Несущие ветер - Прайор Карен. Страница 11

Мне и в голову не пришло, что Кахили может оказаться непрошеным гостем. Наши вертуны образовывали пары и плавали вдвоем, но нередко они образовывали и трио Хаоле был вожаком и признанным покровителем единственной самки – Меле; однако исключительных прав на нее он не предъявлял. Хотя настоящее спаривание мы наблюдали редко, половые игры были частым явлением и в них принимали участие все животные, причем иногда одни самцы, – собственно говоря, в таких играх дельфинов совершенно не интересовало, кто есть кто. А потому я полагала, что кико не менее терпимы и Кахили прекрасно уживется с Хоку и Кико. Но я ошиблась.

Хотя Кахили был крупнее Хоку, его сразу же поставили на место. Ему не дозволялось плавать рядом с Хоку и уж тем более рядом с Кико. Он вынужден был смиренно следовать сзади. Ему было трудно демонстрировать элементы поведения и еще труднее получать за них награду – Хоку перехватывал его рыбу. И Хоку, и Кико презрительно били его хвостами или спинными плавниками, если он мешал им, когда они работали. Струи пузырьков, вырывавшиеся из дыхала Кико в такие минуты, позволяли нам догадываться, как часто на Кахили обрушивалась дельфинья брань.

Но, может быть, Кахили будет работать увереннее, когда получше разберется в том, что от него требуется? Мы перевели его в бассейн Макуа и Кане (они полностью его игнорировали) и начали дрессировать. Крис научил его переплывать через веревку, затем перепрыгивать через нее и, наконец, прыгать через съемный прут. Теперь, когда рядом не было Хоку и Кико, которые им помыкали, Кахили работал очень усердно. Собственно говоря, он был на редкость хорош и скоро уже перепрыгивал через прут почти в двух метрах над водой.

Когда Кахили вошел во вкус и многому научился, я снова перевела его к Хоку с Кико и предложила всем троим перепрыгнуть барьер одновременно. О да, Кахили прыгнул. Но только Хоку и Кико прыгнули безупречно и бок о бок, а Кахили хотя и взлетел в воздух одновременно с ними, но далеко в стороне, робко и виновато изогнувшись, словно прося прощения за то, что посмел прыгнуть через принадлежащий Хоку барьер, когда барьер потребовался самому Хоку. А услышав свисток, Кахили метнулся в угол и смиренно ждал там, пока Хоку и Кико не съели всю рыбу.

Безнадежно! Я не могла придумать способа, как превратить Кахили из отщепенца в равноправного члена дельфиньего общества – разве что хорошенько отдубасить Хоку и Кико за их чванство, но это вряд ли помогло бы. А потому решено было перевести Кахили к вертунам для выступлений в Бухте Китобойца.

Бассейны были расположены так, что в день уборки мы сначала переводили вертунов к афалинам, а затем афалин к кико, спуская воду и приводя бассейны в порядок поочередно. Таким образом, Леи и вертуны еще ни разу не видели Кахили.

С переводом Кахили в другой бассейн мы решили не мудрить: мы с Дотти прижмем его сетью к стенке бассейна, а Крис и Гэри вытащат его, перенесут к бассейну вертунов и бросят туда. Кахили не пытался вырваться, и все прошло быстро и гладко.

Бух! Вертуны метнулись во все стороны. Кто этот чужак? Нет, кто этот неотразимый красавец? Едва Кахили поплыл, осматривая свое новое жилище, как Меле и Леи кинулись к нему и в буквальном смысле слова смиренно простерлись перед ним. Они легли у него на пути боком или даже почти брюхом вверх, так что ему пришлось легонько их оттолкнуть, чтобы плыть дальше. Он вежливо погладил самок клювом, после чего они приняли обычное положение, подплыли к нему вплотную с обоих бочков и стали поглаживать его грудными плавниками, подниматься и опускаться вместе с ним, дышать точно в такт с ним (высший знак полного единения у дельфинов) а сзади с любопытством, но почтительно следовали вертуны-самцы. Кахили, бедный изгой Кахили, стал царем!

