К оружию! К оружию! - Пратчетт Терри Дэвид Джон. Страница 26

Если б только они не были так подчеркнуто вежливы! В жизни капитана было несколько событий, которые он всегда пытался — но, к сожалению, безуспешно — забыть. До этого дня верхнюю строку списка занимал вид глотки гигантского дракона, который сделал вдох с явным намерением превратить его, капитана Ваймса, в маленькую кучку не совсем чистого угля. Ваймс частенько просыпался в холодном поту, снова и снова он видел зарождающееся пламя. Но теперь, похоже, этот сон заменят другие воспоминания. Воспоминания о тех безразличных лицах, с которыми гномы вежливо выслушали принесенную им весть, — и ощущение, как будто его слова падают в бездонную яму.

В конце концов, что еще он мог сказать? «Извините, он мертв, заявляю это официально»? «Дело расследуют наши худшие люди»?

Дом покойного Рьода Крюкомолота был битком забит гномами — молчаливыми, похожими на сов, ВЕЖЛИВЫМИ гномами. Новости разнеслись быстро. Он не сказал ничего такого, чего бы они уже не знали. Многие держали в руках оружие. Был среди них и господин Рукисила. Капитан Ваймс уже беседовал с ним на тему произнесенной им речи, призывающей раздробить троллей на мелкие части и вымостить ими улицы. Но даже этот гном молчал. Просто стоял с высокомерным видом. В доме царила атмосфера тихой, ВЕЖЛИВОЙ угрозы, они словно бы говорили: «Мы тебя выслушаем, но как нам поступить — решим сами».

Он так до конца и не понял, кто из них госпожа Крюкомолот. Все они казались ему на одно лицо. Когда ее представили — в шлеме и бородатую, — он получил от нее лишь вежливые, уклончивые ответы. Да, она закрыла мастерскую, но ключи куда-то задевались. Спасибо.

Со всей тонкостью, на которую только был способен, он попытался дать им понять, что Стража с неодобрением (которое, впрочем, будет изливаться с безопасного расстояния, дабы можно было вовремя унести ноги) отнесется к массовому маршу по Каменоломному переулку, но не нашел в себе наглости выразить это словами. Он не мог сказать: «Не занимайтесь этим делом сами, потому что Стража уже идет по следу правонарушителя», — он ведь даже понятия не имел, с чего начать расследование. «У вашего мужа были враги? Да, в его груди проделали огромную дыру, но давайте на минутку забудем об этом — у вашего мужа были враги?»

В конце концов он удалился, стараясь сохранить остатки достоинства, хотя сохранять было уже нечего. А потом, после битвы с самим собой и полного поражения в ней, капитан Ваймс купил полбутылки «Старого Въедливого Виски Джимкина Пивомеса» и убрел в ночь.

Моркоу и Ангва дошли до конца Тусклой улицы.

— И где ты живешь? — поинтересовался Моркоу.

— Вон там. — Она показала рукой.

— На улице Вязов? Случайно не у госпожи Торт?

—  У нее. А почему нет? Мне нужна была хорошая чистая комната по разумной цене. Что в этом плохого?

— Ну… э-э, то есть я ничего не имею против госпожи Торт, приятная женщина, одна из лучших… но… ты не могла не заметить…

— Заметить что?

— Ну… она не очень… понимаешь… разборчива.

—  Прости, не понимаю.

— Ну, ты же наверняка видела некоторых из ее постояльцев. Редж Башмак по-прежнему снимает там комнату?

— А, — догадалась Ангва, — ты имеешь в виду зомби.

— А в подвале живет банши.

— Да, господин Иксолит.

— И была еще старая госпожа Друлль.

— Упыриха. Ушла на пенсию. Устраивает сейчас детские праздники.

— И… И тебе не показалось это несколько странным?

— Зато плата разумная, а белье чистое.

— Вряд ли на нем кто-нибудь когда-нибудь спал…

— Видишь ли, я сняла ту комнату, на которую у меня хватило средств!

— Извини… Я знаю, как это бывает. Со мной случилось то же самое, когда я сюда приехал. Просто я советую тебе побыстрее переехать, ну, в какой-нибудь другой дом, более… подходящий для молодой дамы… Надеюсь, ты меня понимаешь…

— Не совсем. Господин Башмак был настолько любезен, что даже попытался помочь мне занести наверх мои вещи. Правда, потом уже я помогала ему заносить наверх его руки. От бедняжки постоянно отваливаются куски тела.

— Но они… люди не совсем нашего круга, — упрямо продолжал Моркоу. — Я не в плохом смысле, пойми меня правильно. Взять, к примеру, гномов. Некоторые из них — мои лучшие друзья. Мои родители были гномами. Тролли? Никаких проблем с троллями. Соль земли. Я не преувеличиваю. Замечательные ребята, лишайник только сверху. Но… умертвия… честно говоря, я бы ничуть не возражал, если бы они вернулись туда, откуда пришли, вот и все.

— Многие из них пришли как раз отсюда.

— Они мне просто не нравятся. Извини.

— Мне пора, — холодно заметила Ангва.

Она остановилась у темного входа в переулок.

— Хорошо, — кивнул Моркоу. — Когда мы снова увидимся?

— Завтра. Мы же работаем вместе.

— Может быть, когда у нас будет выходной, мы…

— Мне пора!

Ангва развернулась и побежала прочь. Ореол луны уже появился над крышами Незримого Университета.

— Ладно! Хорошо! Значит, до завтра! — крикнул Моркоу ей вслед.

Ангва, спотыкаясь, мчалась сквозь тени, а мир вокруг нее крутился и ходил ходуном. Не стоило так задерживаться!

Она вылетела на поперечную улицу, чуть не сбив с ног нескольких поздних прохожих, и добежала до переулка, уже срывая с себя одежду…

Тут-то ее и заметил Бундо Прунг, недавно исключенный из Гильдии Воров за излишний энтузиазм и поведение, недостойное настоящего грабителя. То есть абсолютный негодяй. Одинокая женщина в темном переулке показалась ему достойной добычей.

Он с опаской оглянулся по сторонам и последовал за ней.

Примерно пять секунд было тихо. Потом снова появился Бундо, двигавшийся теперь очень быстро. Он бежал со всех ног, пока не добрался до доков, где готовилось отойти с ночным приливом некое торговое судно. Трап уже убирали, однако он успел прыгнуть на корабль, на котором и стал потом матросом. Скончался Бундо три года спустя, когда в одной далекой стране ему на голову свалился броненосец. За все это время он ни словом не обмолвился о том, что увидел в том переулке, лишь кричал страшным криком каждый раз, когда на встречу ему попадалась даже самая маленькая и невинная собачонка.