Таинственная незнакомка - Портер Маргарет Эванс. Страница 31

Он оплатил заказ и получил еще одну торговую карточку.

– Как же вы переправите все это на остров? – спросила Ориана, когда они направлялись к следующему магазину.

– По воде. При благоприятном ветре моя «Доррити» доберется до Дептфорда за десять дней. Ей даже не нужно будет заходить в Ливерпуль. Теперь, когда начинается сезон ловли сельди, у мистера Мелтона на работе в руднике останется меньше людей.

На Брод-стрит Ориана остановилась полюбоваться выставленным в витрине фортепиано.

– «Оуэн и Кокс» – этого магазина нет в вашем списке.

– Я не думала, что вам понадобятся их товары.

– Моя гостиная достаточно велика для того, чтобы поставить в ней музыкальный инструмент, – нашелся Дэр, тотчас представив, как удивятся его любящие выпить приятели – кузен Томас Гилкрист, Бак Уэйли и Джордж Куэйл, – когда он пригласит их к себе на музыкальный вечер.

– В таком случае лучше пойти в другое место. Бродвуд изготавливает великолепные фортепиано, пять октав, две педали. Я купила свое год назад, и в восторге. Хотелось бы приобрести и новый клавесин – этот инструмент становится все менее популярным, и трудно сказать, сколько времени их еще будут изготавливать. Но пока я не могу себе этого позволить.

– Мне казалось, вы получили значительную сумму за ваши выступления.

– Да, по сравнению с другими. Однако мне приходится много тратить, а я не могу себе позволить делать долги. После возвращения в город я заказала дорогие новые платья.

– Я куплю для вас клавесин. Цена не имеет значения.

– Я не принимаю подарков от джентльменов.

Дэр не настаивал, но черкнул карандашиком внизу списка: «Бродвуд» – для памяти.

Следующим был выставочный зал мистера Томаса Шератона [11], где они задержались надолго. Дэр просматривал знаменитые каталоги «Директория», содержащие рисунки и подробные описания образцов, до тех пор пока голова у него не пошла кругом от всех этих стульев, диванов и буфетов. Он осмотрел выставленные образцы и записал размеры прекрасного обеденного стола, прежде чем они отправились далее – в магазин на Джерард-стрит, а затем на Бервик-стрит.

– Я могу обставить Скайхилл-Хаус, не выходя из Сохо, – заметил Дэр после посещения очередного мебельщика.

– Вы могли бы поискать еще что-то подходящее на улицах возле Сент-Джеймсского дворца, – предложила Ориана. – Кто-нибудь из служащих гостиницы «Нерд» охотно укажет вам адреса драпировщиков на Джермин-стрит и Нью-Бонд-стрит.

– Вы не составили бы мне компанию?

Ориана повела рукой в сторону ряда кирпичных жилых домов и магазинов:

– Здесь я чувствую себя более уверенно. Я редко посещаю самые фешенебельные районы города, если не считать выездов в парк, чтобы подышать воздухом и пройтись. Или показаться в новом платье для прогулки.

– Отлично придумано, – подхватил Дэр. – Мы с вами достаточно надышались запахами лака и пыли за сегодняшний день.

– Боюсь, вам придется совершить эту прогулку в одиночестве. У меня очень устали ноги, да и у вас они устали бы, доведись вам проходить столько времени вот в этом.

Она приподняла подол платья, показав узкие туфельки с острыми носами.

– Удивительно, что с такими ножками вы не стали танцовщицей.

Ориана немедленно опустила подол.

– Дэр Корлетт, вы оказываете на меня отвратительное влияние! Стоит мне оказаться с вами рядом, и я начинаю совершать недопустимые поступки.

– Да, и мне особенно запомнился один такой поступок. – Наклонившись к ней, Дэр добавил: – Настанет ли очередь вашей библиотеки?

Подбородок Орианы взлетел вверх, улыбка исчезла. – Здесь мы расстанемся. У меня много дел дома по случаю званого обеда. А завтра вечером у меня концерт в Воксхолле, я должна репетировать. Не говоря уже о необходимости подготовиться к отъезду на неделю в Ньюмаркет и упаковать вещи.

– Если я пообещаю вести себя примерно, вы разрешите сопровождать вас завтра в парк?

– Это зависит от обстоятельств.

