Бумажный тигр - Райс Патриция. Страница 19

Дэниел заслуживал того, чтобы и ему маленько перепало. Если бы он не увязался за ней, она спокойно вернулась бы домой и ей не пришлось бы объясняться с Питером. «Так ему и надо! Пусть сам выкручивается».

— Будь он проклят! Ведь он использовал тебя в своих корыстных целях, как ты не понимаешь! Ты по простоте душевной наговорила ему бог знает что, а он перевернул все с ног на голову и представил нас дураками и негодяями. А потом он, наверно, отпустил пару комплиментов относительно твоего нового увлечения фотографией и уговорил одолжить ему пару-тройку этих дурацких снимков. Я ему все кости переломаю! Твой отец в курсе, что ты видишься с этим мерзавцем? Кстати, как ты к нему ходила? Одна? Без провожатых?

— Во-первых, снимки на самом деле неплохие, — скрестив руки на груди и упрямо глядя перед собой, бросила Джорджина. — А во-вторых, давно закончились те времена, когда девушкам требовались провожатые.

Питер молча завернул на подъездную аллею к дому, остановил коляску перед крыльцом, спрыгнул и предложил Джорджине руку.

Где я могу найти эту скотину? Хочется сказать ему пару ласковых.

Джорджина даже не оглянулась на его руку и вышла из коляски самостоятельно.

Я не скажу тебе это до тех пор, пока ты не пообещаешь вернуть на работу уволенного клерка. И вообще не буду с тобой разговаривать.

Питер сверкнул на нее глазами.

— Отлично. Молчание — золото.

— Терпеть тебя не могу, Питер Маллони!

Подобрав юбки, Джорджина убежала в дом, оставив Питера стоять перед крыльцом. Она решила не сдаваться. О, он еще пожалеет о том, что назвал ее фотографии дурацкими и отказался выполнить ее просьбу!

Она взбежала вверх по лестнице и заперлась в спальне. Отыскав шнурок звонка, дернула за него с такой силой, что звон прокатился по всему дому. Отца еще нет. Тем лучше. Значит, ей ничто не помешает спокойно привести себя в порядок. Она его попросит. Порой он бывает упрямым, но по крайней мере никогда не отказывает ей в просьбах, если они разумны. Она добьется того, чтобы Одри вернули на работу! Отец ее поймет!

Мать вот уже несколько дней не выходила из своей комнаты, переживая очередную «драму», поэтому Джорджина находилась в гостиной одна, когда домой вернулся отец. Она нарочно надела синее платье, которое ему всегда так нравилось, и, когда он вошел в комнату, поднялась ему навстречу с улыбкой на лице. Отец нахмурился и швырнул на ближайший столик газету.

Что творится нынче в мире, ума не приложу! Скоро нам уже будут советовать, кого брать на работу и сколько платить! Эти радикалы — настоящий бич. Они угробят нашу страну. Налей-ка мне бренди, Джорджи. Скверный был день.

Начало нельзя было назвать многообещающим, но Джорджина повиновалась.

— Мне надо поговорить с тобой, папа, — сказала она, протягивая ему стакан.

— Конечно, дорогая. Ты сегодня виделась с Питером? Хочу перекинуться с ним парой слов. Необходимо предпринимать срочные меры, пока эти радикалы не распоясались вконец.

Он ее тоже не слушал. Никто ее не хотел слушать. Упрямо поджав губы, Джорджина твердо повернула разговор в прежнее русло:

— Сегодня Питер уволил очередного ни в чем не повинного клерка, папа. Он обвинил ее в том, что на самом деле сделала я одна. Поговори с ним, пожалуйста. Я извинюсь и вообще согласна на все, лишь бы он вернул ее в магазин. Ей очень нужна эта работа.

— Что за глупости ты говоришь, Джорджина? — думая о своем, буркнул отец. — Какие у тебя могут быть общие дела с клерком? Послушай, обед готов? Мне скоро опять надо будет уйти.

— Я скажу Нэнси, чтобы накрывали. Ты сегодня еще увидишься с Питером? — не унималась Джорджина.

Она сознавала, что сдаваться нельзя. Судьба маленькой семьи бедняков целиком и полностью зависела от того, удастся ли ей добиться своего в разговоре с отцом и женихом. Но Джорджина начала уже отчаиваться.

Отец отвел ее в столовую.

Что, поссорились с Питером? Ничего, ничего, обычное дело. Не забивай себе голову чужими проблемами, дорогая, и все будет хорошо. Я скажу ему, что ты просишь прощения, и пусть он только попробует не прислать завтра утром большой букет цветов!

