Закат Америки - Поликарпов Виталий Семенович. Страница 61

Прямым следствием этого является исчезновение из общественного сознания такого понятия, как «грех», и замена его понятием «преступление». Между ними огромная разница. Грех есть переход грани между честностью и нечестностью, которую проводит вложенный в человека Богом нравственный закон, называемый совестью; преступление — это переход грани между тем, за что не наказывают, и тем, за что наказывают. И страшная правда Америки состоит в том, что большинство людей считается только со второй гранью, которую можно сдвигать, если научиться это делать. Это не поклеп: жизнь в своем непредсказуемом развитии несколько раз как бы специально создавала ситуации, в которых это полностью подтверждалось. Случалось так, что то в одном, то в другом городе США вечером отключалось электричество, и всюду при этом происходило одно и то же: под прикрытием темноты толпа начинала грабить магазины. Это значит, что американцы не воруют в основном потому, что не хотят быть пойманными, а быть непойманными ворами они согласны в любой момент. Впрочем, почему я сказал «не воруют», — воруют, да еще как! Высокий уровень готовности к преступлению порождает и высокий уровень самой преступности, который был бы еще выше, если бы не четкая и самоотверженная работа полиции.

Помимо явного криминала, нарастает в Америке и всякого рода жульничество, непорядочное поведение. В стране, которая славилась трудолюбием своих жителей, появились сегодня огромные пласты непроизводительного населения. Миллионы паразитов висят ныне на шее богатой пока еще Америки, считая, что грех не воспользоваться бесплатно таким богатством, что она от этого не обеднеет. Вырабатывается уже и разного рода «философия», оправдывающая жизнь на дармовщинку. Если бездельником является негр, он говорит: «Вы выжимали из нас соки на плантациях, теперь кормите нас». Если это белый неудачник, не сумевший реализовать свои амбиции, он обвиняет в своих бедах дурно устроенное государство и проникается убеждением, что это паршивое государство должно компенсировать нанесенные ему моральные травмы. А способов прожить не работая в США достаточно много, и главный из них — использование разных видов социальной помощи, так называемой «Welfare», на которую отпускаются большие средства из национального бюджета. Скажем, матерям-одиночкам выдают из казны определенную сумму на каждого ребенка, так что если у женщины трое-четверо детей и нет мужа, ей набегает очень приличная прибавка. Казалось бы, все справедливо и гуманно, так и должно быть. Но фокус в том, что во многих случаях у нее есть муж, иногда даже с хорошей зарплатой, но они специально не регистрируют свой брак, чтобы иметь дополнительные средства. Утаивание факта замужества от властей — не уголовное преступление, а мелкий обман, так что если аферистку и разоблачат, ее не посадят в тюрьму, а просто перестанут выплачивать пособие. А тот факт, что тут присутствует ложь, нисколько не смущает ни саму «ловко устроившуюся» женщину, ни ее знакомых, которые обычно все знают.

Особенно заметно разрушение моральных принципов в среде подростков, и в этом заключается самый тревожный симптом — ведь они представляют собой будущее Америки. Вот сравнительные данные, полученные статистиками на материале типичного американского городка. Методом анкетирования в 1940-м и в 1988-м годах были выявлены проблемы, более всего беспокоящие школьных учителей, и расположены по степени актуальности. Получилась следующая картина:

1940 год

1. Разговоры в классе.

2. Жевание жвачки.

3. Шум.

4. Бег по коридорам.

5. Несоблюдение очередей.

6. Одежда не по правилам.

7. Бросание мусора на пол.

1988 год

1. Злоупотребление наркотиками.

2. Злоупотребление алкоголем.

3. Беременности.

4. Самоубийства.

5. Изнасилования.

6. Ограбления.

7. Избиения.