– Каких именно?

– От погоды.

Череда дождливых дней вынудила Дэра заняться делами, не требующими длительного пребывания на улице. По настоянию Уингейта он посетил самых модных портных Лондона, гардероб Дэра, вполне пригодный для Рамси или Дугласа, выглядел в Лондоне старомодным. Побывал он и в районе финансистов – Сити, – где открыл счет у Дауна, Торнтона, Фри и Корнуолла на Бартоломью-лейн, где его приняли с распростертыми объятиями, как только услышали, что он клиент их партнерских фирм Апкрайта, Матлока и Топлиса. На Ладгейт-Хилле он провел приятные полчаса у ювелиров Ранделла и Бриджа, разглядывая красивые, сверкающие и очень дорогие украшения, от которых Ориана, само собой, отказалась бы.

Как убедить ее, что он ничуть не похож на тех мужчин, которые ее домогались? Нимало не поколебленный отказом стать его любовницей, он собирался последовать совету Бака Уэйли и предложить ей то, чего она хочет, в чем нуждается. Не деньги и не драгоценности.

У Дэра был не слишком большой опыт в ухаживании. Уилла Брэдфилд, завороженная его богатством, оказалась легкой добычей. Красотки из Дугласа и Матлока сами искали его общества, и хотя он с удовольствием танцевал с ними контрданс, ухаживать за этими барышнями у него и в мыслях не было – вполне хватало оплаченных ласк девчонок из борделя на острове. Он им нравился, они его удовлетворяли, и он испытывал даже некоторую привязанность к своей фаворитке, пока она не уехала в Англию искать счастья.

Привыкший к преследованиям, Дэр охотно принял на себя незнакомую для него и весьма занимательную роль преследователя.

Для дождливых дней он приобрел пару галош, новую шляпу и, к полному одобрению Уингейта, дал снять с себя мерки для новой одежды. Гораздо менее одобрительно отнесся его преданный слуга к идее переезда на новое место, однако Дэр остался глух ко всем протестам Уингейта.

Едва в Лондон вернулось солнышко, Дэр отправился на Сохо-сквер. Проходя мимо парка, он увидел Мертона Прингла, просунувшего между прутьями ограды золотистую голову.

– Ты когда-нибудь покидаешь свою клетку? – спросил Дэр.

Мальчуган просунул за ограду руку и прорычал:

– Ты уже целовал мадам Сент-Олбанс?

– Джентльмены о таких вещах не говорят.

– Если ты зайдешь в парк, я дам тебе поиграть с моим солдатиком.

– Охотно бы это сделал, но я приглашен в гости. Ангельское личико Мертона исказила гримаса, и, прежде чем снова спрятаться в кустах, он показал Дэру язык.

Корлетт проследовал к дверям дома Орианы.

– Доброе утро, Ламли, – поздоровался он со старым слугой. – Отличный денек, верно?

– Как для кого, – мрачно ответствовал Ламли. – Моя хозяйка чуть ли не силой заставила меня выпить крепкого бульона, уверяя, что это придает силы. Вы найдете мадам Сент-Олбанс в музыкальной комнате.

Дэр так и думал, до него доносились звуки легкого сопрано Орианы, сопровождаемые каким-то струнным инструментом.

Едва он вторгся в ее святилище, музыка оборвалась.

– Это лютня? – спросил он, глядя на инструмент, который Ориана все еще держала в руках.

В верхней части длинного грифа закреплено было восемь колков, по четыре с каждой стороны, корпус инструмента был округлый, сделанный из отдельных сегментов инкрустированного дерева.

– Это мандолина. Я научилась играть на ней, когда жила в Италии. Моя мандолина куплена в лучшей мастерской, она изготовлена из розового дерева и ели. Как видите, у нее двойные струны. Верхние из кишок, а нижние из меди.

Она коснулась плектром той и другой струны, чтобы показать разницу в звучании.

– А что вы используете в качестве плектра?

– Перо ворона. Я обрезала его сама. Некоторые же предпочитают страусовые перья.

Она отложила мандолину в сторону, но Дэр сказал:

– Подождите. Сыграйте что-нибудь для меня.

Она сыграла и спела ему по-итальянски, и, судя по тому, какая нежность звучала в ее голосе, Дэр решил, что это любовная серенада.