Ночь, когда шел дождь - Райли Юджиния. Страница 3

Его нежность острым ножом вонзилась в сердце Кристен, и она ощутила себя предательницей. Чувствуя свою вину, Кристен едва сдерживала слезы. Ей было невыносимо больно гасить этот луч надежды в глазах Джошуа, но его ожидающий взгляд требовал честного ответа.

– Нет.

Глаза Джошуа потемнели от боли, он резко зажмурился, а когда снова заговорил, в его голосе звучало страдание.

– Тогда зачем ты здесь? И почему так взволнована?

Кристен пришлось собрать все силы, чтобы на дрожащих ногах пересечь комнату; ей понадобилась вся сила духа, чтобы, взяв его за руку, удержаться и не пасть к его ногам от этого простого прикосновения. Переплетя свои пальцы с его напряженными пальцами, она, как всегда, почувствовала, что ее словно ударило электрическим током, и ей пришлось отвести взгляд от его глаз, чтобы суметь увести его из комнаты, пройти с ним по коридору и распахнуть дверь в комнату для гостей. Они оба замерли на пороге и словно загипнотизированные смотрели на детскую колыбель напротив двери. Стоя рядом с ней, Джошуа резко выдохнул, как будто его ударили, а Кристен с полными слез глазами повернулась к мужу.

– Из-за него, – только теперь ответила она.

Глава 2

Некоторое время в комнате господствовала наэлектризованная тишина, но в конце концов Джошуа, безумным взглядом посмотрев на Кристен, спросил:

– Ребенок?

– Да...

Джошуа снова выдохнул – на этот раз так, словно весь воздух вышел из его тела.

– Это?..

– Наш, – договорила за него Кристен.

– О мой Бог! – Он встал на колени возле детской колыбели, и Кристен опустилась рядом с ним. – Ребенок... – Джошуа повернулся к ней, и в его голубых глазах вспыхнул гнев. – Почему ты ничего мне не сказала?

– Ты заставил бы меня вернуться.

– Совершенно верно, заставил бы.

– Джошуа... – Все чувства Кристен моментально смешались. – Я просто не могла сказать тебе о... о своей беременности. Мне нужно было время... время побыть без тебя, время подумать. А потом, после того как появился он...

– Он? – перебил ее Джошуа, услышав это неожиданное слово.

– Твой сын.

Джошуа снова взглянул на спящее дитя, его рука потянулась к глазам, и Кристен показалось, что он смахнул слезу.

– Когда же появился он, – продолжила Кристен, – я поняла, что должна вернуться. Каждый раз, когда я смотрела на него, – тихо говорила Кристен, – я видела тебя и... и я просто обязана была сообщить тебе, иначе было бы нечестно. Мы должны будем что-то предпринять.

– Что? – Он посмотрел на Кристен, и она прочла в глазах Джошуа и любовь, и страдание, и возмущение, но затем он снова перевел взгляд на ребенка, такого же светловолосого, как он сам, выражение его лица смягчилось, и гнев уступил место восхищению маленьким очаровательным созданием, спавшим под легким голубым одеялом с белыми овечками. – Он совсем крошечный, – прошептал Джошуа.

– Ему всего шесть недель, – с трудом проговорила Кристен.

– И он все время вот так спит? – поинтересовался Джошуа.

– Почти все время. Шум автомобиля, видимо, убаюкал его.

– Он замечательный. – Рассматривая ангельское личико, Джошуа нежно коснулся головки сына. – И подумать только, он мой, наш... – Два смущенных, сбитых с толку чужих человека, стоя над спящим ребенком, смотрели друг на друга. – Почему ты вернулась? – снова спросил Джошуа.

– Я же сказала тебе, чтобы устроить... – запинаясь, пробормотала Кристен, чувствуя, что ее вот-вот задушит подкатывающийся к горлу комок, однако ей удалось его проглотить и закончить фразу, – устроить для него... будущее. – Сейчас се сердце стучало так, что, казалось, она вот-вот потеряет сознание, но Кристен все же высказалась до конца: – Я хочу развода, Джошуа.

– Что за чушь?! – Он вскочил на ноги, и ребенок пошевелился и сморщил личико.

– Джошуа, осторожнее, ты его разбудишь, – тоже поднявшись на ноги, хрипло прошептала Кристен. – Может быть, мы поговорим в...

Не говоря ни слова, Джошуа вывел ее из комнаты и через коридор и столовую провел в гостиную.

