Цвет волшебства - Пратчетт Терри Дэвид Джон. Страница 35

Дракон продолжал расправляться с рощицей, испепеляя каждый подозрительный куст и пучок папоротника. Льартес обнажил меч и застыл в ожидании.

Хрун соскочил с дерева и, едва успев приземлиться, бросился бежать. За спиной ревел и крушил пытающийся развернуться дракон, но Хрун все бежал и бежал вперед, не отрывая глаз от Льартеса. В руках варвар сжимал большой сук.

Мало кто подозревает об этом, но на короткой дистанции существо, передвигающееся на двух ногах, обычно без труда обгоняет четырехногого соперника. Все дело во времени, которое требуется четвероногому, чтобы разобраться в своих конечностях. Хрун услышал позади себя звук скребущих по земле когтей, а потом зловещий глухой удар. Дракон уже наполовину раскрыл крылья и сейчас пытался взлететь.

При приближении Хруна меч повелителя драконов коварно двинулся вверх, но варвар без труда отбил его суком. Потом Хрун с разбегу врезался в Льартеса, и оба противника покатились по земле.

Дракон взревел.

Колено Хруна с анатомической точностью попало в цель. Льартес вскрикнул, но исхитрился наобум нанести варвару такой удар, что сломал ему нос.

Хрун отбился от соперника ногами, поспешно вскочил… и обнаружил перед собой бешеную, с раздувающимися ноздрями, вытянутую морду дракона.

Выброшенная вперед нога Хруна заехала пытающемуся встать Льартесу в висок. Повелитель драконов обмяк.

Дракон испарился. Огненный шар, катившийся в сторону Хруна, сразу померк и долетел до цели слабым дуновением теплого воздуха. Вокруг все затихло, лишь горящие кусты тихонько потрескивали.

Хрун перебросил бесчувственного повелителя драконов через плечо и рысью направился обратно к арене. По пути он наткнулся на валяющегося без сознания Льо!рта, одна нога которого была вывернута под неестественным углом. Хрун нагнулся и, кряхтя, взвалил второго брата на свободное плечо.

Льесса и Хранитель Традиций поджидали его на помосте, выстроенном в одном конце луга. К повелительнице драконов уже вернулось самообладание, и она бесстрастно наблюдала, как Хрун сбрасывает на ступеньки у ее ног два бесчувственных тела. Окружающие ее люди стояли в почтительных позах, словно придворные.

– Убей их, – приказала она.

– Я убиваю, только когда сам этого хочу, – отрезал он. – Тем более убивать потерявшего сознание противника – непорядочно.

– А по-моему, самый подходящий момент, – возразил Хранитель.

– Тогда я их изгоняю, – объявила Льесса. – Оказавшись за пределами досягаемости магии Червберга, они лишатся Силы. И станут обыкновенными разбойниками. Тебя это устраивает?

– Да.

– Я удивляюсь твоему милосердию, ва… Хрун.

Хрун пожал плечами.

– Человек в моем положении не может позволить себе быть другим. Ему нужно думать о своем имидже. – Он оглянулся по сторонам. – Так каким же будет третье испытание?

– Предупреждаю тебя, оно очень опасно. Если хочешь, можешь уйти прямо сейчас. Однако если ты справишься с поставленной перед тобой задачей, то станешь правителем Червберга и, разумеется, моим законным мужем.

Хрун встретил ее пристальный взгляд и подумал о своей прошлой жизни. Внезапно ему показалось, что она сплошь состояла из долгих сырых ночей, проведенных под открытым небом, и отчаянных схваток с троллями, городскими стражниками, бесчисленными бандитами и порочными жрецами. По крайней мере трижды он вступал в бой с самыми настоящими полубогами – а все ради чего? Да, ради сокровищ, это он признавал – но куда эти сокровища подевались? Спасение девиц-беглянок несло в себе некую преходящую награду, но в большинстве случаев все заканчивалось тем, что он устраивал их в каком-нибудь городе и наделял щедрым приданым. Дело в том, что по прошествии определенного периода времени даже у самой покладистой экс-девственницы просыпались собственнические чувства и она уже без особой симпатии относилась к порывам Хруна спасать ее товарок по несчастью. Короче, жизнь дала ему очень немногое – в основном репутацию и сеть шрамов. А быть правителем, небось, занятно… Хрун ухмыльнулся. С такой основой, когда под рукой драконы и отряд добрых воинов, можно стать по-настоящему опасным противником.

