В тихом омуте... - Платова Виктория. Страница 30

– За усопших – в тишине. Спи спокойно, дорогая Мышь!

Я вздрогнула, краска бросилась мне в лицо, круги поплыли перед глазами.

– Нехорошо? – участливо спросил Лева. – Прости, пошутил неудачно. Прежняя Мышь скидывает шкурку и умирает. Появляется новая. По-моему, символично. Ты не находишь?

– Нет.

– Ладно, пойду позвоню Владу. А ты можешь газетки пока почитать – я там свеженькую принес, как раз в твоем стиле. На четвертой странице. Очень любопытно.

Лева вышел из кухни.

Несколько минут я сидела, тупо уставившись в окно, – в комнате было слышно попискивание телефона – Лева набирал номер. Спустя несколько секунд он что-то забубнил в трубку.

Чтобы не слышать этого, я машинально взяла принесенную Левой газету и открыла ее на четвертой странице, забитой криминальной хроникой.

Я пробежала заголовки, один гнуснее другого:

"Убийство инкассатора”, “Раздели старуху”, “Утюг как движущая сила бытовухи”, “Трагедия на улице Коненкова”.

"Трагедия на улице Коненкова”.

Это был скабрезный подхихикивающий стиль, который вот уже несколько лет был в ходу у криминальных писак. Я прочла раз, потом другой, пока отдельные фразы не слились в общую картину.

Заметка выглядела так: “Вчера днем произошла кровавая драма на улице Коненкова. Молодая женщина расстреляла своего сожителя из пистолета, а потом выбросилась из окна девятого этажа. Неизвестно, что послужило причиной ссоры. Возможно, не последнюю роль в этом довольно тривиальном для нашего времени деле сыграли наркотики, которые были найдены на месте происшествия. Пикантная деталь: следствием установлена личность незадачливой убийцы – ею оказалась сценаристка К., уже довольно продолжительное время сочиняющая кровавые истории для отечественного малобюджетного видео. Так, она являлась одним из авторов известного криминального боевика “Плющиха”. Возможно, именно это обстоятельство и явилось роковым для заигравшейся сценаристки. В жизни, в отличие от кино, кровь настоящая и все заканчивается куда менее романтично, о чем нам хочется предупредить всех почитателей Квентина Тарантино и ломовых боевиков в стиле “Леона-Киллера”. Помните: патроны не всегда бывают холостыми, а ружье в третьем акте обязательно выстрелит. Так что переходите на мелодрамы, это менее опасно для жизни”.

– Мне тоже не понравился этот твой фильм. “Плющиха”, надо же, полное дерьмо!

Я вздрогнула и затравленно оглянулась. Лева стоял на пороге кухни, скрестив руки на груди.

– А вообще, ты сегодня звезда. Про тебя еще в двух газетенках. Наверное, и по ТВ, но я ТВ не смотрю… Но я рад, что ты осталась жива.

– В каком смысле? – выдавила из себя я, мой голос показался мне чужим и далеким.

– В самом примитивном, биологическом… Воды?

– Обойдусь.

– Слушай, мне совершенно безразлично, что произошло. Я этого не знаю и знать не хочу. Но, надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

В полном молчании я налила стакан водки и выпила его, не закусывая.

– Э-э, мать, так ты сопьешься. – Лева мягко отобрал у меня стакан. – А у нас завтра с утра биохимический анализ крови. С Владом я договорился. Так что завтра во второй половине дня поступаешь в его полное распоряжение. Благодари Бога, что есть еще такие люди в советской стране.

Я встала и на нетвердых ногах вышла в коридор – мой рюкзак сиротливо лежал под вешалкой. Я развязывала шнурок, прислонившись лбом к старым пыльным обоям. Шнурок не поддавался, и тогда я начала рвать его зубами.

Еще не поздно все остановить – открыть дверь и уйти по-английски. Сдаться первому же милицейскому патрулю…

Наконец шнурок распустился. Я достала аккуратно сложенные в банке пачки долларов и вернулась на кухню.

– Это что? – заинтересованно спросил Лева.

– Благодарю Бога, – я пододвинула деньги Леве. Лева окинул их хозяйским глазом, потеребил подбородок и вкрадчиво произнес:

– Забыл тебе сказать… Сумма увеличивается еще на две тысячи. Это такое. Надбавка за риск. Согласна?

Я молча встала, вытащила из рюкзака еще несколько пачек и швырнула их через стол Леве.

…Коллодийная повязка – вот как это называлось. Белый посмертный слепок, похоронивший под собой бывшее лицо. Кокон для будущего лица.

"Ничего страшного, – сказал Влад, спокойно-ироничный, как Господь Бог накануне первого дня творения, – считай, что это просто гипс. Но лучше – фиксирует жестко и при этом думать не мешает. Подумать-то есть о чем?"

Думать – сейчас мне хотелось этого меньше всего. Я лежала на абсолютно стерильной койке, в маленькой комнатке рядом с операционной на даче Влада. Меня привез сюда Лева вместе с анализами крови и тремя снимками – профиль, анфас, проекция снизу. Снимки были еще влажными.

– Если убрать последний, – развязно пошутил Лева, – фотографам из правоохранительных органов будет меньше работы… Впрочем, все это меня не касается.

Слишком часто он об этом говорил…

Дача Влада была ничем не примечательным стандартным особнячком в ряду таких же особнячков где-то на задворках Крюкова.

У двухэтажного кирпичного дома Лева нетерпеливо посигналил, и ворота автоматически открылись. Мы мягко въехали на территорию, сопровождаемые настороженным птичьим глазом видеокамеры.

Влад уже ждал нас на крыльце – жесткий, поджарый, подзадержавшийся в районе тридцати пяти.

Мужчины молча пожали друг другу руки. Влад взял снимки и углубился в них, насвистывая какой-то легкомысленный мотивчик.

– Это она, – представил меня Лева, – привез, так сказать, ману проприа [1] .

– Манус манум лават [2] , – меланхолично ответил Влад, равнодушно скользя по мне взглядом, – идемте.

– Что он сказал? – шепотом спросила я у Левы, когда мы поднимались на второй этаж.

– Мойте руки перед едой. Помешан на чистоте, а так – прекрасный парень.

…Маленькая комната на втором этаже оказалась настоящей операционной. Стерильная чистота, новенькое оборудование, в углу, у окна, – компьютер.

Некоторое время Влад внимательно изучал снимки и результаты анализов.

– Отличная кровь, с такой только в космос запускать, не глядя… Менструации нет? – наконец спросил он у меня.