Деградация морали очевидна. Другой механизм, несущий серьезную угрозу американскому обществу, порожден спецификой протестантизма как религии. Культивируя «Бога в душе», он не способен стать тем цементом, который связывает людей в единое целое, образуя из их совокупности организм более высокого порядка, называемый нацией или народом. Сначала это почти не сказывалось. Первая община представляла собой некий клан, и ее жизнь регулировалась родовыми законами; когда пионеры двинулись на Запад, их объединял романтический дух преодоления трудностей; в периоды войны за независимость и гражданской войны людей сплачивало общее стремление победить врага. Но когда страна была полностью благоустроена и стала такой сильной, что никакому противнику уже не приходило в голову на нее напасть, обнаружилось, что у Соединенных Штатов нет национальной идеи. Но ведь без такой идеи общество не может нормально функционировать, поэтому пустующую нишу надо было чем-то заполнить. Это заполнение должно было быть таким, чтобы помочь американцам обрести единое для всех понятие родины, и в то же время не противоречить их индивидуалистическому антропоцентризму. Решение нашлось само собой. Поскольку при сделанном американским обществом выборе «родина есть то место, где мне хорошо», искру патриотизма из его сердца могла высечь только такая идея: «Как хорошо у нас в Америке, где никакое внешнее давление не ограничивает индивидуальной свободы и каждый может добиться всего своими собственными силами». В общем, раз уж мы бесповоротно встали на путь самости, то пускай единодушное исповедование самости будет средством ее преодоления в тех пределах, которые необходимы для выхода на уровень коллективного существования. А это равносильно такому принципу: мы должны образовать единую семью, поскольку нас роднит присущий каждому из нас эгоизм.

Ясно, что это средство, подменяющее сущее утилитарным, представляет собой еще одну кантианскую хитрость и, как все подобные хитрости, ничего дать не сможет. Так оно и получилось: от него сейчас больше вреда, чем пользы, оно скорее разрушает, чем созидает. Изготовленное по такому рецепту национальное кредо оказалось столь поверхностным и расплывчатым, что возникшая вокруг него идеология не могла не стать такой же легковесной и эклектической. Чувствуя, что в нем кроется внутреннее противоречие, американцы выработали в себе устойчивую аллергию ко всякому докапыванию до корней, к любому серьезному философствованию, так что о его метафизическом обосновании нет и речи. Убеждение, что Соединенные Штаты — страна с идеальным жизнеустройством и самым привлекательным на свете типом культуры, внушается населению в основном на уровне обыденного сознания и условных рефлексов, а уж если какое-то умственное построение, созвучное национальному кредо, имеет наукообразный вид, оно сразу обретает огромную популярность и распространяется по стране подобно эпидемии. Разумеется, вскоре выясняется, что теория была ошибочной и нанесла нации ущерб. В полной незащищенности от интеллектуальных подделок состоит большая беда Америки.

Чтобы было понятно, о чем я говорю, приведу один пример. Еще недавно в США издавались большими тиражами сочинения доктора Спока, который учил, что ребенку прямо с пеленок нужно предоставлять полную самостоятельность: пусть делает что хочет, нельзя насиловать его натуру. Конечно, это был типичный приспособленец, безошибочно вычисливший, что может понравиться американской публике. Как врач, он, вероятно, понимал, к каким уродствам приведет подобное «воспитание», сводящееся к отмене всякого воспитания, но желание приобрести славу и деньги перевесило, и он начал пропагандировать тезис о нормативности «естественного поведения» детей. А «научное обоснование» заключалось в ссылках на то, что в некоторых африканских племенах детям разрешается заходить в любое бунгало и съедать все припасы, которые они там обнаружат. Спок попал в самую точку: его сограждане пришли в восторг и перестали заниматься своими малышами, употребляя освободившееся время на свои собственные дела. И что же из этого вышло? Приведенные выше данные показывают, как распоясалось в Америке юное поколение: думается, вклад в этот сдвиг прославившегося защитника прав детей не так уж мал. Это постепенно стали осознавать его сограждане, и спрос на его опусы упал. Поощрение «самости» у детей под напором фактов признано неудачной затеей. Поощрение «самости» у взрослых остается краеугольным камнем американского мировоззрения и дает те же плоды.