяг, что попались навстречу, не смогли остановить меня. Даже не пытались. Не в том они были состоянии, чтобы пытаться. Второй вообще разговаривал со своим ножом и зачем-то целовал его. Нож я забрал. А вот прятать тела было некогда.

Я не думал. Действовал. Привычно, на уровне инстинкта. Сначала спастись. Потом разобраться. Тело справлялось с заданной нагрузкой, но в туннелях темп пришлось снизить. Налететь на засаду или подвернуть ногу было бы глупо.

Звуки привычно разделялись на безопасные и угрожающие. Свернул туда, где слышался шум воды. Неясные голоса впереди, и я остановился. Преследователи прошли мимо. Слепили друг друга фонарями, и скрыться от них было нетрудно. В этих подземельях взвод спрятать можно, и хозяева ничего не заметят. Решил пристроиться за поисковой группой и... столкнулся с отставшим. Почти наступил на него. Это стало большим сюрпризом для нас обоих.

Мальчишка задержался завязать шнурок и вдруг поймал того, за кем все гонятся. Поймал сам, как герой. А если не поймал еще, то сейчас... включить фонарь, поднять пистолет...

Эти мысли легко читались на грязной, поцарапанной физиономии. Уже и самодовольная ухмылка стала расползаться по ней.

«Самый опасный враг всегда выглядит неопасным».

Еще одна поговорка моего сержанта. Но мальчишка никогда не слышал ее и уже не услышит.

Я выглядел неопасным: щурился от яркого света, гнулся под тяжестью незнакомца и дышал так, будто вот-вот свалюсь с инфарктом. Мальчишка видел мою правую руку и думать забыл о левой. Как все правши. Откуда дурашке знать, что я левша, а в армии и правую натренировал.