Разведение роз вдали от цивилизации (Солдаты истины) - Поляшенко Дмитрий. Страница 25

Кто из нас может утверждать, что знаком со всеми гранями реального мира?

События происходят, случаются, свершаются. Их творим мы: каждый, вместе. Появляется результирующий вектор. Все обладают свободой выбора. Да, события происходят словно бы сами, но под них готовится русло. Есть шанс, что поток истории уйдет в овраг, затеряется в скопившемся мусоре и лопухах. В таком случае русло будет спокойно дожидаться следующего раза, который наступит обязательно. Десять лет, сто, тысячу… Непредсказуемость и естественность, кровь живого социума, простым и парадоксальным образом остаются в непрекосновенности.

Только параноики вопят о глобальных заговорах, не затрудняя себя вопросом: отчего же до сих пор никто не воцарился над планетой? Действительно, кому нужна власть над толпой? Что даст эта власть? Разве что, потешить больное самолюбие. Но для этого есть способы по-проще…

В коридоре послышались приглушенные голоса. В двери раздался металлический скрежет — пытались сунуть ключ в замок.

Торопливо хлебнув горячий кофе, Борис бросился к выходу и повернул свой ключ, распахнул дверь.

Пришедшие замерли на пороге — команда Магического Кристалла в сборе. Все были навеселе. Впрочем, отчетливо Борис видел только шефа и отчасти Степана, остальные расплывались. Охранник, кажется, тоже был здесь — судя по зеленому пятну где-то на периферии зрения. Секунду шеф смотрел на Солонникова как на привидение. Из-за его плеча выглядывал Степан.

Солонников отступил, давая дорогу.

Шеф шагнул на пандус, широко раскидывая руки:

— Борис Александрович! — На его лице пьяная гордость смешалась с отеческим умилением. — Мне Степан Алексеевич сказал, что вы звонили, расспрашивали о Демиурге, об этом прорыве. А ведь я догадывался о ваших сложных отношениях с Демиургом… На банкете мы вас ждали до последнего. А вы, стало быть, поехали не пить и веселиться, а сразу сюда, на рабочее место? Борис Александрович, я всегда знал, что мы не ошиблись в вас! Я так рад, так рад — поверьте!..

Шеф обнял Бориса, припал лицом к пиджаку. Тряхнул за плечи и порывисто вышел.

Солонников стоял, как столб.

Команда начала просачиваться в зал.

Бориса обходили, ему что-то говорили, хлопали по плечу.

Кто-то одарил его глубоким поцелуем в губы, провел рукой по телу, пошетал в ухо ласково и исчез. Мгновение спустя он по вкусу помады и духам понял — Лена, помощница Степана.

Потом его обняли за плечи и куда-то повели, на что-то усадили.

— Старик, — говорил Степан. Они оказались рядом на кофейном столе. — Ты все правильно сделал. Знаешь, если честно, я в тебе не сомневался. Было бы очень жаль, если бы ты вышел из проекта. А эти сомнения, опасения… Мы тут не пьесу ставим со спорами о морали, самокопанием и кордебалетом, здесь — реальная жизнь, и мы ее исследователи. Поиграли с разноцветными камешками на берегу — хватит. Пора изучать океан неведомого. Он все еще перед нами — надо разбегаться и нырять. Хочешь не хочешь — надо! Перед нами вечная дорога к истине, а у дорог свои законы. По дорогам надо ходить, а не философствовать, глядя вдаль, на обочине в тенечке под навесом с кружкой пива в руке. На дорогах случается всякое. Давай не будем терзаться вопросом о постройке чего бы то ни было на чьей бы то ни было слезе. Ты мне скажи, кто в жизни ни разу не плакал? Только дебилы. Кто ни разу не ошибался? Бездельники. Ты кофе будешь? Кстати, ты почему опять к телефону не подходил? Знаешь, мы тут покумекали… может, и спьяну, но… есть пара мыслей о продолжении Демиурга…

Степан сидел на столе, болтал ногами, прихлебывал из чашки Бориса и убежденно говорил, делая свободной рукой широкие жесты — видимо, рисовал будущие перспективы.

Обе створки дверей были распахнуты настежь, люди постоянно входили и выходили, тянуло сигаретным дымом. В коридоре уже кого-то срочно посылали за булочками. Вокруг происходило движение, оживали компьютеры, сыпались шуточки, закипали сразу оба кофейника, самые горячие головы уже спорили о результатах реконструкции, тыча в монитор пальцами. Возле терминала Демиурга было небольшое столпотворение, оттуда неслись тихие восторженные восклицания.

Солонников как ослабленный, вышедший после долгой болезни на свежий воздух человек, впитывал окружающее — было незнакомо, непривычно. Сразу не разберешь — дружественное или враждебное. Одно ясно — новое. Прав Степан. Мы — солдаты истины. Мы на переднем крае. Да, нас можно обвинить во многих грехах. А кто на Земле остался чистеньким за прошедшую историю, а? Без нас человечество до сих пор пряталось бы по пещерам во время грозы, задабривая страшного сверкающего бога жалкими жертвоприношениями.

Дорога ведет человечество к дымному горизонту. Боишься идти — стой на обочине. Но долго стоять не получиться — все равно увлечет лавина истории, ты даже не заметишь как.

Мир равнодушен к человеку. Он может подождать, но не будет ждать вечно. Не сделаешь шаг сам — мир сделает его за тебя, тобой или кем-то другим.

Солонников продолжал стоять, не в силах сделать этого последнего — или первого — шага по дороге, ведущей вдаль, к дымному горизонту, потому что вспомнил вдруг: а глупость вы не сделаете… ведь вы не знаете что это такое — глупость…

05.08.2000