Своенравная леди - Райан Нэн. Страница 16

Она опустилась на колени и направила винтовку в сторону нападавших. Громкие леденящие кровь крики разорвали неподвижный апрельский воздух.

— Где Беннет? — вскрикнула Бет. — Почему он не идет на помощь?

Теперь она беспорядочно стреляла в сужавшееся кольцо воинов.

Дженни, цеплявшаяся за юбки матери, не издала ни звука. Перед глазами Бет, тщетно пытавшейся прицелиться, развернулась жуткая картина. Пронзительно кричащие и размахивающие заряженными ружьями обнаженные краснокожие уже ворвались во двор и стреляли по дому. Бет пригнула голову, когда на нее посыпались осколки стоявшей на полке фарфоровой вазы. Она продолжала беспорядочно стрелять по нападавшим, не причиняя им почти никакого вреда.

— О Боже, нет! — застонала Бет и снова нажала на спусковой крючок. В окно влетела горящая стрела, и кружевные занавески запылали, отбрасывая языки пламени на стену.

Бет выронила ружье и крикнула Дженни:

— Не вставай с пола! Лежи!

Она поползла на кухню, чтобы принести ведро воды. Когда Бет вернулась, огонь охватил уже все четыре стены. Взглянув на пламя, а затем на дочь, она поняла, что все бесполезно и им нужно попытаться спастись бегством. Выронив ведро, Бет подняла винтовку и взяла Дженни за руку. Густой дым заполнил комнату; девочка кашляла и терла рукой глаза.

Бет рывком поставила маленькую дочь на ноги, распахнула дверь и вышла из дома, закрывая собой Дженни. Она быстро прицелилась и выстрелила, попав молодому воину в грудь. Еще один выстрел поразил лошадь. Животное споткнулось и рухнуло на землю, перебросив всадника через голову. Оставшийся целым и невредимым индеец издал воинственный клич и бросился прямо к Бет. Она опять спустила курок, и дикарь упал, едва успев коснуться крыльца обутыми в мокасины ногами. Он схватился руками за горло и рухнул на землю.

Бет выстрелила последний раз. У нее кончились патроны. В отчаянии она ухватила длинное ружье за ствол и, замахнувшись на всадника, ринулась в самую гущу индейцев. Крича, как безумная, она размахивала винтовкой, словно дубиной, пока ухмыляющийся воин не вырвал оружие из ее рук. Бет тут же повернулась к дочери, но Дженни позади нее уже не было. С ужасом она увидела, как девочку поднял и посадил перед собой высокий молодой воин с разрисованными черными полосами лицом и грудью.

— Дженни! Дженни! — вскрикнула Бет и бросилась к лошади.

— Мамочка, помоги мне! — кричала Дженни, извиваясь в обхвативших ее длинных руках, но индеец крепко прижал девочку к груди, и лошадь умчалась, оставив позади обезумевшую Бет.

Бет побежала по лугу, высоко подняв подол платья. Жесткая трава рвала ее шелковые чулки и царапала ноги. Ей не удалось уйти далеко. Сильные руки оторвали ее от земли и посадили в седло. Схвативший женщину воин улыбался, слушая, как она кричит и умоляет сохранить жизнь ее дочери.

Она не слышала, как где-то далеко впереди плачет Дженни. Остальные индейцы подъехали ближе, больше не интересуясь охваченным пламенем домом. Тела двух воинов, которых застрелила Бет, положили на коней, и молодой индеец повел их за собой. Только теперь Бет увидела безжизненное тело Беннета Дея. Старый ковбой лежал на спине; его невидящие глаза были устремлены прямо на яркое апрельское солнце. Густая грива седых волос старика исчезла, череп был раскроен томагавком. Бет в ужасе смотрела, как лошадь, на которой она сидела, зацепилась копытом за порванный рукав Беннета и протащила его тело несколько футов по земле, пока ткань не порвалась, освободив ногу животного.

— Господи Иисусе! — выдохнула Бет и принялась бить и царапать державшие ее смуглые руки.

Могучий воин не обратил внимания на попытки Бет освободиться. Он просто еще сильнее сжал женщину, так что ей стало трудно дышать.

Бет все еще видела впереди себя темные волосы дочери и понимала, что обязана успокоиться и постараться не терпи. Дженни из виду. Теперь ее слезы высохли. Ради спасения дочери Бет непременно должна сохранить разум. Когда расстояние между их лошадьми сократилось, Бет крикнула девочке:

— Милая, не бойся, я с тобой. Все будет хорошо, Дженни. Мама с тобой.

Высокий индеец за спиной Бет заворчал и снова рывком прижал ее к себе.

