Таинственная незнакомка - Портер Маргарет Эванс. Страница 34

– Все будет в порядке, мадам.

Остаток дня Ориана провела в музыкальной комнате, упражняясь на мандолине и совершенствуя исполнение новой музыкальной пьесы на фортепиано. Потом она полистала журнал, купленный в магазине Хэтчарда. Сьюк Барри время от времени заглядывала в музыкальную комнату и сообщала, как идут дела у Уингейта. К удивлению Орианы, дворецкий Дэра прекрасно поладил с двумя личностями, которые могли бы отнестись с предубеждением к его вторжению, – поваром и экономкой. Что касается Сэма, тот исполнял свои обязанности помощника с большой охотой и старанием.

– Мистер Уингейт даже поговорил с мистером Ламли, – докладывала Сьюк. – Он хотел узнать, что лучше подавать для первой перемены блюд, фронтенак или кларет.

Поднося к губам чашку с чаем, к которому ей подали шоколадные пирожные, только что испеченные Луи, Ориана подумала, что подобный дипломатический ход сослужит Уингейту хорошую службу.

Любопытно, а чем сейчас занят Дэр? Скорее всего ходит по магазинам, выбирая красивую мебель для своей виллы.

Ориана вновь и вновь вспоминала минуты их близости. Но повторись то, что произошло в Скайхилле, она потом страдала бы. Завершив свои дела, Дэр уплывет к себе на остров и лишит ее поддержки, искренности в отношениях и поцелуев, от которых у нее кружилась голова, земля уплывала из-под ног и неистово колотилось сердце. Как он это уже сделал в Ливерпуле – ведь мог же онтогда пригласить ее ехать с ним.

И хотя она провела в Глен-Олдине несколько счастливых недель, отдыхая от работы, она не прижилась там. Слишком крепка ее связь с Сохо-сквер – здесь ее дом. Она приложила столько усилий, чтобы стать примадонной. Последние несколько лет работала в Лондоне, выступая в концертных залах и увеселительных садах и постоянно мечтая о том дне, когда управляющий театром «Ройял» пригласит ее снова в оперу. Было бы глупо отказаться от столь долго лелеемых амбиций ради мужчины с острова Мэн, тем более что все ее любовные отношения в прошлом кончались потерями.

Правда, Дэр Корлетт не был военным. И Ориана почему-то была убеждена, что он будет относиться к ней внимательнее и нежнее, чем Томас Теверсал. При своей энергичной и живой натуре он поддерживал бы ее в трудную минуту.

Что бы ни ожидало ее в будущем, она никогда не забудет, как он предложил купить ей новый клавесин. Он поступил так по внутреннему побуждению, потому что мог себе это позволить, даже не сознавая значения своего жеста. А вчера он попросил ее спеть. Из всех мужчин в ее жизни только отец заботился о ее таланте и лелеял его. Генри больше интересовался военной службой, а не музыкой. Томас одаривал ее бриллиантами, но редко посещал концерты.

Дэр заинтересовался ее мандолиной, хотел отвезти Ориану в музыкальный магазин Бродвуда.

Она не могла обманывать себя надеждами на его серьезные намерения. Размышляя о возможности выйти за него замуж, Ориана каждый раз напоминала себе, что не такой жены желал для себя Дэр. Он определил качества своей будущей супруги с причиняющей боль прямотой: безупречное происхождение, незапятнанная репутация, состояние, превышающее его собственное. Обыщи Дэр весь шар земной, он не нашел бы женщины, более противоречащей этим требованиям, нежели она. Следовательно, его притязания не были матримониальными и никогда такими не станут. Он хотел, чтобы она стала его любовницей.

На острове одиночество сделало ее уязвимой, и она уступила его страстному желанию. Здесь, в Лондоне, она должна быть сильнее и мудрее. Она должна победить желание, которое Дэр пробуждает в ней, – силу столь же опасную, сколь и непредсказуемую.

Одеваясь к обеду, Ориана чувствовала то же возбуждение, что овладевало ею перед выходом на сцену. Новое платье из кремового шелкового крепа сидело отлично, верхняя юбка расходилась на талии, открывая нижнюю, отделанную по подолу «оборками Сент-Олбанс» из ручного брюссельского кружева, такого же, как на корсаже.

Сьюк зачесала ей волосы в шиньон, повязав его лентой с нашитыми на нее жемчужинами. Ориана надела жемчужное ожерелье и вдела в уши такие же серьги.

– Он признает вас самой красивой леди в Лондоне, – проговорила Сьюк, протягивая хозяйке флакон духов.

