Джет из Джетевена - Раткевич Элеонора Генриховна. Страница 17

И тут Иллари напрягся. До его слуха донесся дикий нечеловеческий крик. В этом вопле не было ничего даже отдаленно напоминающего голос юноши, но Иллари его узнал. Кричал джет. И по безграничной муке, исторгшей этот крик, Иллари понял: джета пытают не просто обычные мерзавцы с извращенным воображением, вроде тех подонков, что издевались над ним самим. Нет, джета допрашивал Мастер. Палач-маг.

Жуткий вопль поразил сознание Иллари и распахнул его. И снова, как когда-то у болота, Иллари видел не глазами и слышал не ушами. Только на сей раз в представшей его мысленному взору картинке не было ничего неясного, расплывчатого. Ведь то были уже не воспоминания, а сама действительность.

Судя по тому, что большую часть поля зрения занимал свободный каменный потолок, джет лежал на спине. Его мучитель нависал над ним. У него ничего не было в руках, но он говорил. Все время говорил, и от черной магии его речи джет извивался от боли. С шеи палача-мага свисала серебряная цепь и покачивалась мерно над самым лицом джета, то исчезая, то снова появляясь.

– Говори, змееныш! Что ты прочел в архиве? Говори!

Но джет не мог говорить. Он был буквально парализован болью. Иллари отчетливо ощутил его мысль: вот если бы эта боль хоть на мгновение ослабла, ничто мне бы не помешало, ни кандалы, ни магия твоя дурная. Похоже, что так: палач-маг был мастером лишь в своей, весьма узкой области, а способности джета были хоть и поменьше, но несравненно шире. Пожалуй, лишь минутное замешательство джета и позволило Мастеру Боли одержать верх. Он и сам это знает, и не дает джету ни малейшей передышки. Так ведь и убить можно, мелькнуло в голове у Иллари. За этой мыслью тут же последовала другая: к сожалению, нет. Этот гад свое дело знает, и смерти истязуемого не допустит.

Жуткое зрелище начало терять остроту красок: джет почувствовал Иллари и последними остатками воли попытался оторваться от него. Иллари вцепился в его сознание мертвой хваткой и не отпустил.

– Отдай мне твою боль! – разумеется, Иллари не облек свою мысль в слова, тем более такие, но смысл приказа для джета был очевиден.

– Нет! Ты не выдержишь! Уходи! – джет сделал еще одну попытку оторваться от Иллари.

– Заткнись! Сопляк! Ты мой вассал, и я приказываю! – мысленно загремел Иллари. Зычный мысленный окрик заставил джета вздрогнуть и потерять контроль над собой.

И на Иллари обрушилась волна боли. Боль, стыд, страх, унижение

– чудовищные, немыслимые. О, разумеется, не целиком, не в полной мере. Полностью такого обычному человеку – а Иллари именно им и был – действительно не выдержать. Но длилось это не более минуты, а потом страдание схлынуло, и тело исполнилось пьянящим блаженством избавления. Только человек, испытавший боль, понимает, какое это невыразимо восхитительное ощущение: дышишь, а не больно!

Видение вновь стало отчетливым. Полузадушенный собственной цепочкой палач-маг упал на стол, а джет сноровисто связывал его руки за спиной. На столе валялись кучки бурой ржавчины: очевидно, все, что осталось от кандалов. Быстро же джет с ними расправился! Покончив с руками палача джет первой попавшейся тряпкой молниеносно заткнул ему рот, потом еще несколькими тряпками закрепил импровизированный кляп. Только тут цепочка по приказу джета разжала свои объятия. Джет сорвал ее с шеи владельца. Лицо палача выразило мольбу и ужас. Иллари понимал причину этого ужаса, и испытывал мстительное удовлетворение. Особенно, когда джет извлек из-за пазухи палача свой собственный талисман и со вздохом облегчения надел. Мерзавцы! Они лишили мальчика единственной защиты от безумия, и лишь потом начали пытать. Вот пусть теперь сами попробуют, насколько это приятно: ждать сумасшествия и чувствовать, как оно мало-помалу выедает мозг! Иллари не смог рассмотреть, что висело на цепочке, но не сомневался ни на мгновение: там был талисман. Точно такой же как у джета. Ведь Мастер Боли сам был родом из Джетевена.

Иллари ощутил восторженную благодарность джета.

