На всю жизнь - Райан Нэн. Страница 9

Едва ли не с облегчением Кей в сопровождении констебля подошла к старому кирпичному зданию тюрьмы Барбари-Коуст на Франт-стрит. Ее поспешно провели за стойку, затем через дверь в дальнем углу дежурной комнаты и вдоль узкого коридора между рядами зарешеченных камер. Отправив ее в одну из камер, за ней тут же захлопнули дверь.

Кей вздрогнула и быстро обернулась: ухватившись за прутья решетки, из соседней камеры на нее смотрели дикие глаза какого-то существа. Дрожа в белой горячке, обдавая Кей зловонием грязной одежды и сальных волос, от которого у нее перехватило дыхание, бедолага протягивал к ней трясущиеся руки.

— Пожалуйста, — его голос напоминал хриплое карканье, а затуманенные — глаза слезились, — помогите мне. Я болен. Мне нужен глоток виски. У вас есть выпивка?

Капитан Кей Монтгомери с трудом перевела дух и положила сине-красно-желтое знамя на узкую тюремную койку.

Она подошла к разделяющей их решетке и, сочувственно улыбаясь бедняге, взяла в свои теплые ладони его дрожащую холодную руку.

— Мы попробуем чего-нибудь получше любого виски, — уверила она пропащую душу.

Ник Мак-Кейб ничего не слышал о заключении капитана Кей Монтгомери до позднего вечера понедельника. Уединившись в конторе, Ник провел немало часов за игрой в покер с тремя бизнесменами из Сан-Франциско.

Игра закончилась после шести. Джентльмены поспешили занять свои места в экипаже, ожидавшем их у «Золотой карусели». Они быстро, но осмотрительно уезжали из Барбари-Коуст вверх на холмы, в свои особняки, где члены их благородных семей скоро начнут одеваться к обеду.

Сразу после их отъезда в прокуренную контору зашел Лин Тан, зажав под мышкой пустой сервировочный поднос и держа в одной руке метелку из перьев, а в другой — коробку с курительными палочками для очищения воздуха. Ник обошел свой большой письменный стол из красного дерева, . рухнул во вращающееся кресло, стоящее у стола, а молчаливый слуга-китаец начал собирать грязные стаканы из-под спиртного.

Лин Тан служил у Ника последние восемь лет. Вдовый китаец пришел вместе с маленькой восьмилетней дочкой по объявлению, напечатанному Ником в «Сан-Франциско кроникл».

— Мне очень жаль, Лин Тан, — извинялся тогда Ник, — ничего не получится.

Ник опустил взгляд своих серебристо-серых глаз на хорошенькую девочку, робко жавшуюся к отцу.

— Мне нужен слуга по дому на полный рабочий день, живущий у меня в доме. — Он снова посмотрел на Лин Тана. — Барбари-Коуст — неподходящее место для женщины или ребенка.

— Извиняюсь, пожалуйста, мистер Мак-Кейб, — произнес с мольбой в голосе Лин Тан, — когда-нибудь ходить через Дьявольскую кухню или по переулку Тряпичников? Когда-нибудь есть случай спускаться в большое темное подземелье, которое называют «Собачьей конурой»?

Нику приходилось бывать там. Он собственными глазами видел ужасающую нищету убогих жилищ, в которых приходилось ютиться китайским поселенцам.

— Ну что ж. — Ник нахмурил брови и помолчал в раздумье. Потом произнес: — Черт с тобой, работа твоя, Лин Тан. Где твоя жена, мать девочки?

— Она умирать прошлой зимой в подвале, где мы живем. Там слишком холодно. Все время сыро.

Ник нахмурился, потом кивнул. Его глаза снова обратились на миниатюрную девочку с серьезным, чересчур взрослым лицом и блестящими, черными как смоль волосами.

— Вы оба будете жить здесь, над клубом. Но ребенок никогда не должен спускаться вниз или находиться где-нибудь помимо ваших комнат, отделенных коридором от моих. Понятно?

Улыбаясь и кланяясь, Лин Тан был не в состоянии скрыть свою благодарность и облегчение.

— Мин Хо — очень послушная девочка. Никогда не увидеть ее, если не захотеть.

Итак, Лин Тан и Мин Хо переехали в самые большие, богатые апартаменты, в которых им когда-либо приходилось жить: три светлые просторные комнаты, которые разделял с апартаментами Ника длинный, покрытый ковром коридор.

Мин Хо была действительно очень послушной девочкой и к тому же одаренной и хорошенькой. Совсем недавно, на ее шестнадцатилетие, Ник подарил признательной молодой девушке кредитный билет на покрытие расходов по предстоящему обучению в университете. Мин Хо мечтала стать первой китайской женщиной-врачом в Сан-Франциско. Гордый отец и Ник не видели причины, по которой ее мечта не могла бы осуществиться.

Сейчас, когда Лин Тан убирал контору, Нику показалось, что молчаливый слуга чем-то обеспокоен. Полагая, что это к нему не относится, Ник вскоре поднялся с кресла, потянулся и нехотя спросил:

— Что-нибудь случилось? Пришла наконец в порт «Элла Маэ»?

— Нет «Элла Маэ». Корабль задерживается еще на двенадцать часов. — Лин Тан обратил темные живые глаза на босса. — Констебль задержал на улице спасительницу душ. Бросил ее в тюрьму!

— Кого? Ты имеешь в виду девушку из Армии спасения? — Ник откинул назад темноволосую голову и расхохотался. — Вот отчего ты не в себе!

— Нехорошо! Бросить маленькую девочку в вонючую, грязную тюрьму! Не нравится. Как тебе понравится, если бросить Мин Хо в тюрьму? Тебе нравится?

Продолжая смеяться, Ник обошел вокруг стола, запустил руки в карманы брюк и остановился, с улыбкой глядя сверху вниз на рассерженного слугу-китайца.

— Нет, — наконец согласился Ник. — Мне бы не понравилось, если бы Мин Хо бросили в тюрьму. Но Мин Хо — приятная молодая леди, которая знает, как себя вести, и знает свое место. Капитан Кей Монтгомери не такая.

Стоя на своем, Лин Тан повторил:

— Нехорошо. Не нравится!

— Э-э, успокойся, Лин Тан. Это пойдет на пользу надоедливой благотворительнице с Юга, — безжалостно произнес Ник. — Пусть-ка посидит в тюрьме ночку-другую — может, тогда перестанет вертеть своим тощим задом в Барбари-Коуст и вернется туда, откуда приехала, — в Атланту, штат Джорджия.

Лин Тан, свирепо взглянув на Ника, быстро отвернулся, бормоча что-то себе под нос. Снова засмеявшись, Ник вышел из конторы, оставив негодующего Лин Тана.

Однако не прошло и часа, как Ник вызвал Лин Тана в свои покои. Сунув несколько банкнот в руку Лин Тана, Ник сказал:

— Иди в «Юнион Пасифик» и купи билет в один конец до Атланты. Потом беги в тюрьму и, если эта маленькая глупая пустомеля даст слово, что возьмет билет и воспользуется им, заплати за нее выкуп. — Затем, помолчав в раздумье, Ник бросил еще зелененьких на блестящий стол красного дерева. — Закажи билет первого класса. И сделай все по-китайски. Чтобы никто тебя не заметил.