Ястреб на перчатке - Рау Александр. Страница 21

– Вы знаете о конфликте между мной и Луисом де Кордовой.

– Из-за этой нарядной куклы Изабеллы? – усмехнулась Мария. Всех красивых женщин она сразу же записывала в соперницы и никогда не упускала возможности принизить хотя бы одну из них. – Конечно, знаю. С вашей стороны, Гийом, это не измена?

– Нет, ибо с Изабеллой я не спал, в отличие от вас и Агриппы. В этот список можно добавить барона Эрсилью и министра финансов. Это те, о ком я знаю. – Мария осеклась. – Продолжим. Луис раньше добивался вашего внимания. Даже написал сонет, который заканчивался словами:

– Вы прекрасно осведомлены, – сказала герцогиня. – Что дальше?

– От вас требуется добиться любви поэта. Заставьте его пасть к своим ногам. Вы это умеете. Сделайте так, чтобы все это увидели.

– И Изабелла поняла, что ее возлюбленный врал, когда говорил о неземной любви! – докончила Мария.

– Да, вы абсолютно правы. И общество успокоилось.

– Не получится, Гийом. Просите что-нибудь другое, – печально вздохнув, отказала герцогиня. – Рада бы вам помочь, но…

– Что «но»?

– Как я объясню свое поведение д'Обинье? Он поднимет скандал.

– А вы не хотите терять такого влиятельного и знатного любовника, – продолжил я. – Придумайте что-нибудь. У вас подобные вещи раньше прекрасно получались. Ведь вы красивы и хотели бы оставаться чарующей и желанной еще долгие и долгие годы. Выполните мою просьбу – продлю вам молодость, нет – старость придет очень быстро.

– Вы мне угрожаете и не оставляете выбора, – ответила после непродолжительного молчания Мария. – Я сделаю то, о чем вы просите.

– Прекрасно. – Я встал с дивана. – За окном уже ночь. Засиделся я у вас в гостях, Мария. Прощайте. Провожать не надо, выход найду сам.

Герцогиня ничего не ответила. Или нет, по-моему, все-таки прошептала мне в спину проклятие. Но я этого не испугался. Проклинать по-настоящему Мария не умела и вряд ли когда-нибудь бы научилась.

После нескольких напряженных, наполненных событиями дней судьба решила дать мне передышку. Целых три дня спокойно отдыхал и работал. Никто не вызывал на дуэль, не пытался ограбить. Никто не пытался копаться в душе и не вызывал мучительные воспоминания откровенными разговорами.

От ля Круса новостей не было, значит, Луис де Кордова ничего пока не планировал. Я каждый день бывал в гостях у семейства Клосто, играл в «Смерть Короля» с Мигелем. С Изабеллой почти не общался, она сухо отвечала на приветствия и тут же уходила, пользуясь любым поводом, стоило мне оказаться с ней рядом.

Старый граф в мой первый визит страшно разозлился, в ответ на грубое приветствие я поведал ему, что на моей родине свадебные обычаи в чем-то подобны алькасарским – за невесту дают выкуп. Назвал сумму. Граф послал меня ко всем чертям, но задумался. По лицу было видно. Триста тысяч флоренов наличными и драгоценными камнями. Все состояние графа, включая фамильные земли и замки, оценивалось в миллион золотых. Гордость боролась с алчностью.

Мигель подтрунивал над сестрой:

– Изабелла, как там ваш любимый де Кордова? Уже взят в мужья герцогиней де Таворой или наша «львица» его так, не дожидаясь свадьбы, живьем съела?

Изабелла от этих злых шуток едва не плакала. Весь двор, вся знать столицы только и говорили, что о новом увлечении знаменитой герцогини. Де Тавора обратила свой взор на поэта. Луис, еще полгода назад мечтавший об этом, пока сопротивлялся. Но силы были неравны: познания Марии в куртуазной науке намного превосходили опыт поэта. К тому же к услугам герцогини была целая армия – свита прихлебателей и сводников, распространявшая самые невероятные слухи и сплетни.

Репутации Изабеллы за эти считаные дни был нанесен тяжелый урон. Она сидела дома, не решаясь выйти в свет. Ее навещали подруги. И не только подруги.

Ежедневно она встречалась с Луисом. Я узнал об этих встречах случайно. Гуляя по знаменитому саду Клосто, почувствовал магию. Кто-то поставил заклинания-колокольчики, извещающие волшебника о том, что кто-то пересек огражденную черту. Гонсало страховал свидания любовников. Я не стал им мешать. Какая разница – встречается Изабелла с Луисом или нет? Выбор за нее уже сделан, перспектива одна.

Еще немного, рассуждал тогда я, и старый граф оценит все выгоды от родства и союза со мной. Изабелла лишится и этой поддержки. Остается еще принцесса, но она, как и остальные подруги Изабеллы, бессильна помочь ей. Главное – не забывать о Луисе, он может быть опасен. Но о нем позаботится Мария де Тавора. Привяжет к себе. Изабелла сама разочаруется в возлюбленном.

Сейчас думаю, как тяжело было в те дни и Луису, и Изабелле, и Бласу Феррейре. Ведь последний влюблен в Марию де Тавору, влюблен сильно и безнадежно, как и Гонсало в принцессу. Блас страдал. Луис, друг его, ни в чем не был виноват, но все же.

Это были трудные дни для всех них. Не говоря уже об Агриппе д'Обинье. Доблестный полководец, тайный любовник Марии, игрушка в ее руках, он мучился больше всех. Но молчал. Не знаю, что тогда ему сказала Мария, но скандала не случилось.

Хотя после всего, что произошло, лучше бы тогда разразился страшный скандал и Агриппа вызвал бы меня на дуэль. Было бы гораздо лучше… Отвлекся. Продолжаю.

ГЛАВА 4

Вечером третьего дня у меня были гости. Филипп д'Обинье и Гонсало собственной персоной. Филипп хотел выкупить у меня тот меч – лагроту, что я обещал ему продать, когда показывал дом. А Гонсало – не знаю, как он вообще согласился зайти ко мне в дом. