Сердце хочет любви - Райли Юджиния. Страница 32

– Ваш менеджер, конечно. – Маэстро сочувственно улыбнулся. – Все поняли, почему вы уехали. Такое случается с лучшими из нас, такое случалось и со мной, и даже с самим Рахманиновым. Но рано или поздно нам удается преодолеть себя и вернуться. Именно поэтому я пребывал в таком восторге, когда ваш менеджер сказал мне, что вы, наверное, примете участие в Бстховенском фестивале.

Ли в бешенстве закусила губу. Оскар действительно принялся закручивать гайки.

– Разумеется, для меня большая честь, – проговорила она, – и я обязательно обсужу это с мистером Крюгером.

– Прекрасно. Перейдем теперь к Рахманинову.

Ли с дирижером разобрали клавир на фортепьяно. Она отмечала, где нужно играть с возрастающим или убывающим темпом, где ей надо особенно учитывать поэтические вольности музыки. Он внимательно слушал, а когда попросил исполнить наиболее сложные места, Ли великолепно сыграла несколько пассажей, на что он кивнул:

– Да, да, потрясающе.

Ли только закончила драматическую каденцию из третьей части концерта, как у них за спиной раздались аплодисменты. Она встала, повернулась и увидела родителей и Питера, стоявших в дверях, аплодируя и улыбаясь ей.

– Мои родители и… м-м-мой друг, – объявила она дирижеру, нервно улыбаясь.

– Вам обязательно нужно пойти поздороваться, – ответил он.

– Ведь мы закончили, не так ли?

Ли торопливо пересекла комнату, нежно обняла родителей, неловко взглянула на Питера и повела всех знакомиться с маэстро. Когда они поехали в гостиницу, Эстер Картер обняла Ли за талию.

– Было так чудесно опять видеть тебя за фортепьяно!

Ли случайно уловила странный взгляд Питера, но не поняла, что он имеет в виду. Уже начинается…

Они помогли родителям Ли устроиться в номере, а потом отправились все вместе позавтракать. Ли все время держала левую руку на коленях, и ее родители, рассеянные по натуре, не заметили обручального кольца. Как и многие музыканты, Картеры внешне были людьми спокойными и сдержанными. По отношению к Ли они вели себя не демонстративно, а относились к ней тепло и уважительно, с той суровой мудростью, которая приходит с возрастом.

Сидя рядом с Питером напротив родителей в отличном ресторане, Ли заметила, что ее мама и папа очень постарели за прошедшие полгода. Отцу уже шел седьмой десяток, мать была немногим младше. Оба они были еще статными и стройными, но уже с седеющими волосами и носили очки. Казалось, с годами они все больше становятся похожи друг на друга, одинаково смеются, у них одинаковые морщины. Ли была поздним и подозревала, вовсе не желанным ребенком или плодом великой страсти. Картеров объединяла страсть к музыке, и когда ребенок неожиданно вошел в их жизнь двадцать семь лет назад, они относились к нему больше как учителя, а не как родители.

Родители смеялись, когда Питер рассказывал, как они познакомились с Ли. Ли улыбалась. Питер был довольно обаятелен.

– Разве это не поразительно, – сказала Эстер, – что вы встретились в Натчезе, хотя оба из Калифорнии?

– Думаю, романтики назвали бы это судьбой, – смешливо ответил Питер.

– Как бы там ни было, – заметил отец, – мы рады, что наша дочь встретила прекрасного друга, который убедил ее вернуться к своему призванию.

Питер задумчиво помешивал кофе. Через несколько мгновений он поднял голову.

– Мистер и миссис Картер, Ли и я больше чем просто друзья. Я собираюсь жениться на вашей дочери, – произнес он, открыто глядя на ее родителей.

Тишина, которая наступила после этих слов, казалась оглушительной. Ли была ошеломлена. Питер не сказал: «Однажды мне хотелось бы жениться на Ли» или «Надеюсь жениться». Но недвусмысленное «Я собираюсь…». Это очевидная констатация факта. Ее первым порывом было все исправить, опровергнуть, но она уловила во взгляде Питера знакомую отчаянную тоску, какую видела в его глазах прошлым вечером. Ли просто не могла обидеть его, обидеть при своих родителях, поэтому промолчала.

Мать Ли опомнилась первой.

– Ли! Дорогая, ты даже не намекнула нам…

Она замолчала, заметив наконец. на пальце Ли кольцо с бриллиантом.

– Надеюсь, вы не возражаете, – продолжил Питер.

