Сердце хочет любви - Райли Юджиния. Страница 30

– Правда? Ну тогда ты знаешь, что я не прервал бы твой отдых, если бы не…

– Ты нашел предлог, чтобы снова заставить меня выступать.

– Ли! Уверяю тебя…

– Ты знаком с парой членов лос-анджелесского совета искусств, правда, Оскар? Интересно, кто на самом деле устраивает этот концерт?

– Дорогая, это совершенно в духе Макиавелли. Ты слишком подозрительна.

– Мне было у кого учиться. – Она глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. – Послушай, я приму участие в концерте.

– Правда? Это чудесно.

– Но я сделаю это не ради тебя или себя, – решительно добавила она. – Я сделаю это ради голодающих. Я никогда не отказала бы тем, кто попросил бы меня поучаствовать в подобных мероприятиях. Но, Оскар, твой план не сработает.

– Какой план?

– Я не собираюсь возвращаться к концертной деятельности, по крайней мере пока не истечет год.

– Ли, – печально сказал он. – Разве не плохо хотеть, чтобы пропал такой талант, как твой?

Она закусила губу, стараясь подавить бушевавшие эмоции.

– Ты очень рассердил меня, Оскар.

– Я знаю, дорогая, прости меня.

– Ты обещал, что не сделаешь этого!

– Я знаю. Но ведь ты приедешь?

– Да, – вяло ответила она.

– Прекрасно. Когда ты прибудешь в Сан-Франциско?

– О нет! Я совсем не приеду в Сан-Франциско. Я прилечу в Лос-Анджелес в день концерта.

– К сожалению, это невозможно, – решительно проинформировал ее Оскар. – Организаторы хотят, чтобы ты прибыла в город как минимум за три дня до концерта. Это нужно для рекламы. И не забудь, что тебе придется практиковаться и репетировать. Я сниму для тебя комнату в Музыкальном центре.

Ли колебалась.

– Хорошо, я приеду за три дня, но не раньше. А тем временем я попрошу маму прислать мне все необходимое.

– Что ты исполнишь?

Ей не нужно было долго раздумывать. «Голливуд-Боул»?

– Рахманинова. Второй фортепьянный концерт.

– А, да, – энергично проговорил Оскар. – Ты знаешь, что Горовиц играл Третий концерт Рахманинова в «Голливуд-Боул» в 1943 году? После этого сам Рахманинов подошел к нему и сказал, что не ожидал услышать свою музыку такой, какой он написал ее, но именно такое исполнение он и услышал.

– Я знаю, – сдержанно ответила Ли.

– Это у тебя в крови, Ли.

Она поборола внезапно подступившие слезы и схватила блокнот.

– Ну хорошо, Оскар, обсудим детали. Время, дирижер, интервью.

– Конечно, дорогая, – по-деловому отозвался Оскар Крюгер.

Возвращаясь к Питеру на террасу через десять минут, Ли чувствовала себя совершенно подавленной. Она была разочарована тем, что он убедил ее принять предложение, хотя и знала, что у нее в конечном счете не было выбора. Питер предложил пойти прогуляться и взял ее за руку.

– Ты согласилась участвовать в концерте, да? – спросил он.

Она серьезно кивнула.

– Он состоится через две недели, в субботу вечером.

Он улыбнулся и сжал ее руку.

– Я горжусь тем, что ты нашла в себе смелость и пошла на это, дорогая. Жду не – дождусь того момента, когда ты приедешь в Лос-Анджелес. – Питер ликовал. – Интересно, что подумают мои друзья о моей знаменитой невесте?

Она резко одернула его и посмотрела в глаза:

– Именно это тебя и привлекает, Питер?

– Что за вопрос? – парировал он, замолчав вдруг и растерянно посмотрев на нее.

– Извини, думаю, я раздражена. Наверное, после разговора с Оскаром, – пробормотала она.

Питер усмехнулся:

– Я просто взволнован оттого, что мы будем вместе. Послушай, а почему бы тебе не полететь со мной во вторник вечером? Я позвоню заранее и попрошу Мелиссу организовать доставку рояля в мой дом. Таким образом, ты сможешь репетировать…

– Нет, Питер, об этом не может быть и речи. Мне нужно быть в Лос-Анджелесе за три дня до концерта, до этого я останусь в Натчезе.