Потом видение оборвалось.

Ну, вот. Мальчик на свободе. Если других уроженцев Джетевена в крепости нет, его ничто не остановит. Скоро он придет за Иллари, и они вдвоем покинут крепость. Остается только немного подождать.

Иллари устроился поудобнее и принялся ждать.

Прошло совсем немного времени, и дверной замок загремел. В дверях возник джет. Лицо его за эти часы заметно осунулось, но он улыбался.

– Пойдем отсюда, – сказал он.

– С удовольствием, – весело произнес Иллари и вышел из камеры вслед за джетом.

– Можешь не стараться идти тихо, – вполголоса произнес джет. – Мастер Боли связан, а остальные нас не услышат, даже если нам в голову взбредет гимны распевать.

– Я так понимаю, ты и об этом позаботился, – засмеялся Иллари.

– Нет, – джет покачал головой. – Об этом позаботился сам Мастер Боли. Очень уж ему не хотелось, чтобы кто-нибудь услышал мое признание, даже случайно. Так что все обитатели замка спят мертвым сном. Тебя это, конечно, не коснулось.

– Разумеется. Он, скорее всего, не знал, что меня схватили, – предположил Иллари. При слове «схватили» джет выразительно посмотрел на него, и Иллари покраснел, как ребенок, застигнутый взрослыми, когда он кладет маме под подушку праздничный подарок.

– Может, и не знал. Он вообще много чего не учел, так торопился допросить меня, – ответил джет, внимательно вглядываясь в закоулки лабиринта. Если Иллари собирался выйти наружу, рассчитывая на свою память, то у джета, похоже, карта в голове.

– А мне казалось, у них все предусмотрено, – удивился Иллари.

– Никоим образом. Будь у них все предусмотрено, твои мысли не встретились бы с моими. Понимаешь, та камера, куда меня сунули поначалу, надежно защищала меня от подобных попыток. А твоя нет. Тебя сунули в каменный мешок для обычных людей.

– А допросная? – спросил Иллари. – Разве ее не должны были защитить от мысленной связи в первую очередь?

– С допросной вообще ерунда получается, – вздохнул джет. – И с самим допросом тоже. Понимаешь, Мастер Керавар велел захватить меня. Только захватить. Живым или мертвым.

– Так тебя вообще не собирались допрашивать? – понял Иллари.

– Вот именно. Я так понял, это вообще была личная идея. Логика железная: раз Мастер Керавар так хочет меня заполучить, значит, я обладаю очень важной информацией. Этот подонок и постарался ее из меня вытрясти. Разумеется, для себя лично. Еще б я знал, что это за сведения.

– Подумаем в более спокойной обстановке, – пообещал Иллари, – сообразим.

– Если б не ты, не видать бы мне этой спокойной обстановки. И как ты смог? Я думал, у тебя сердце лопнет.

– Чуть не лопнуло, – признался Иллари. – Зато ты свою передышку использовал вовсю. Я так и не понял, что ты такое сделал.

– Придушил его собственной цепочкой и рассыпал кандалы, – хмуро ответил джет.

– Ах, да, ты же говорил, что знаешь имена металла, – вспомнил Иллари. – Неужели любого?

– Любого. А этого в особенности. Оправа сделана руками моего Мастера. А цепочки такие все ученики делали. Может, эту делал я сам, – лицо джета исказилось гневом и отвращением. – Знали бы мы, для кого!

– Ты хочешь сказать…

– Я хочу сказать, что на досуге мне придется много о чем подумать.

– А что ты будешь делать с талисманом? – полюбопытствовал Иллари.

Джет задумался лишь на одно мгновение. Потом он уверенным движением извлек из-за пазухи талисман в причудливой серебряной оправе.

– Возьми его, – просто сказал он.

– Да ты что! – задохнулся Иллари. – Такой подарок… я не могу… ты добыл его, рискнув жизнью.

– Положим, это ты добыл его, рискуя жизнью, – возразил джет. – Без тебя он так бы и остался у прежнего владельца. Возьми его. Пожалуйста. Мне нечем больше выразить то, что я чувствую, а очень хочется. Понимаешь, у нас эти дурацкие обычаи не благодарить за спасение жизни не в ходу. Благодарность оскорбит тебя, я знаю, а талисман – нет. Бери. Это ничего, что он повисел на шее у мерзавца. Сделали его чистые руки.