Эта реплика явно относилась к родителям Ли, хотя он смотрел только на нее.

– Нет, конечно, нет, – неловко ответил отец Ли.

– Нет, если Ли согласна, – тактично добавила ее мать.

А Ли хотелось провалиться сквозь землю. К счастью, в этот момент официант принес роскошный торт с заварным кремом. Несколько минут они ели в напряженной тишине. Отец Ли наконец заговорил.

– Извини, дорогая, нам нужно время на обдумывание, – сказал он, обращаясь к дочери. – Эта новость просто… довольно неожиданна. – Он улыбнулся. – Разрешите поздравить вас обоих? Я думаю, это будет хороший брак. – Он кивнул Ли. – У тебя своя работа, у Питера своя. Все устроится. – Он повернулся к жене: – Ты согласна, Эстер?

– Да, – ответила она.

Миссис Картер выглядела взволнованной.

– А не заказать ли нам шампанского? – предложил отец.

– Если ты помнишь, – сказала Ли, – у меня сегодня концерт.

– Мы отпразднуем после, – решительно заявил Питер. – Я хочу, чтобы Ли познакомилась с моими друзьями. Приходите, пожалуйста, и вы.

Ли с изумлением взглянула на Питера, а ее родители любезно ответили, что обязательно придут. Напряжение несколько спало, когда отец Ли разговорился с Питером о работе.

После завтрака Ли не терпелось отправиться в свой номер и освежиться перед репетицией в «Голливуд-Боул». Но ее родители пошли наверх, и она все-таки задержалась в холле, чтобы сказать Питеру несколько слов.

– Что тебе взбрело в голову, Питер? – набросилась она на него. – Мне не хотелось тут же все отрицать перед родителями, но я обязательно поговорю с ними позднее. Что касается сегодняшнего вечера, то я на него не приду, по крайней мере до тех пор, пока ты не поклянешься, что не будешь делать никаких дерзких заявлений относительно нашего будущего.

Он поцеловал ее в лоб, совершенно не испугавшись ее слов.

– Я не даю обещаний, которые не могу сдержать. И ты будешь сегодня со мной, любимая. Ты не отвертишься от знакомства с моими друзьями, или я потащу тебя силой. Он ушел. Она на лифте поднялась в свой номер, возмущаясь, что Питер самовольно принял решение насчет их будущего в кульминационный момент самого тяжелого профессионального кризиса в ее жизни. Теперь она сомневалась даже в тоне, каким он говорил. Он собирался представить ее друзьям. Она что, стала для него призом, предметом гордости?

Зайдя в номер и взяв зубную щетку, она подумала, что не знает ответа на этот вопрос. Может быть, она не права в том, что винит Питера в собственных сомнениях и проблемах, усматривая в его словах тот смысл, которого там вообще нет. А что же делать, если ее подозрения оправдаются?

Глава 13

В девять часов вечера Ли стояла за кулисами в «Голливуд-Боул» и ждала своего выступления. Она шла вторым номером, после вокалистки из Мет. Итальянский скрипач выступит третьим, если слушатели дождутся его выхода. Певица, уже блестяще исполнившая несколько популярных оперных арий, пела на «бис» «Мое сердце слышит твой нежный голос» из «Самсона и Далилы». Ли была очарована изысканным пением, впрочем, как и люди, находившиеся в зале. Вечер проходил великолепно, стояла превосходная прохладная погода, а многочисленная публика встречала исполнителей с вежливостью и дружелюбием.

Ли была одета в длинную прямую черную юбку и белую блузу с гладкими рукавами. Перед началом концерта Питер прислал ей орхидеи, которыми она украсила волосы, закрепив их гребнем. Рыжевато-коричневые локоны спадали ей на плечи, она целый час провела перед зеркалом, приводя с помощью щипцов непослушные пряди в порядок. Вид получился мелодраматический и романтический, но, чтобы исполнять произведения Рахманинова, сдержанность и не требовалась.

– Дорогая, ты никогда не выглядела столь красиво.

Ли повернулась и увидела своего менеджера Оскара Крюгера, стоявшего рядом с ней с трубкой в руке. Оскару шел шестой десяток, он был высок, черты умного лица чуть заострены. В элегантном черном костюме он смотрелся довольно устрашающе. Оскар прибыл в Лос-Анджелес во второй половине дня, позвонил Ли и настоял на том, чтобы она выпила с ним чаю. Конечно, он собирался убедить ее вернуться на сцену. Ли была терпелива и отвечала уклончиво.