Кахили, наверное, чувствовал себя великолепно. Он много лет оставался доминирующим самцом группы, выступавшей в Бухте Китобойца. Он мог выбирать, с кем плавать (разумеется, Леи, принадлежавшая к одному с ним виду стала его фавориткой после того, как достигла половой зрелости). Он мог отнимать рыбу у кого хотел. Он мог гонять и бранить других, а его никто не гонял. А во время дрессировки он всегда занимал самую выгодную позицию – напротив ведра с рыбой.

Но Хаоле чувствовал себя далеко не так великолепно. Низложенный в мгновение ока, даже без драки, он два дня пребывал в глубочайшем унынии, почти не брал корма и держался в стороне от остальных. Он просто дрейфовал, высунув из воды морду. Выглядел он жертвой несправедливой судьбы (а возможно, и ощущал себя точно делец после биржевого краха).

Своего статуса он полностью не утратил, и с ним по-прежнему считались, а так как во время дрессировки он часто первым понимал, что от них требуется, остальные следили за ним и подражали ему. По отношению к людям он остался самым дружелюбным из вертунов. Просто он уже не был вожаком, и я подозреваю, что жизнь для него так никогда и не стала прежней.

Кахили быстро освоил все, что уже делали вертуны, хотя, как и у Леи, верчение у него толком не получалось. Быстрота, с какой он научился прыгать через прут, показала, что он мог бы стать прекрасным материалом для индивидуального формирования, однако в Бухте Китобойца мы могли использовать его только как члена группы (между прочим, он так и не продемонстрировал того эффектного прыжка, который Тэп наблюдал у дикого кико, – и не только он, но и ни один из кико, каких нам приходилось дрессировать). Кахили выполнял то, что от него требовалось, но больше уже никогда особенно рьяно не работал: если дрессировщик не давал ему рыбы, он всегда мог отобрать ее у кого-нибудь другого.

Казалось бы, присутствие в группе тирана и грабителя должно было неблагоприятно сказываться на дрессировке. Ничего подобного. Кахили его доминирующее положение безусловно мешало, но не его жертвам. Когда их рыбу крали – а точнее, конфисковывали, поскольку Кахили действовал не исподтишка, а открыто, пуская в ход угрозу, – они работали еще усерднее, чтобы получить новое вознаграждение.

Следуя правилам формирования, можно в буквальном смысле слова любое животное обучить любым действиям, на которые оно способно физически и эмоционально. Для этого необходимо только сообразить, как разбить элемент поведения, который вы намерены у него выработать, на достаточно простые составляющие, чтобы поочередно отрабатывать их. Именно так цирковые дрессировщики обучают слона стоять на одной ноге или тигра прыгать сквозь горящий обруч. У этого процесса есть пышное наименование – «последовательное приближение».

Формирование представляет собой сочетание искусства и науки. На науку опирается весь процесс: варьируемые режимы, усложнение требований по одному на каждом этапе, правильное закрепление. Те, кто занимается формированием поведения в силу своей профессии, иногда путем проб и ошибок вырабатывают в себе тонкое интуитивное понимание этого процесса. Мне доводилось наблюдать примеры великолепного формирования в работе футбольных тренеров, жокеев и дирижеров симфонических оркестров.

Искусство формирования и его прелесть заключены в умении придумать, какой новый элемент поведения можно сформировать, а затем способ, как его сформировать. Представить себе что-нибудь новое бывает очень трудно. Вот почему в цирковых номерах так редко удается увидеть по-настоящему оригинальный элемент поведения. Я на собственном опыте убедилась, насколько легче использовать стандартное поведение, например варьировать прыжки через барьер, чем разрабатывать что-то принципиально новое.

Но стоит кому-нибудь придумать такую новинку, и почти любой дрессировщик сумеет найти свой способ, как ее перенять. Мне и в голову не пришло бы, что можно мчаться на двух дельфинах, как на водных лыжах, но когда в Сан-Диего, в океанариуме «Мир моря», изобретательный дрессировщик проделал это, мы смогли разработать сходный номер. Такое заимствование тоже способствует однообразию представлений с животными. Поскольку любой хороший дрессировщик способен воспроизвести любую оригинальную идею, придуманную кем-то другим, то дрессировщики, особенно цирковые, в своем стремлении к уникальности вынуждены отрабатывать с животными предельно трудные для них движения (вроде хождения по канату) в расчете на то, что другие предпочтут не тратить таких усилий на воспроизведение номера.