Такси для ангела - Платова Виктория. Страница 33

Лучше бы она этого не говорила!

— Так, значит, слово.., ее убило? — поинтересовалась Дарья. — И какое именно? И кто же его произнес?.. Впрочем, это легко будет установить. По пленке.

— Вы не так меня поняли, — заныла Tea.

— Она поняла именно так, как вы это произнесли, дорогая Tea. — Софья презрительно улыбнулась. — Вы, как всегда, не следите за речью. Ляп за ляпом. Совсем как в ваших псевдоиронических детективах. Но, если мне не изменяет память, ваша фамилия — Валикова, милочка?

— Память вам не изменяет.

— Дарья Валикова из журнала “Роад Муви”, не так ли? Дашка заподозрила неладное, но все же ответила:

— Да. Я работаю в “Роад Муви”.

— Та самая Дарья Валикова, специалистка по отстрелу книжной дешевки. В последнее время вы развязали настоящую охоту на госпожу Канунникову, не так ли? Вы ей проходу не давали. Ни одного доброго слова в рецензиях, одни проклятья… И вот, пожалуйста, срываетесь на съемки передачи с ее участием. Вам это не кажется странным?

— А вам? — Дарью не так-то легко было сбить с толку.

— Не показалось бы… Если бы все не закончилось столь плачевно.

— Вы хотите сказать…

— Я только хочу сказать, что все мы находимся в одинаковом положении. Я бы даже сказала — в одинаково скверном положении.

— Не совсем, — раздался тихий голос Чижа. Только теперь я заметила, что голос этот имеет одну замечательную особенность: его забываешь сразу же, как только он перестает звучать. — Кое-кто хочет свое положение улучшить.

— Кое-кто? — удивилась Софья.

— На вашем месте я бы никуда не уходил. Чиж обращался к Tea, которая, воспользовавшись моментом, мелкими перебежками двигалась в сторону двери. Окрик заставил ее вздрогнуть и обернуться.

— Мне нужно выйти. Ненадолго. В дамскую комнату, — заблеяла Tea. — Надеюсь, в этом нет ничего предосудительного?

— Нет, но… — Чиж замялся.

— Думаете, я собираюсь вынести пузырек с ядом? Канистру с цианистым калием?.. Замести следы?

— Не забывайте, что среди нас находится убийца, — после некоторого раздумья бухнул Чиж.

— И этот убийца — я? — Tea нервно рассмеялась.

— Я этого не говорил… Если вам нужно выйти, тогда, разумеется… Но будет лучше, если вы возьмете провожатого.

— В качестве провожатого или в качестве соглядатая? Следователь-любитель задумчиво поскреб подбородок. Любой из ответов оскорбил бы почтенную женщину.

— Если вы позволите, я могу составить вам компанию, — встрепенулся Райнер-Вернер, и я досадливо поморщилась.

Теперь, когда ситуация с царем джинсовой горы (не без моего участия) была взята под контроль, в Райнере вновь взыграли его порочные инстинкты. Мулатка же, в полном имени которой (Теодора-Эйприл-Вивиан-Окта-вия) явно проклевывался африканский темперамент, предложение немца встретила благосклонно:

— Буду вам очень признательна, господин Рабенбауэр. Но интернациональный дуэт так и не состоялся.

— Не пойдет, — сказала Минна.

— Не пойдет, — сказала Софья.

— Никаких сепаратных переговоров с переводчиками, — добавила Минна.

— Тем более что ваши квазииронические тексты вообще непереводимы, — добавила Софья.

— Даже на язык здравого смысла, — заключила Минна — А если вам так уж приспичило, пусть вас проводит кто-нибудь из обслуги. Да вот хотя бы Ботболт… — заключила Софья. — Ботболт!..

Но призыв к мажордому в смокинге повис в воздухе.

Ботболт исчез.

Этот прискорбный факт окончательно прояснился через пять минут, когда Минна и Tea прочесали оранжерею, а Софья и Райнер-Вернер хором проскандировали затейливое татаро-монгольское имя, стоя в дверях зала. И даже выдвинулись с этим именем на устах в холл с коврами и оружием.

Но никакого ответа не последовало.

Ботболт как сквозь землю провалился. И никто не смог объяснить толком, когда же он выскользнул из зала. Все хорошо помнили момент, когда бурят передал Пете Чижу тесак и позволил выдоить из себя несколько капель крови.

