Ночь, когда шел дождь - Райли Юджиния. Страница 6

– О, Джошуа, это было... ужасно. Ты не представляешь, как мне было тяжело. Я была так одинока. Знаешь, четыре месяца назад умерла мама. – Кристен боролась с рыданиями и не совладала с ними.

– Бедная моя девочка! – Джошуа обнял ее, и Кристен не стала сопротивляться. – Почему ты не позвонила мне?

«Я хотела. Я уже готова была позвонить. Но я слишком боялась. Ты заставил бы меня вернуться – и вернулось бы все прежнее».

– Много лет я просила маму бросить курить, – уклонившись от ответа на его вопрос, стала рассказывать Кристен, – и особенно настойчиво после того, как у нее обнаружили шумы в сердце. Но она не бросила. Четыре месяца назад она умерла прямо на работе. То есть она просто ушла от меня. Она так и не увидела внука...

– О, любовь моя, я очень сочувствую тебе. – Джошуа погладил темные волосы Кристен, а она отпрянула, взволнованная тем, что искала утешения в его объятиях. Он помрачнел, но не сделал попытки снова привлечь ее к себе. – Значит, ты похоронила маму и оставалась совсем одна, когда родился ребенок?

«Да, Джошуа, и, когда его вытащили из меня и положили мне на живот, я выкрикнула твое имя...»

– Да.

– А затем ты собрала вещи и в одиночку проделала весь обратный путь?

– Да.

– Боже милостивый, Крис, ты должна была позвонить мне. Как ты все это вынесла?

Кристен не хотелось отвечать на его вопрос, но она чувствовала, что он всерьез встревожен.

– У мамы была небольшая страховка, которой хватило и на погребение, и на покрытие моих медицинских расходов. Я продала мебель в нашей квартире и... в общем, я выкрутилась, – подытожила Кристен, не желая, чтобы Джошуа знал, каким поистине отчаянным было ее положение, не желая давать ему власть над собой.

– Беру обратно все, что сказал о тебе прежде, дорогая. – Джошуа со вздохом притянул ее поближе. – Ты не слабая и вовсе не трусиха, ты невероятно сильный человек. В тебе достаточно сил, чтобы управлять нашей семейной жизнью. Ты согласна?

– Нет. – Сбросив его руку, Кристен встала.

– Так чего же ты хочешь? – раздраженно спросил Джошуа, тоже поднявшись.

– Жить собственной жизнью! – с горячностью воскликнула она. – Джошуа, постарайся поставить себя на мое место Прямо из маминых рук я попала к тебе. Ты принял меня, сказал, когда мы должны пожениться, где я буду жить и все прочее. Я никогда не была личностью!

– Ты не считаешь себя личностью?

– Нет Во всяком случае, я не такая, как ты! – Кристен в волнении расхаживала по комнате. – Ты довольно долго вел самостоятельную жизнь, у тебя было время испытать себя, а у меня – нет. За меня все всегда решала мама, а потом появился ты и занял ее место.

– Я вовсе не мама, – буркнул Джошуа.

– Но ты все решал за меня так же, как она...

– Если я и делал это, то только потому, что тебе нужно было еще повзрослеть!

– Правильно! Совершенно верно, Джошуа! Ты попал в точку! – воскликнула Кристен. – Мне нужно было повзрослеть, а ты никогда не давал мне такой возможности.

– Детка, – он с мольбой протянул к ней руки, – не можем ли мы взрослеть вместе?

– Некоторые вещи человек должен проделать самостоятельно, – печально покачала головой Кристен. – Ты не можешь сделать этого вместо меня, Джошуа.

– Ну и какие у тебя планы?

– Точно еще не знаю. Когда я работала в «Газетт», миссис Снайдер, моя начальница, однажды сказала, что, по ее мнению, у меня есть писательская жилка. Помнишь, я когда-то написала небольшую статью об англиканской церкви Святой Троицы...

– Помню, – кивнул Джошуа, чем очень удивил Кристен.

– Тогда ты, возможно, помнишь, что «Галвестон газетт» ее опубликовала. Миссис Снайдер сочла мою работу многообещающей и посоветовала мне в будущем записаться на курсы журналистики.

– Ты никогда мне этого не говорила.

– А как я могла сказать? – Кристен развела руками. – Ты и так был возмущен тем, что я работала, и настаивал, чтобы я ушла с работы. Я не сомневалась, что ты запретишь мне учиться.