Кроме того, девчонка недурна собой.

– Ну как? – поинтересовалась она.

– А я что, опять буду сражаться без оружия? – спросил Хрун.

Льесса подняла руки и сняла с себя шлем, распустив по плечам локоны рыжих волос. Затем она расстегнула брошь, скреплявшую ее платье. Под ним ничего не было.

Хрун окинул Льессу быстрым взглядом, и в его голове защелкали две воображаемые счетные машинки. Одна оценивала золото в ее браслетах, тигровые рубины, вставленные в перстни на пальцах ее ног, бриллиантовые блестки, украшающие ее пупок, и две в высшей степени оригинальные завитушки из серебряной филиграни. Вторая машинка была подключена прямо к его либидо. И та, и другая выдали результаты, которые пришлись Хруну по душе.

Поднимая руку, чтобы предложить ему стакан вина, Льесса усмехнулась и сказала:

– Думаю, на этот раз оружие у тебя найдется.

– Он-то не пытался тебя спасти, – Ринсвинд выдвинул этот довод в качестве последнего аргумента.

Волшебник отчаянно цеплялся за пояс Двацветка, пока дракон медленно описывал круг, наклоняя мир под угрожающим углом. Свежеприобретенные познания о том, что чешуйчатая спина, на которой он сидит, существует в виде трехмерной мечты наяву, не успокаивали выворачивающего душу головокружения. Его мысли постоянно сбивались на то, что случится, если Двацветок вдруг позволит себе расслабиться.

– Даже Хрун не смог бы справиться с арбалетами, – решительно заявил турист.

Как только дракон поднялся над клочком леса, где все трое провели сырую и беспокойную ночь, из-за Края появилось солнце. Мрачные синие и серые краски предрассветной поры немедленно превратились в сверкающую бронзовую реку, которая текла через весь мир, вспыхивая золотом там, где на ее пути встречался лед, вода или световая дамба [9].

Перед ними на фоне неба торчал миллиарднотонный абсурд, более известный под именем Червберга. Зрелище не из самых дурных, пока Ринсвинд не повернул голову и не увидел, как тень горы медленно расползается по облачному пейзажу мира…

– Ты видишь что-нибудь? – спросил Двацветок у дракона.

«Я вижу, что на вершине горы идет сражение», – последовал мягкий ответ.

– Понял? – обратился Двацветок к Ринсвинду. – Может быть, Хрун сейчас сражается за свою жизнь.

Ринсвинд сохранял молчание. Двацветок немножко подождал и обернулся. Волшебник напряженно смотрел в никуда, губы его беззвучно шевелились.

– Ринсвинд?

Волшебник издал тихий каркающий звук.

– Прости, – извинился Двацветок. – Что ты сказал?

– …До земли… так далеко лететь… – пробормотал Ринсвинд.

Его взгляд сфокусировался, в глазах мелькнуло озадаченное выражение, а потом они расширились от ужаса. Волшебник неосторожно посмотрел вниз.

– Аргх, – высказался он и начал сползать со спины дракона.

Двацветок подхватил его.

– В чем дело?

Ринсвинд попробовал закрыть глаза, но у воображения век не было, а потому оно пялилось почем зря.

– Ты что, не боишься высоты? – кое-как выговорил он.

Двацветок посмотрел вниз, на крошечный пейзаж, покрытый пятнышками облачных теней. Вообще-то, мысль о страхе даже не приходила ему в голову.

– Нет, – ответил он. – С какой стати? Я всегда говорил, что все равно, с какой высоты падать – с сорока футов или с четырех тысяч фатомов. Все равно будешь мертвым.

Ринсвинд попытался обдумать это беспристрастно, но так и не понял, где здесь логика. Дело ведь не в падении, а в ударе о…

Двацветок быстро поймал его.

– Держись, – ободряюще сказал он. – Мы почти прилетели.

– Как бы мне хотелось вернуться в Анк-Морпорк, – простонал Ринсвинд. – О боги, как бы я хотел снова ощутить под собой твердую землю!

– Интересно, а драконы могут долететь до звезд? – вслух задумался Двацветок. – Вот было бы здорово…