Бумажные розы - Райс Патриция. Страница 61

Она со вздохом коснулась руки мистера Хэйла:

— Будьте любезны, подождите меня здесь. Я скоро. Кассир сидел от них всего в нескольких шагах, но Эви все-таки надеялась, что адвокат ничего не расслышит, если она будет говорить тихо. Вынув чек, она решительно направилась к решетке.

Спустя несколько минут торжествующая Эви вернулась к мистеру Хэйлу. Ее улыбки, от которых у кассира приливала краска к лицу, заметно ускорили дело. Теперь у Дэниела имелся в этом банке собственный лицевой счет.

— Вашему брату очень повезло, что у него есть такая сестра, — сказал мистер Хэйл, открывая перед ней двери. — Кстати, ваша девичья фамилия Маллони?

Значит, ему уже многое известно. Эви вздернула подбородок, скрыв тем самым свое минутное замешательство.

— Да. Вообще-то мы с Дэниелом из Огайо, но уже довольно долгое время живем на Юге. Война… Впрочем, она для всех стала испытанием, — ответила она, призвав на помощь хорошо зарекомендовавшую себя в таких случаях тактику «отвлечения внимания».

— Верно, верно… А ваш муж, случайно, был не из этих мест, миссис Пейтон? У нас здесь жили Пейтоны, правда, я не помню среди них ни одного по имени Александр.

Они как раз входили на территорию кладбища. Эви с трудом удержалась, чтобы не стиснуть руку мистера Хэйла после его последних слов.

— Он вырос в Натчезе, но не исключено, что у него жили здесь дальние родственники.

— То, что вы приехали в Минерал-Спрингс работать в школе, а потом взяли под свое крыло детей Родригесов, кажется мне удивительным совпадением, миссис Пейтон. — Он остановился перед двумя простыми надгробными плитами и показал на них тростью. — Здесь лежат их дед и бабка по материнской линии.

Эви с трудом разобрала надпись: «Джеймс и Розита Пейтон».

Глава 27

Эви улыбнулась, сделала несколько небрежных замечаний о разлетевшихся по стране родственниках своего мужа и позволила мистеру Хэйлу отвести ее к гораздо более солидным монументам, воздвигнутым на семейном участке Хауэллов. Внимательно прислушиваясь к его пояснениям, она вместе с тем пыталась справиться с охватившим ее волнением. Адвокат же тем временем показал ей на могилу главы семьи Сайруса Хауэлла, рядом с которым лежали его жена, их умерший в младенческом возрасте сын, а также многочисленные родственники. Но все эти люди были похоронены уже давно, а Тайлер говорил, что мать Хардингов скончалась совсем недавно.

Эви положила свою руку в перчатке на локоть адвоката и отвернулась.

— Боюсь, мою подругу ждет большое разочарование. Ведь мы с ней сверстницы, а все эти люди слишком старые, чтобы быть ее родителями Но я, конечно, очень признательна вам, мистер Хэйл, за то, что вы согласились потратить на меня время.

Адвокат примерно с минуту молчал, как будто что-то решая про себя, а потом повел ее дальше по кладбищенской аллее.

— Здесь, разумеется, покоятся отнюдь не все члены семьи Хауэлл. Ведь, скажем, жен принято хоронить рядом с мужьями, не так ли? Взять, к примеру, Луизу, дочь Сайруса. Она лежит на участке Хардингов Насколько мне известно, вы знакомы с обоими молодыми людьми? Родители их погибли в результате трагического случая.

Они остановились перед недавно воздвигнутым памятником, и Эви, затаив дыхание, скользнула взором по надписи Проскочив мимо Рэндала Хардинга, она сосредоточила все свое внимание на имени его жены — Луиза Эванджелин Хардинг (1829—1870)

Эви охватил трепет. Она невольно протянула руку к камню, но тут же отдернула ее, вспомнив о мистере Хэйле. На глаза навернулись слезы. Эви захотелось преклонить колени и разрыдаться, выплакать всю свою боль, накопленную за двадцать лет жизни, полить ею травку, которая только-только стала пробиваться на могильном холмике.