После этого наступил коллективный провал в памяти. Пока свидетели преступления шастали в поисках бурята, Ксоло все-таки удалось вырваться из моих рук, и она снова прибилась к Аглае. Крупно дрожа, собака подползла к хозяйке, несколько раз лизнула ее сжатую в судороге ладонь и затихла.

— Мы не можем оставить ее вот так, — жалобным голосом сказала я Чижу. — Давайте перенесем ее куда-нибудь… Хотя бы на диван.

— Нет. — Чиж был непреклонен. — Это сделают те, кто должен сделать.

— Нужно хотя бы прикрыть… — не отставала я от Чижа.

— Хорошо.

Скорченная фигурка Аглаи рвала мне сердце. Она была нереальна и непристойна одновременно — как и любое физическое проявление смерти. Впрочем, что я могла знать о смерти? Несколько отрывочных воспоминаний детства: дед в простеньком гробу в гостиной (той самой, где по воскресеньям обедала вся семья); похороны воробушка в дальнем углу двора, за гаражами (стеклышки, фантики от конфет, перемазанные млечным соком одуванчики); похороны жука, похороны стрекозы, бабочки и маленькой лягушки… Телефонный звонок мадам Цапник (“Заказ на костюм отменяется, Алиса, мой шурин умер в прошлую пятницу”)… Соседская колли, околевшая от рака. Дельфин на песчаной отмели у Евпатории — искалеченный винтом…

И вот теперь Аглая.

Ее уход, так похожий на заставку к телепрограмме “Играем в детектив”, и сам был детективом. Но три закомплексованные литературные экстремистки превратили его в фарс.

А теперь еще Чиж…

Чиж придал фарсу законченность, сняв со стола тяжелую скатерть. Скатерть еще хранила в себе несколько темных, непросохших пятен шампанского и воспоминания о шведском столе. С икоркой, салями, балычком, пикулями и швейцарским сыром.

— Что вы делаете, Петя? Вы с ума сошли?!

— Предлагаете, чтобы я сорвал шторы?

— Нет, конечно… Я поднимусь к себе и возьму простыню.

— Хорошо, — согласился он и повернулся к режиссеру Фаре. — Ты побудешь здесь?

Фара закивал аккуратно зализанной восточной головой, надул щеки и тряхнул плечами. После подобных красноречивых телодвижений непременно должен следовать танец “Куч куч, хота хай”. На фоне цветущей сливы и горы Нангапарбат.

— Идемте вместе… — Чиж подхватил меня под руку. — В холле я видел телефон. В ментовскую нужно звонить в любом случае.

— Да, вы правы.

Телефон действительно стоял на небольшом столике в холле рядом с гепардом. Возле него уже ходили кругами Софья и Райнер-Вернер. Судя по мизансцене, Райнер порывался схватить трубку, а писательница Сафьянова всеми силами пыталась этому воспрепятствовать.

Увидев нас, Сафьянова отпрянула — и от Райнера, и от телефона.

Райнер-Вернер, воспользовавшись моментом, тотчас же бросил плоский палец на клавиши.

— Куда это вы собираетесь звонить, любезнейший? — поинтересовался Чиж.

— В консульство. Я — гражданин Германии и не хочу быть втянутым в это.., м-м.., неприятное происшествие.

— Положи трубку. — Голос Чижа не предвещал ничего хорошего, но что значило это квелое предупреждение для мускулистого адепта швабского атлетического порно?

— Плюю на вас, — с чисто немецкой обходительностью ответил Райнер. — И на вашу дикую страну. С вашими дикими озерами и дикими женщинами….

Интересно, кого он имеет в виду? Скорее всего — меня. Меня и мои социальные протесты по поводу клешней на бедрах.

— ..и диким снегом, и диким льдом…

— И дикими мужчинами, — добавил Чиж и исподтишка ударил немца в пах.

Несчастный перчик! Одно испытание за другим! Пока Райнер-Вернер корчился от боли. Чиж быстро набрал сокровенный 02. Несколько секунд он мрачно слушал, потом — так же мрачно — принялся дуть в трубку.

— Не работает, — спустя непродолжительное время сообщил он.

— Милиция не работает? — хором уточнили мы с Софьей.

— Телефон.

— Что значит — не работает?

— А то и значит. Глухо как в танке. Можете сами попробовать.

Пока мы с милейшей Софьей по очереди трясли трубку, Чиж присел на корточки и внимательно осмотрел провод. А потом отогнул ковер.