– Кристен, тогда мы только что поженились, – сдержанно сказал Джошуа. – Разве это преступление – желать, чтобы ты какое-то время была только со мной? Во всяком случае, меня возмущали те долгие часы, которые ты проводила в редакции, и та низкая плата, которую тебе там платили. Я надеялся, что потом, когда ты начнешь делать карьеру, это будет что-то стоящее...

– С твоей точки зрения! – набросилась на него Кристен.

– Мне было бы больно видеть, что ты обожглась, детка. Ты была такой юной, и мне просто не хотелось, чтобы тобой пользовались.

– Мной никогда не пользовались и никогда не будут пользоваться. – Кристен внутренне собралась. – Нравится тебе или нет, Джошуа, но я попытаюсь снова получить свою прежнюю работу и, возможно, запишусь на какие-нибудь вечерние курсы журналистики.

– Ты собираешься заниматься всем этим и растить ребенка? – с иронией поинтересовался Джошуа.

– Видимо, ты все еще считаешь, что я должна сидеть дома и быть домашней хозяйкой!

– Ну... да... Во всяком случае, сейчас.

– Я знала, что ты не поймешь меня. – Кристен стиснула зубы.

– Нельзя сказать, что я не понимаю, но ведь ты никогда прежде не говорила, что серьезно интересуешься журналистикой. Я просто считаю, что сейчас все это окажется для тебя слишком большой нагрузкой.

– Но ты будешь помогать мне с Тедди, – дерзко заявила она.

– Так ты поэтому приехала сюда? – со злостью спросил Джошуа. – Ради домашней няньки?

– Джошуа, это несправедливо! – возмутилась Кристен.

– Ты права. – Нахмурившись, он рассеянно запустил пальцы в свои светлые волнистые волосы, и в глазах его застыла скрытая боль. – Извини меня. – Джошуа подошел к Кристен. – Но разве я могу вести себя справедливо, когда думаю только о том, как соскучился по тебе, как пуста без тебя моя жизнь. – Он сжал руками ее плечи. – Когда мне больше всего хочется снова заняться с тобой любовью, погрузиться в тебя, чтобы ты растаяла...

– Ты можешь это сделать, но все равно этим ничего не изменишь. – Кристен затрепетала от образов, которые Джошуа пробудил в ней, но тем не менее высвободилась из его рук.

– Черт побери!

– Вот видишь, лучше я возьму Тедди и уйду сейчас.

– Мне казалось, что об этом мы уже договорились.

– Я не сказала, что остаюсь.

– Но ты и не сказала, что уходишь. – Его слова имели двойной смысл, и они оба это прекрасно понимали. Кристен замерла под его горящим пристальным взглядом, не зная, что еще сказать, и Джошуа снова властно привлек ее к себе. – Я имел в виду именно то, что сказал, Крис. Вы останетесь здесь, и мы все уладим. Я не позволю тебе снова убегать...

– От чего?

– От всего, от чего ты прячешься.

– Я ни от чего не прячусь.

– Так ли это? – Джошуа прищурился, и его глаза прекратились в узкие щелочки. – Тогда скажи мне, почему ты постоянно ходишь к этому огромному дому на Семнадцатой улице и смотришь на него словно загипнотизированная?

– Откуда ты знаешь об этом доме? – Вопрос поразил Кристен как удар, и, покачнувшись, она с безумными глазами отскочила от Джошуа.

– Перед тем, как убежать от меня, ты часто ходила туда, просто стояла там и...

– Ты следил за мной!

– Совершенно верно. Я должен был что-то делать. Ты целыми днями пропадала и была такая скрытная...

– Я не была скрытной!

– Кристен, ты сама понимаешь, что говоришь?

– Я не была скрытной! – Придя в бешенство, Кристен погрозила ему кулаком и на грани истерики выкрикнула: – И не смей никогда больше спрашивать меня об этом доме, никогда! А теперь... я ухожу.

– Только через мой труп.

Кристен повернулась, намереваясь уйти, но Джошуа схватил ее, прижал к себе, одной рукой, как крюком, обхватив за шею, и снова самозабвенно поцеловал. Она молотила его кулаками в грудь, но он, не обращая на это внимания, страстно и жестко целовал ее, пока у нее не иссякли силы, чтобы сопротивляться, и она вынуждена была крепко уцепиться за него, чтобы не упасть. И тогда Кристен расслабилась и, дав волю эмоциям, разрыдалась.