Бумажный тигр - Райс Патриция. Страница 70

По мере углубления в богатые кварталы толпа вела себя все тише. Многие из собравшихся прежде никогда не бывали в этой части города и теперь восхищенно вертели головами по сторонам. Вдоль широкой прямой улицы тянулись красивые особняки с садами, полускрытые от глаз зеленью и оградами с резными решетками. Толпа растеклась в стороны, беспрепятственно пропустив через себя элегантный экипаж с какой-то пожилой леди, которая даже не повернула головы, чтобы взглянуть на этих людей.

Дженис пробежала в голову колонны и пошла рядом с Джорджиной.

— Мне кажется, запал начинает иссякать, — пробормотала она. — И чем дальше, тем будет хуже. Мы нелепо смотримся, в таком окружении.

— Так же нелепо, как я смотрюсь в вашей части города? — возразила Джорджина. — Так же нелепо, как Бетси будет смотреться в «Маллони», когда подрастет?

— Бетси станет тем, кем захочет, когда подрастет. Я позабочусь об этом, — с вызовом отозвалась Дженис.

— В таком случае тебе пора постепенно приучать ее к этой части города. Здесь такие же люди, как и у вас, только одеты лучше и почти все говорят по-английски, — сказала Джорджина и весело помахала рукой Лойоле Бэнкс, вышедшей на крыльцо своего дома, чтобы выяснить, что произошло и откуда шум.

Лойола была настолько потрясена, что лишь молча проводила Джорджину глазами.

Твой отец всех нас арестует за незаконное проникновение на территорию его владений.

В этот момент между ними вдруг вклинился Дэниел, незаметно подобравшийся сзади. Он взял обеих женщин под руки.

В настоящую минуту ее отец в Чикаго, где пытается занять денег.

Джорджина бросила на него подозрительный взгляд: — Откуда ты знаешь?

— Птичка напела.

— Какая еще птичка?

— Та самая, которая работает на телеграфе, — рассмеялся Дэниел и повел колонну в сторону уже показавшегося впереди дома Хановеров.

Телеги и тачки рассыпались по безупречно ухоженной лужайке. Участники шествия, задрав головы, зачарованно разглядывали роскошный особняк с множеством окон, поблескивавших на вечернем солнце. Визжащие от восторга дети тут же забрались на росшие в саду величественные клены, другие перебежали в тот участок сада, где темнели хвойные деревья, и стали бросаться друг в друга сосновыми шишками. Женщины не могли оторвать глаз от разноцветных розовых кустов, высаженных вдоль стен дома, а мужчины мысленно подсчитывали, сколько столетий нужно работать при их жалованье, чтобы построить себе дом, хотя бы отдаленно напоминающий этот.

Джорджина смахнула слезинку и поднялась по крыльцу. Подергав дверь и обнаружив, что та заперта, она вынула из кармана ключи и открыла ее. Обернувшись, она сделала своим друзьям приглашающий жест.

Но толпа, напротив, отхлынула от крыльца. Заметив, как задрожали губы жены, Дэниел решительно взял Одри и Дженис за руки и завел их в дом. За ними порог осторожно переступили их бабушка, Дуглас и Бетси.

Нам всем надо подкрепиться, — шепнул Дэниел Джорджине. — Как ты думаешь, у вас на кухне что-нибудь найдется?

Джорджина тут же оживилась:

У нас полно пунша! А о еде я сама позабочусь.

Харрисоны, затаив дыхание, замерли посередине роскошного вестибюля, разглядывая окружавшее их великолепие: хрустальные газовые бра на стенах, изящный ковер, покрывающий полированный дубовый пол. Дэниел привык к хорошей жизни в Сент-Луисе, где он вырос, но даже на него богатство дома Джорджины произвело большое впечатление. А он-то поселил ее в пустой коробке бывшего склада… Вот болван!

Испуганные слуги, выслушав распоряжения молодой хозяйки, забегали вокруг с ведрами пунша и хрустальными бокалами. Дэниел представил себе всю эту богатую посуду в руках детей, которые всю свою жизнь пили только из жестяных кружек, и содрогнулся. Но слуг останавливать не стал, понимая, что в доме Хановеров жестяных кружек все равно нет. Вместо этого он стал мысленно подсчитывать степень возможных потерь, раздумывая, как будет их потом возмещать отцу Джорджины.

