Опасные забавы - Портер Маргарет Эванс. Страница 70

Розали встала у открытого окна, положила левую руку на подоконник и пристально посмотрела на нее. Она залюбовалась игрой солнечных лучей на своем рубиновом кольце. Затем она высунулась наружу и вдохнула соленый морской воздух. Из кабинки на песчаном пляже в Веймауф вышел какой-то господин. Она посмотрела, как он спустился по деревянной лестнице и осторожно вошел в воду.

Миновало почти две недели с того дня, когда она и Джервас поклялись в верности у алтаря. В конце путешествия они переехали в отель Стейси на набережной, наслаждаясь уединением и друг другом. Джервас бывал иногда упрям, но стремление делать все по-своему сталкивалось в нем с желанием угодить любимой жене и избавить ее от каких-либо неприятностей. Она, прежде заботившаяся о себе сама, с удовольствием почувствовала, как хорошо, когда тебя опекает кто-то другой.

В прошлую ночь они впервые танцевали вместе на балу полиции в зале Королевской ассамблеи. По просьбе Джерваса церемониймейстер, мистер Родбер, не стал оглашать их имена, и собравшиеся не проявили особого интереса к высокому представительному мужчине и его изящной спутнице. Она надела для бала то же белое платье с серебром, в котором венчалась.

В то утро за завтраком они принялись обсуждать, правда, не слишком оживленно, стоит ли им ехать к бухте Лалуорт немедленно или лучше подождать до полудня. Розали перестала спорить, вспомнив, что в полдень он привык заходить на почту. Джервас ни разу не объяснил ей, почему он так поступает, и она решила, что он ждет какое-то важное письмо, по всей вероятности, от своей матери.

– Ну что, ты совсем отчаялась меня дождаться? – спросил он, вернувшись в отель. – Я задержался на конюшне. Нужно было нанять экипаж, чтобы заехать завтра в город. – Он улыбнулся и протянул ей письмо. – Оно пришло сегодня из Бибери.

– Ты распечатал его, – упрекнула мужа Розали.

– Только потому, что оно адресовано мне. – Розали изумленно спросила:

– Почему тетя Тильда написала именно тебе? И о чем в нем идет речь?

– Она надеется, что ты посетишь ее, и она сможет лично тебя поздравить. Очевидно, что это относится и ко мне. Она написала, что летние месяцы в Бибери – превосходный сезон для рыбной ловли. Но самое важное сообщение содержится в постскриптуме. Хочешь, я тебе его прочту?

Она с нетерпением ждала, когда они отправятся смотреть пещеру и лишь кивнула головой.

«Отвечая на вопрос вашей светлости, получала ли семья письма от моего брата за год до рождения Розали, спешу уведомить вас, что впервые он известил наших родителей о беременности Дельфины в декабре 1788 года, через четыре месяца после их свадьбы. Это письмо сейчас находится у меня, как и то, которое он прислал сразу после рождения ребенка. Описывая свою крошечную дочь, он с полной уверенностью заявил, что она унаследовала его глаза, нос и подбородок. Не знаю, как он умудрился увидеть все это у новорожденной. И хотя со временем моя племянница сделалась похожа на свою мать, ее детские портреты очень напоминали изображения Дэвида в его ранней юности».

Розали выхватила письмо у него из рук и сама прочла этот отрывок. Когда она взглянула на Джерваса, ее глаза сверкнули от волнения.

– Я должна была сама обратиться к тете Тильде и все выяснить, но побоялась признаться ей, что усомнилась в своем происхождении. Я даже не догадывалась, что ты решил сделать это за меня, Джервас!

– Мне пришло в голову, что она единственная может открыть мучающую тебя тайну. Осмелюсь заметить, что Лемерсье не знал, когда поженились твои родители, и потому решил, будто ты его дочь.

– Мне нужно сказать ему правду. Какой он несчастный, мне его жаль!

Дочитав письмо до конца, она добавила:

– Тетя Тильда также пишет, что помимо Фрагонара, который у меня, я должна вернуть себе три полотна Греза. Это мое приданое и, судя по всему, не из дешевых.

Он заключил ее в объятья.

– Ты, Розали, мое самое драгоценное приобретение. Но я буду рад твоим картинам Греза, мы сможем повесить каждую из них в наших замках, если тебе захочется. Или ты предпочитаешь держать их все вместе?

Они продолжили разговор, выехав из Веймауф, чтобы полюбоваться природой в нескольких милях к востоку от взморья. Дорога вилась между зелеными долинами и расположенными то тут, то там фермами Дорсетшира. Мелькающие контуры зданий и деревьев то ярко освещались солнцем, то терялись в тени, а густые травы на холмах колыхались под порывами морского ветра. Розали поразили красота и величие пейзажа. Природа действовала на нее, как чарующая музыка. От переполнивших ее чувств Розали захотелось танцевать.

Бухта Лалуорт оказалась небольшим, застывшим омутом, окруженным крутыми известковыми утесами. Пройдя по каменистому берегу, молодожены взобрались на высокий, поросший дерном холм, где уже стоял какой-то мужчина и смотрел в телескоп.

– Я наблюдаю за кораблями в заливе, – пояснил он и представился, назвав себя мистером Уэлдом. – Вот они, мадам, не желаете ли взглянуть?

Он предложил Розали телескоп. Посмотрев через стекло, она увидела большие и малые плывущие суда. Все они плавно скользили по воде. Джервас поинтересовался у мистера Уэлда, нет ли поблизости приличной гостиницы, где они с женой могли бы пообедать.

– В «Красном Льве» в Лалуорт хорошо кормят. А вы остановились где-то в окрестностях?

– В Веймауф.

– А, – вздохнул джентльмен. – Боюсь, что с тех пор, как король перестал туда ездить, там совсем тихо и печально. В прошлом году горожане поставили памятник его величеству, отметив его юбилей, но он его еще не видел. Полагаю, что так и не -увидит. Ну что же, я могу только пожелать вам и вашей даме насладиться отличным обедом и возвратиться без всяких приключений.

– А нет ли разбойников в здешних окрестностях? – полюбопытствовала Розали, отдавая телескоп его владельцу.

Мистер Уэлд засмеялся и покачал головой.

– Нет, только контрабандисты и, если вы не переодетые военные, вам нечего их опасаться.