Опасные забавы - Портер Маргарет Эванс. Страница 27

– Да, я узнал об этом, побывав в вашем пансионе. Пег Райли понятия не имела, куда вы скрылись, но дала мне адрес миссис Гримальди. Я понял, что вы ушибли ногу, когда Ниниан помог вам выйти из кареты.

– Мне надо было быть осторожнее.

– Отчасти это и моя вина, – мрачно произнес он. – Я расстроил вас в тот вечер, не правда ли?

Она отвернулась, подтвердив тем самым его правоту, и он заговорил снова:

– С тех пор судьба нанесла немало ударов моему самолюбию. Я допускаю, что вы утаили от Пег свое знакомство с герцогом; мне неизвестно, насколько вы были откровенны с миссис Гримальди. Вы не сказали вашей тетушке ни слова обо мне. Что ж, вы имеете на это полное право. Но мне непонятно и больно другое – как она могла принять меня за Бенджамена Бекмана!

Розали ответила, не поднимая глаз и теребя кончик одеяла:

– Связать мое имя с вашим было бы слишком рискованно. Сплетни, пусть в них нет и грана правды, способны причинить вред и погубить репутацию.

– Я ценю ваш здравый смысл, дорогая мисс Лавгроув.

Она с удивлением взглянула на него, и он пояснил:

– Мне сказали, что в Бибери я должен обращаться к вам именно так.

– Это дом моего отца, и местным жителям покажется странным, если я буду называть себя иначе. Прежде, когда мы приезжали сюда, мама всегда была для них миссис Лавгроув. Она смеялась, слыша свое настоящее имя. Оно звучало так странно и неуместно.

– А ваши родители были женаты?

– Ну разумеется.

– В таком случае, де Барант – это ваш псевдоним?

– Я сохранила его по просьбе мамы. Она мечтала, чтобы я унаследовала ее славу. Ваша светлость, вы не единственный, кто решил, что я незаконная дочь. Так думают многие в Седлерз-Уэллз – мистер Гримальди, мистер Кэри и даже наш суровый и непреклонный мистер Дибдин. – С любопытством посмотрев на него, она добавила: – Тетя Тильда сказала, что вы хотели поговорить со мной о личных делах.

– Да, спасибо, что напомнили. Мисс Лавгроув, я хочу вам кое-что предложить. Когда миссис Грамильди сообщила, что вы учите ее сына французскому языку, я решил, что вы могли бы также заняться и с Нинианом.

– А разве юный лорд хочет изучать французский?

– По крайней мере, он сам сказал мне об этом и согласился, чтобы вы стали его преподавательницей.

– Но я никогда не любила читать и, боюсь, не слишком умна. Не думаю, что я сумею кого-нибудь как следует научить.

– Я предлагаю вам заняться этим лишь на время, – задумчиво проговорил он, видимо, давно обдумав эту возможность, – до тех пор, пока вы не поправитесь и не вернетесь в балет. Ниниан и его новый гувернер, с которым нам исключительно повезло, теперь живут в замке Хабердин и останутся там на зиму. Естественно, я оплачу расходы за ваш переезд в Норхемптоншир, а также заплачу за ваше возвращение в Лондон, когда вы снова сможете танцевать. И вас ждет хорошее жалованье.

– Нечто вроде возмещения за болезнь? – недоверчиво спросила она.

Он улыбнулся и ответил:

– Не стану отрицать, что Ниниан – крепкий орешек, и с ним придется нелегко, но уверен, что вы на него хорошо повлияете. Он просил передать вам, что будет держать себя в руках. Поскольку мы оба виноваты в ваших теперешних невзгодах, то считаем, что должны вам так или иначе отплатить и предоставить работу. Я прошу вас обдумать мое предложение. Я прибыл сюда вовсе не затем, чтобы вы сразу согласились или отвергли его и вообще принимали бы поспешное решение. Могу я зайти к вам завтра – не для того, чтобы услышать ваш ответ? Нет, мне просто хочется узнать, как вы себя будете чувствовать.

– Если... если вам так угодно, – неуверенно проговорила она. – Ваша светлость, вы решили остаться на ночь в Бибери?

– В подобных обстоятельствах я буду просто счастлив здесь немного передохнуть.

– Тут и правда спокойно, – согласилась она.

– Мне это вполне подходит. Когда я учился в университете, то часто приезжал в этот округ рыбачить, а в Фэрфорде мы как-то отлично провели неделю. Подозреваю, что и в вашей речке водится много рыбы. Лишь бы мне удалось раздобыть удочки, снасти и прочее снаряжение.

Она снова окинула его беглым взглядом, и на ее щеках заиграл легкий румянец. Джервас подал ей руку и сказал:

– До завтра, мисс Лавгроув.

Через четверть часа Джервас расположился в уютном номере в тихом крыле гостиницы «Лебедь». По счастливому совпадению, окна его комнаты выходили на спальню Розали, и он сразу узнал ее зеленые шторы.

Хозяин гостиницы, смущенный громким титулом постояльца, заверил, что Джерваса хорошо обслужат.

– Я имел честь подавать чай вашей матушке, герцогине, несколько лет назад, – гордо сообщил он. – Она остановилась здесь и поменяла лошадей.

– Завтра я намерен порыбачить, если позволит погода. Можно. ли здесь раздобыть удочку?

– Конечно, ваша светлость; я буду польщен, если вы воспользуетесь моей, – предложил хозяин гостиницы. – А также и наживкой.

– Вы очень любезны, но я предпочел бы купить собственную. Если вам не трудно, проводите Уэбстера в магазин, где он смог бы купить все необходимое.

На ужин подали жареного каплуна и пирог с голубями, после чего Джервас сразу принялся за работу. Уэбстер достал золотые и серебряные нити у сельской швеи, а жена хозяина гостиницы дала ему нитки, ножницы, воск и несколько разноцветных перьев дичи, приготовленной к обеду. Джервас с удовольствием занялся любимым делом, его взгляд стал сосредоточенным, а брови нахмурились, пока он насаживал крючки и петли на точные копии «мух» для ужения, на серые мушки и другие приманки. Его сознание работало так же безостановочно, как и пальцы.

Обдумав свой короткий разговор с танцовщицей, он пришел к выводу, что, по всей вероятности, она откажется от его предложения. И причиной ее отказа, решил он, станет этот безрассудный, страстный поцелуй. Ему следует как-то загладить свою вину перед ней и убедить девушку в добрых намерениях.

Она не обвиняла ни его, ни Ниниана в случившемся, однако истинные чувства Розали были написаны на ее выразительном лице. Она оказалась законной дочерью, развеяла его ложные подозрения, но сама эта тема была ей неприятна.

Да и вся ее жизнь, прошлая и настоящая, оставалась для него тайной. Он боялся рисковать и расспрашивать ее открыто. Да, Розали необычна и хороша собой, она способна очаровать любого, но все же лучше сохранить дистанцию, убеждал себя Джервас, складывая крючки в коробку для наживки.