Одри! Идите с Дугласом на лужайку и проследите, чтобы слуги никого не обнесли, а мы с Дженис пойдем поможем Джорджине. Нашим гостям необходимо восстановить силы, они это заслужили.

Эта просьба вывела их из состояния восторженного оцепенения, и Харрисоны тут же принялись за дело. Через полчаса бесцельные шатания по лужайке закончились. Всем были розданы маленькие сандвичи и фруктовый пунш. Женщины, расправив юбки, опустились прямо на траву. Рядом с ними, скрестив ноги, сидели их мужья. Только дети продолжали носиться взад-вперед по красивому саду.

— Только представь, сколько народу мы могли бы разместить на лужайке перед домом моего папаши, — проговорил Дэниел, сидя на ступеньке крыльца и разглядывая аппетитный сандвич, у которого был совершенно незнакомый вкус. Заглянув под хлеб и обнаружив паштетную начинку, он наморщил нос и почти с опаской откусил еще кусочек.

— Ни дать ни взять — праздничное шествие на Четвертое июля, — отозвалась Джорджина, боясь встретиться глазами с Дженис. Сказать честно, в ее голове сейчас рождались такие безумные мысли, что она боялась смотреть даже на саму себя.

— Нам все равно ничего не изменить, — мрачно заметила Дженис. — Оставаться здесь этой толпе нельзя. Рано или поздно кто-нибудь вызовет полицию. Скоро все разойдутся по домам. Только нам некуда идти…

— Когда мистер Маллони прознает о том, что мы здесь, он, конечно, постарается тотчас забрать дом моего отца себе за долги, но по крайней мере ничто не помешает нам провести здесь эту ночь. Жаль, что мы не сможем разместить всех. Попробовал бы тогда мистер Маллони сюда сунуться!

Тем временем кое-кто уже потянулся к воротам. Люди хотели добраться до дому до сумерек. Праздник удался на славу, но пора было спускаться с небес на землю и возвращаться к реальной жизни. Завтра утром наступит новый день, и надо будет снова искать средства для того, чтобы как-то поесть самим и накормить детей.

Пожитки Харрисонов аккуратно сложили на крыльце, под козырьком, где их не мог промочить дождь. От еще недавно пышной и многочисленной процессии вскоре не осталось почти ничего. Люди расходились тихо, ободряюще кивая Харрисонам на прощание.

Я положу Бетси и вашу бабушку в детской, — сказала Джорджина, вернувшись на крыльцо. Она уходила в дом распорядиться о ночлеге. — Служанка сейчас готовит комнату для тебя и Одри. Дуглас сказал, что он хочет спать на конюшне вместе с конюхами. Я не знаю…

— Там, наверно, не очень удобно. Может быть, ему все-таки постелить в одной из комнат?

Дженис смахнула благодарную слезу и украдкой бросила взгляд на миниатюрную женщину, которая сидела рядом на ступеньке крыльца и нервно ломала руки. Элегантные наряды Джорджины всегда словно поднимали ее над обычной жизнью обычных людей в глазах Дженис. На ее лице всегда играла уверенная улыбка, она неизменно демонстрировала изящные манеры, что отличает только богатых людей, хозяев мира сего. Но сейчас она ссутулилась от усталости, золотистые волосы ее были растрепаны, взгляд погас. Дженис поняла, что перед ней сидит такая же, как и она, простая женщина.

На конюшне ему будет хорошо. Он всегда мечтал об этом. Да и мы еще недавно и предположить не могли, что проведем хоть одну ночь в таком доме. Я вообще не понимаю, как мы потом сможем вернуться к нашей убогой жизни и забыть об этом великолепии? — Они как раз вошли в вестибюль, и Дженис повела вокруг рукой.

Точно так же, как я вернусь, — отозвалась Джорджина и взяла Дэниела под руку. — Человек всегда тянется к своей семье, к близким. Это главное, а не те условия, в каких они живут.

Дженис скептически покачала головой:

Любовь сама по себе не даст тебе крыши над головой и куска хлеба на ужин. Вам еще многому придется научиться в этой жизни, миссис Маллони. Но я все равно благодарна вам за ваше великодушие. У вас доброе сердце. Утром мы подыщем себе меблированные комнаты.

При упоминании меблированных комнат Джорджина как-то странно хмыкнула и с деловитым видом стала осматриваться по сторонам. Подождав, пока Дженис уйдет в поисках своих, Дэниел толкнул жену под локоть, возвращая ее на землю.