— Не разговаривать! — рявкнул он прямо ей в ухо.

— Но моя маленькая девочка! — взмолилась Бет. — Она всего лишь…

— Не разговаривать, — холодно повторил он, и сильная смуглая ладонь зажала ей рот.

Задыхаясь и кашляя, Бет не прекращала попыток окликнуть Дженни, но все было бесполезно. Она не могла произнести ни звука. Наконец Бет сдалась и прислонилась к индейцу, отчаянно пытаясь придумать, как спасти свою дочь. Бет прочитала молитву в надежде, что Господь услышит ее и откликнется.

Но Он не услышал. Так начались мучения Бет Бранд.

Индейцы, высоко подняв копья и оглашая воздух воинственными криками, быстро двигались на север. Когда они проехали несколько миль и оказались на безопасном расстоянии от Джексборо, лошадь, на которой сидела Дженни, внезапно остановилась. Остальные воины, включая того, что вез Бет, продолжали мчаться по прерии. Бет отчаянно пыталась повернуть голову и выглянуть из-под руки краснокожего, но он держал ее так крепко, что это оказалось невозможным.

Вдруг похититель Бет натянул поводья, и огромное раскрашенное животное остановилось. Воин медленно повернул коня, и Бет еще раз увидела дочь. Остановились все лошади, кроме тех, что везли убитых. Молодой индеец, который вел их, продолжал двигаться, не оглядываясь назад. Дженни сбросили с лошади. Она одиноко стояла среди травы и звала на помощь. Бет почувствовала, как большая рука, зажимавшая ей рот, медленно скользнула в сторону.

— Дженни! — дико вскрикнула она.

Не успели последние звуки сорваться с дрожащих губ Бет, как к темноволосой голове девочки приставили ружье и спустили курок. Дженни рухнула на землю, как тряпичная кукла. Обезумев от горя и ярости, Бет вырвалась из сильных рук воина, спрыгнула с лошади, бросилась к неподвижному, безжизненному телу дочери, выкрикивая ее имя.

Но не успела она добежать до Дженни, ее остановили и грубо швырнули на землю. Бет попыталась подняться, но тяжелая нога наступила ей на живот. Приземистый индейский воин в белой боевой раскраске, ухмыляясь, смотрел на нее сверху вниз. Бет впилась ногтями ему в ногу; он зарычал и ударил ее по лицу. Изо рта женщины брызнула кровь. Бет снова поднялась на ноги. В ее хрупком теле появилась нечеловеческая сила, и она опять попыталась добраться до своей маленькой дочери.

— Дженни, Дженни, — всхлипывала она. Бет снова повалили на землю. На этот раз она не смогла подняться. Ее тонкие руки с такой силой завернули за голову, что чуть не вывихнули суставы. Но Бет все же подняла голову и смотрела на дочь, не замечая приближавшихся к ней самой мужчин. Бет увидела, как молодой воин склонился над Дженни и приподнял ее безжизненно поникшую голову. На солнце сверкнуло острое лезвие ножа — и он срезал длинные темные локоны Дженни Бранд вместе со скальпом. Радостно засмеявшись, индеец выпрямился, гордо поднял в воздух окровавленный скальп Дженни, и остальные воины разразились восторженными криками.

Бет опять уронила голову на землю. Крик замер у нее в груди. Она плакала. Четверо индейских воинов прижали ее к земле — по одному на каждую руку и ногу. Бет уже не могла двигаться, но теперь ей было все равно. Дженни умерла, и Бет больше незачем было жить.

Воины засмеялись, и один из них опустился на колени рядом с лицом Бет и коснулся ее длинных темных волос. Бет закрыла глаза, не сомневаясь, что он собирается снять с нее скальп. Она предпочла бы, чтобы сначала индеец убил ее. Казалось, целую вечность он гладил длинные распущенные волосы Бет, что-то негромко бормоча. Она медленно открыла глаза. Индеец улыбнулся и отпустил ее волосы. Его рука скользнула к застежкам платья, и он одним резким движением распахнул корсаж.

Бет снова воззвала к Господу, но теперь уже не просила спасти ее. Она молила о смерти. Но Он остался глух к ее мольбам. Вскоре несколько ухмыляющихся воинов набросились на женщину и с необыкновенной быстротой сорвали с нее одежду. Бет осталась нагая, в одном шелковом чулке и в одном башмаке. Обезумевшие воины надевали ее разорванное белье и платье. Она подумала, что, вероятно, это все, что им нужно от нее. Воинам нравилась яркая одежда; возможно, они просто заберут ее платье, а потом милосердно убьют ее.