Если бы это помогло, Джорджина топнула бы ногой и закатила скандал на весь дом, но она знала заранее, что такое поведение ни к чему не приведет. Отец скажет, что она напрасно так разнервничалась, и посоветует отдохнуть, прилечь. Он всегда в подобных случаях говорил это матери, которая неизменно следовала его совету, воспринимая его буквально.

Все еще улыбаясь, Джорджина сделала новую попытку:

Я хочу, чтобы ты попросил Питера вернуть в магазин уволенную девушку. Если он откажется, свадьбы не будет, папа. Я не могу выйти замуж за человека, для которого мои слова — пустой звук.

Наконец-то отец насторожился. Горничная побежала предупредить повара, чтобы накрывали на стол. В ожидании обеда Джордж Хановер поглаживал седые бакенбарды.

— Не неси чепухи, Джорджина. Конечно же, ты выйдешь замуж за Питера. Просто он еще очень молод, только и всего. Мальчишка! Человек в его возрасте любит слушать только себя. Со временем это пройдет. Я скажу ему, чтобы он заглянул к нам. Вы помиритесь, поцелуетесь, и все уладится.

— Ему двадцать пять лет, папа! — возразила Джорджина, в глубине души уже понимая, что ее вновь постигла неудача.

Не обращая больше внимания на дочь, Джордж вернулся к той теме, которая не давала ему покоя весь день: газета Дэниела. Пока еще Питер не успел рассказать ему о том, что уличающие его фотографии были сделаны Джорджиной. И она понимала, что, как только отец узнает об этом, будет уже поздно… Может быть, стоит поговорить с Дорис? Может, для Одри найдется место на мануфактуре?

Нет, Джорджина не собиралась сдаваться. Она заставит Питера прислушаться к ее словам. Придет к нему на работу, сядет в кабинете и не уйдет до тех пор, пока он не возьмет Одри обратно.

Мысль показалась соблазнительной. Ей вспомнилась так называемая теория «пассивного протеста» Торо. Может, лучше приковать себя к его рабочему столу или еще к чему-нибудь, чтобы он не мог выгнать ее? Да, тогда ему будет некуда деваться.

Продолжая улыбаться и делать вид, что слушает отца, она подождала, пока он пообедает, потом проводила его и вернулась в свою комнату разрабатывать план дальнейших действий.

Она не учла одного: иррациональности мышления и поступков мужчин. Даже если речь шла о родном отце, который всегда обращался с ней так, словно она была хрупкой фарфоровой статуэткой.

Она уже легла в постель, когда отец вернулся. Услышав стук в свою дверь, Джорджина испуганно вздрогнула, вскочила и быстро оделась. Отец никогда не нарушал покой дочери по ночам. Что-то случилось. Может быть, мама заболела?

Но нездоровый вид был как раз у отца. Несмотря на то что на лицо ему падал свет от лампы в коридоре, оно казалось пепельно-серым. А когда он заговорил, в его голосе зазвучали нотки отчаяния и ярости, столь не свойственной ему. Джорджина всегда считала своего отца добродушным и милым. Сейчас перед ней стоял совсем другой человек.

Джорджина, почему ты ничего не рассказала мне про этого газетчика? Мне пришлось все услышать от Питера! Негодяй обманом выудил у тебя подстрекательскую информацию и фотографии… Я просто ушам своим не верю! Как ты вообще можешь якшаться со всякими проходимцами? Ты хоть понимаешь, под какую угрозу ты поставила свою репутацию этой глупой выходкой? Если по городу поползут слухи, нам всем не поздоровится! Необходимо немедленно положить этому конец! Немедленно!

Джорджина отчаянно пыталась проморгаться и понять, в чем дело, но ей было трудно.

— Ты же видел мистера Мартина, папа. А в пятницу его пригласили на обед в дом мэра. Он не проходимец, а вполне добропорядочный господин. Если ты не согласен с его точкой зрения, это еще не значит, что он негодяй.

— Он попытался опозорить семью, в которую ты вот-вот должна войти! И не надо говорить мне, что это поступок честного человека. Мы поговорили с Питером и решили, что тебе необходимо остепениться, Джорджина. У меня нынче масса забот на фабрике, мать больна. Мы не имеем возможности приглядывать за тобой должным образом и поэтому решили ускорить дело с вашей свадьбой. Скоро за тебя будет нести ответственность Питер и всем станет спокойнее.