Королевский корсар - Поуп Майкл. Страница 42

«БЛАЖЕННЫЙ УИЛЬЯМ»

(продолжение)

В отсутствие лорда Хардуэя полковник Маллин был главным военным начальником на острове. Хант и Херст стояли перед ним навытяжку, одной рукой придерживая шляпы, другой — шпаги. Сразу по возвращении из плавания они явились с докладом к тому, кто их в это плавание направил.

Двери из кабинета полковника были открыты на большую веранду, нависавшую над склоном холма, поросшего маквисами и фиангами и спускавшегося прямо к обрывистому в этом месте морскому берегу.

На веранде, на острове и на всем Карибском море царила ночь. Душноватая, наполненная бесчисленными цикадовыми трелями, украшенная огромными, как бы чуть маслянистыми звездами.

Прямо между створками висела громадная, напряженно светящаяся, с полупрозрачными краями луна.

Полковника красоты тропической природы не интересовали.

Он прохаживался вокруг длинного овального стола, заваленного, как и положено штабному столу, картами и. уставленного бутылками и подсвечниками. Полковник любил во время работы пропустить другой-третий стаканчик рома. Полыхающая физиономия свидетельствовала, что этой ночью он своим привычкам изменять не стал.

Опершись пухлыми ладонями о край стола, Маллин сказал:

— Продолжайте, Херст.

— Мы сыграли с ним в триктрак не менее сотни партий.

— Только в триктрак?

— Точно так, сэр.

— Вы предлагали ему другие игры?

— Да, сэр. Но другие игры ему, по-моему, неизвестны. Ни баккара, ни антрес, ни…

— Понятно.

— Надобно отметить еще вот что. Из этих ста партий Кидд у нас не выиграл ни одной.

Полковник направил в сторону своего офицера недоверчиво сверлящий взгляд.

— Ни одной? Из ста?!

— Точно так, сэр. Ни я, ни лейтенант Хант не считаем себя особенно умелыми игроками, сэр.

— Может быть, он специально изображал из себя простачка, чтобы потом…

— Мы играли не на деньги, в такой тактике не было бы никакого смысла.

Полковник покрутил за горлышко пустую бутылку. Появившийся бесшумно камердинер заменил ее на полную,

— Чем еще кроме триктрака вы занимались?

Тут начал отвечать Хант:

— Он рассказывал нам о своей прежней жизни. О юношеских годах, о своей семье. Судя по всему, он не считался в семье путным парнем. Отец его владел несколькими фермами, но к хозяйству Кидда не подпускал. Таким образом, он бил баклуши до сорока лет.

Полковник хмыкнул:

— Такое и в лондонском семействе встретишь не часто.

— Точно так, сэр. Кидда отправили со старшим братом в Бристоль. Брат умер от простуды, а Уильям попал в лапы ловкому французу по имени Леруа.

Полковник поднял руку:

— Остальная часть истории мне известна. Меня интересует сейчас другое: есть ли в словах этого джентльмена хоть одно слово правды?

Хант и Херст одновременно пожали плечами и переглянулись, вздохнув.

— Что же вы молчите?

— Трудно ответить на ваш вопрос как-то определенно, сэр. Он был так искренен в своих рассказах.

— Похоже, он старался завоевать наше расположение. Мне показалось, что он не слишком хорош со своими офицерами.

— Он что, говорил, будто им не доверяет?

Оба лейтенанта отрицательно покачали головами.

— Он ничего компрометирующего ни о ком из своих подчиненных не говорил.

Маллин медленно налил себе рома. Медленно, не отрывая губ от края бокала, выпил стакан до дна.

— Теперь опишите мне этот бой. Этот удивительный победоносный бой.

Хант сказал:

— Сначала был шторм.

— Ах да, шторм. И каков же был наш герой во время этого шторма?

Лейтенанты молчали.

— Вам нечего сказать?

— Да, сэр. Во время шторма капитан Кидд был никаков.

— Напился до чертиков?

— Не совсем так, сэр.

— Он ударился об стол. Первая подошедшая волна так резко подняла нос корабля, что он вылетел из кресла и сильно ударился головой.

— А очнулся уже утром?

— Да.

— А потом выскочил на палубу и велел атаковать восьмидесятипушечный галион?

— Да, сэр.

— И чуть ли не первым же выстрелом попал ему в пороховой погреб?

Лейтенанты вздохнули и кивнули.

Полковник нахмурился и несколько раз обошел стол, громко цокая каблуками по каменному полу.

Хант и Херст провожали его взглядом.

— Не нравится мне эта история, джентльмены. Странный малый этот Кидд. Судя по тому, что о нем болтают, и по тому, что болтает он сам, это законченный кретин.

— Похоже на то, сэр.

— Но законченный кретин не может в течение одного месяца выиграть два великолепных боя, не понеся почти никаких потерь, причем у противника вполне серьезного.

— Точно так, сэр.

Полковник остановился.

— Сказать по правде, джентльмены, я не знаю, что мне и думать. Или послать к чертям собачьим весь мой прежний опыт и признать, что отныне воевать следует так, как воюет этот парень, или…

Маллин осекся. Не все, что хочется сказать, надо говорить своим подчиненным.

— Отправляйтесь спать. И поменьше болтовни.

В доме губернатора речь тоже шла о невероятной везучести капитана Кидда.

Сам он давно уже отправился домой, дабы утолить жажду приватного отдыха, а сэр Вудфорд, синьор Галиани и майор Плант никак не могли прийти к однозначному мнению на этот счет.

Везение или гениальность?

Молодой Вудфорд первым сделал вывод. По крайней мере для себя. Он решил, что отныне будет плавать только под флагом капитана Кидда.

Устроить это оказалось нетрудно. Узнав о желании губернаторского сынка, Уильям проявил поразительную сговорчивость. Чем в очередной раз удивил губернатора. Тому было отлично известно, что капитаны кораблей, как правило, неохотно берут к себе на борт отпрысков из высокопоставленных семей, дабы не попасть от них в зависимость.

Уильяма Кидда эта проблема, кажется, абсолютно не тревожила.

Между тем полным ходом продвигался ремонт «Блаженного Уильяма». Повреждения, полученные в бою с мощным французом, оказались не так страшны, как это показалось в первый момент. По приказу губернатора были не только выделены лучшие плотники, но еще и лучшие материалы. Сверх того сэр Вудфорд взял на себя и долю денежных расходов.

Это было очень кстати. Капитан Кидд, хотя и одержал две великолепные победы, не имел никакой возможности воспользоваться их плодами. И потопленные у Сан-Хуана пироги, и оставшиеся на поверхности моря обломки гордости французского военно-морского флота настоящей добычей не являлись, и команда не могла получить свою десятую долю от их продажи.