– Кто?

– Джентльмен, который был с вами вчера на прогулке. Который целовал вас.

Ориана загадочно улыбнулась своему отражению в зеркале, потому что Дэр не только целовал ее. Предположение горничной, что хозяйка так тщательно одевается сегодня к обеду именно для этого джентльмена, должно было бы ее обеспокоить, но не обеспокоило. Встав со стула, она сказала:

– Надо бы узнать у Уингейта, все ли готово.

– Он такой предусмотрительный, мэм. Знаете, он убедил Энни надеть чистый чепчик и новый фартук, даже не повысив голоса.

– Он, несомненно, замечательный работник.

Первым прибыл лорд Раштон и выразил сожаление, что должен уехать сразу после обеда, так как в палате лордов назначено позднее заседание.

– А разве вы сейчас не должны быть в Вестминстере? – спросила Ориана.

– Я займу свое место позже. Зная, с какой тщательностью вы готовитесь к таким встречам, я не хотел нарушать ваши планы.

– Мне жаль, что вы не услышите дуэт мистера Келли и миссис Крауч, они обещали нам спеть после обеда.

Боклерки, кузен и кузина Орианы, появились следующими и оживленно приветствовали ее.

– Очаровательное платье, – похвалила леди Кэтрин. – Ваша портниха, без сомнения, сможет устроить себе весьма приятную жизнь, если ей захочется продать свою фирму.

– Надеюсь, у нее нет пока подобных планов, – сказала Ориана. – Без нее мне не осуществить ни одного из придуманных мною фасонов. – Улыбнувшись герцогу Сент-Олбансу, она спросила: – А как насчет ваших новых приобретений, кузен Обри? Какую вазу вы всё-таки купили – мраморную или бронзовую?

– Обе, и вы их увидите, когда заглянете в следующий раз к нам на Мэнсфилд-стрит. – Он окинул стены гостиной взглядом светло-голубых глаз. – Вы убрали отсюда полотна, которые приобрели на моем аукционе.

– Рембрандта вы увидите в моей музыкальной комнате. – Понизив голос, она добавила: – А вакханка слишком откровенна для смешанного общества, я держу ее у себя в будуаре.

Герцог рассмеялся.

Два эти полотна обошлись Ориане в сумму около четырехсот фунтов, однако она не жалела о своей прошлогодней причуде. «Вакханка, переходящая ручей» была прекрасным дополнением к коллекции картин, оставленных Ориане отцом, а полотно великого голландца «Матрона, дающая советы дочери» она выбрала по чисто эмоциональным соображениям: позы дочери и матери пробуждали в ней ностальгию по тем временам, когда у Орианы были добрые отношения с матерью.

Майкл Келли – певец-тенор, композитор, бонвиван – вошел в гостиную вместе со своей партнершей по исполнению дуэтов Анной Марией Крауч, которая жила в одном с ним доме на Лайсл-стрит. Их законный брак был невозможен, так как существовал мистер Крауч, а они оба исповедовали католическую веру, запрещающую разводы. Мик Келли дирижировал пением в театре «Друри-Лейн» и в театре «Ройял», а миссис Крауч являла собой уникальную редкость – она была английской примадонной.

Миссис Крауч сказала Ориане своим чистым голосом:

– У Мика для вас приятные новости, но я предоставляю возможность ему самому изложить их.

– Попозже, – заявил Мик и подмигнул Ориане. – Не следует говорить о делах на пустой желудок.

Ориана не связывала с упомянутой новостью особых надежд, так как, не обладая итальянской фамилией, вряд ли можно было рассчитывать на место в оперном театре. Вероятнее всего, Мик собирается предложить ей одно из своих последних сочинений для исполнения в Воксхолле.

– Не хотите ли вина? – предложила она, когда Уин-гейт появился с подносом.

– Я не враг соку виноградных гроздей, – ответил Мики, едва дворецкий удалился, спросил: – У вас новый слуга? Желаю, чтобы вам с ним повезло больше, чем нам с миссис Крауч, когда мы решили увеличить штат прислуги. Слугу нам порекомендовал совершенно незнакомый человек, и мы вскоре были вынуждены его уволить, заподозрив, что он намерен нас ограбить. Как потом выяснилось, оба они действовали заодно с целой шайкой грабителей. Один угодил в Ньюгейт, а второго повесили, бедолагу. Будьте осторожны, Анна, и постарайтесь убедиться, что лицу, которое рекомендовало вам слугу, можно доверять.