– Теперь рассказывай, что за ерунду ты затеяла! – приказал он, окинув Кристен пылающим взором. – Являешься сюда, суешь мне под нос сына, о существовании которого я и не подозревал, а потом спокойно заявляешь, что хочешь развестись. Ты что, садистка?

– Нет, Джошуа, просто я сказала все не так... – Сжав дрожащие руки, Кристен встретила его разъяренный взгляд.

– Да? – язвительно перебил ее Джошуа.

– Я приехала сюда потому, что мы вместе могли бы что-то сделать для него.

– Но не для нас?

– Н-нет... то есть да, не для нас, – потупившись, прошептала Кристен.

– Почему, Кристен, почему? – Подойдя к ней, Джошуа взял ее за плечи и заставил взглянуть в глаза. – Почему ты так поступаешь с нами? Неужели жизнь со мной столь ужасна?

– Не ужасна. Я просто... Джошуа, пожалуйста, давай сядем, – попросила Кристен.

– Конечно, – сухо ответил он.

Они сели – он на кушетку, она в свое любимое кресло-качалку – и, разделенные циновкой, посмотрели друг на друга. Кристен вдруг обнаружила, что она совершенно забыла, до чего красив Джошуа. Квадратный подбородок, прямой нос и глубоко посаженные глаза говорили о недюжинной воле. Бицепсы загорелых рук играли скрытой силой, когда он уперся локтями в колени, и все его тренированное тело было готово к действию. Но совсем уж умопомрачительными были его волнистые, выгоревшие на солнце волосы. «Джошуа всегда любил пляж», – с мгновенной слабостью вспомнила Кристен и, откашлявшись, мысленно выругала себя за опасное отклонение от темы, потому что он насмешливо смотрел на нее, словно догадываясь о сумбуре в ее мыслях. У Кристен была заготовлена речь, но все оказалось гораздо сложнее и пошло не по плану. Она надеялась мягко, но настойчиво надавить на Джошуа, но эмоции взяли верх над ними обоими. Однако, собравшись в конце концов с силами, Кристен тихим, нерешительным голосом начала объяснения:

– Джошуа, у меня было много времени для размышлений с тех пор, как я уехала...

– Убежала, – выразительно поправил он.

– Хорошо, убежала, – согласилась Кристен. – Но ты можешь выслушать меня до конца? – Она сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться, но это не помогло.

– Я слушаю. – Сжав зубы, Джошуа скрестил на груди руки.

– Когда мы встретились, мне было всего девятнадцать лет, тебе двадцать пять. Тебе нужна была жена, ты хотел обзавестись семьей, а я была к этому не готова. Однако ты подталкивал меня к браку и... и делал это весьма настойчиво, Джошуа. – Кристен с тревогой взглянула на него. – Я сделала глупость и вышла за тебя замуж, хотя должна была сказать «нет». И с тех пор... Прости, но ничего не изменилось, я все еще не готова... – Она выглядела совершенно беспомощной. —..не готова к браку.

– Значит, ты меня не любишь, – заключил Джошуа.

– Этого я не сказала! – возмущенно выкрикнула Кристен, а затем заговорила более спокойно: – Джошуа, пожалуйста, не заводи речь о любви. Я вообще не знаю, известно ли мне, что это такое.

– Не говорить о любви? – горько усмехнулся он. – А тебе не кажется, что сейчас мы говорим именно об этом? А как, по-твоему, он появился? – тихо добавил Джошуа искаженным от боли голосом.

– Я приехала сюда, чтобы поговорить с тобой о нем, – опустив голову и спрятав лицо в ладонях, ответила Кристен.

– О сыне, появление которого ты от меня скрыла. – Да.

– Скажи, ты уже знала, что носишь нашего ребенка, когда я прошлой осенью звонил тебе в Лас-Вегас?

– Я узнала об этом вскоре после твоего звонка. – Качнув головой, Кристен осмелилась взглянуть на мужа.

– И не сообщила мне.

– Джошуа, я уже все объяснила. Я была уверена...

– Понятно. Ты была уверена, что я заставил бы тебя вернуться домой. И ты совершенно права, Кристен.

– Знаешь, мы что-нибудь придумаем. – Она беспомощно развела руками. – Я не допущу, чтобы твой сын вырос без тебя. Я найду работу, мы спокойно разведемся, договоримся об условиях опеки...