Мама. Эви чувствовала, что тут не может быть никакой ошибки. Ей подсказывало сердце. Это было так же верно, как если бы Луиза стояла сейчас перед ней и протягивала ей руку. Она умерла такой молодой! Ах, почему Эви не приехала сюда на несколько месяцев раньше! Они познакомились бы рассказали друг другу обо всем. Возможно, Эви успела бы понять и даже полюбить Луизу. Но она опоздала, опоздала всего на несколько месяцев, и теперь их разделяла вечность. Сознавать это было очень больно.

Она резко отвернулась и, пряча от адвоката свои слезы, зашагала прочь. Украдкой вынув носовой платок, она промокнула уголки глаз. Нужно было продолжать корчить из себя Мариэллен Пейтон, стороннюю наблюдательницу. И, надо сказать, Эви эта роль удалась. Она была потрясена до глубины души, но внешне совершенно безмятежна, и, глядя на ее лицо, невозможно было ни о чем догадаться.

— Как мне жаль Хардингов. Их мать умерла такой молодой! Когда обрывается жизнь еще не старого человека, это всегда очень трагично, — проговорила она ровным голосом, изо всех сил пытаясь отвлечься от охвативших ее чувств и переживаний, С чего это она должна оплакивать гибель матери, которая бросила ее? Да, она родила в возрасте двадцати лет, но это ее отнюдь не оправдывало.

«Ей было столько же, сколько мне сейчас».

Эви надолго запомнила то ощущение ужаса, которое посетило ее в тот день, когда она решила, что беременна и что у ребенка не будет отца. Она всячески пыталась отогнать сочувствие к погибшей, но понимала, что надолго этой ее решимости не хватит.

— Собственно, она была им мачехой. Я примерно одного возраста с Джейсоном и Кайлом. Мы росли вместе. Отлично помню то время, когда Луиза вышла замуж за их отца. Она была всего на десять лет старше Джейсона, но ребята ее очень уважали. О, это была удивительная женщина! Между прочим, именно она дала деньги на школу. Правительство наконец-то признало необходимость расширения сферы государственного образования, но средств пока не изыскало. Без миссис Хардинг местная детвора так и осталась бы неграмотной.

Эви приятно было слушать такое о своей маме. Значит, она была добрым и хорошим человеком, пользовалась в этих местах большим уважением и слыла хорошей матерью. Эви даже охватила гордость за нее. Правда, в следующую минуту ей пришла в голову другая мысль: как могло случиться, что такая добропорядочная женщина отказалась от своей единственной родной дочери? Впрочем, она не сомневалась в том, что у Луизы имелись смягчающие обстоятельства. Сама Эви, конечно, не поступила бы так, как поступила ее мать, но с другой стороны… Что лучше: бросить своего ребенка на произвол судьбы или убить его в своем чреве? А ведь сама Эви собиралась сделать последнее. Задумавшись, Эви невольно перестала следить за нитью разговора. Поймав себя на этом, она вдруг остановилась, как будто затем, чтобы проверить пуговицы на перчатках, потом взглянула на адвоката из-под своих густых длинных ресниц:

— Прошу прощения, мистер Хэйл, я, кажется, прослушала, что вы говорили.

Он взял ее под руку и помог переступить через вылезший из земли крючковатый корень дуба, росшего у выхода с кладбища.

— Может, это и хорошо, что прослушали. Я, конечно, не вправе говорить с вами о таких вещах, но вы произвели на меня впечатление очень чуткого человека, и я полагаю, что вы желаете своей подруге, мисс Хауэлл, только добра. Даже не знаю, как это сказать…

— Вы говорили как будто о Хардингах. Не понимаю, разве от них можно ждать чего-то худого?

Они покинули кладбище и вышли на главную улицу города. Адвокат ответил весьма уклончиво:

— Видите ли, у мистера Хардинга был младший брат. Честное слово, миссис Пейтон, у меня даже язык не поворачивается… Тем более что поводов для беспокойства все равно нет, во всяком случае, до тех пор, пока ваша подруга не приедет в Минерал-Спрингс. Хардинги, что и говорить, очень привлекательные молодые люди, но… я бы не советовал мисс Хауэлл завязывать с кем-либо из них, будь то Джейсон или Кайл, все равно, э-э… отношения.

Эви не составило большого труда понять смысл сделанного намека. «Если их дядя является моим отцом, значит, они мои двоюродные братья. Вот тебе и добропорядочная женщина Луиза Хардинг…» Эви сдвинула брови.