Он мгновенно остановился.

– Почему?

– Во-первых, у меня здесь работа.

– Но это всего лишь временная работа. Сделай так, чтобы тебя заменили. Вылетай тут же, как только сможешь…

– Нет! – горячо перебила она.

– Ли, в чем дело? – раздраженно спросил он.

– Во всем, – ответила она, стараясь не расплакаться. – Я сказала тебе, что не могу поехать в Калифорнию сейчас. Мне нужно время, чтобы свыкнуться с этой мыслью.

Он притянул ее поближе.

– Прости, дорогая, – мягко произнес он. – На мгновение я забыл, какое это, должно быть, потрясение для тебя. Но тебе не придется переживать его одной. Больше никогда. Мы будем вместе. Разве ты не хочешь этого?

– Я не знаю! – внезапно закричала она, охваченная противоречивыми эмоциями.

Из ее горла вырвалось рыдание, она оттолкнула его и побежала к дому. Как громом пораженный, он направился за ней, но она взбежала вверх по лестнице, закрылась в своей комнате на новый замок и отказалась впустить его. Он стучал несколько минут, громко проклиная тот день, когда починили замок, и наконец ушел.

Ли неподвижно сидела на кровати, чувствуя себя глубоко обиженной. Она жалела о том, что так повела себя с Питером, но в их разговоре было нечто неуловимое, не дававшее ей покоя. Ей не нравилось то направление, которое приняла ее жизнь в течение последних десяти минут. Во всяком случае, Питер присоединился к заговору, устроенному ее менеджером. В чем же настоящая причина, почему он так убеждал ее возобновить выступления? Он говорил, что это поможет ей принять окончательное решение по поводу своей карьеры. Но разве он не понимал? Разве он не осознавал, что она отреагирует на выступление, как алкоголик на спиртное?

Он сказал ей, как горд, шутил, что покажет свою знаменитую невесту друзьям. Это возбуждало в ней еще больше подозрений. Может быть, он хотел нажить капитал на ее славе? Настолько ли он тщеславен? Для него явно очень важен профессиональный статус.

Ли встала и принялась нервно расхаживать по комнате. Почему бы ему не сказать: «Пошли они все к черту. Давай просто будем вместе». Но он так не сказал. Он настаивал на том, чтобы она возобновила выступления. Казалось, что он возбужден этой перспективой.

Наконец она заставила себя обратиться к главному вопросу: а истинна ли его любовь, как, например, любовь ее родителей?

Она не знала, что ответить.

Глава 11

Двенадцать дней спустя Ли стояла у окна своего гостиничного номера и вглядывалась в лос-анджелесскую ночь. Была полночь, завтра – концерт. Она только что приняла душ и оделась в длинный махровый халат. Ее влажные волосы были завернуты в большое полотенце. Она провела в Лос-Анджелесе два сумасшедших дня: постоянно репетировала, давала интервью о благотворительном концерте. По мере того как приближалось время выступления, ее нервы натягивались все туже, она жила только музыкой.

Она не видела Питера с того момента, как он уехал из Натчеза, больше недели назад, а в последние дни, проведенные вместе в старом доме, у них было очень мало возможности побыть вместе. Он был поглощен всевозможными делами по ремонту дома, которые надо было завершить. Теперь Уэверли-Хаус сиял как новый. Усилия Питера, вне сомнений, увенчались успехом.

Ли очень скучала после отъезда Питера, однако и сама была занята, готовясь к выступлению. Он каждый вечер звонил из Лос-Анджелеса, но расстояние между ними и волнения по поводу предстоящего концерта делали их разговоры краткими и неловкими. С тех пор как Питер уговорил ее принять участие в концерте, ей стало трудно разговаривать с ним. Ее постоянно преследовали какие-то страхи. Она упорно вспоминала, говорил ли он ей, что любит ее, до тех пор, пока не узнал, кто она на самом деле. Она думала о том, насколько он тщеславен. Наконец она решила, что у них не может быть общего будущего…

Он звонил ей в последний вечер в Натчез и спросил, когда она прибудет. Она сказала, что до концерта останется в гостинице.

– Я не хочу, чтобы ты отрывался от работы и встречал меня, Питер, – твердо сказала она. – Я заказала машину в аэропорту.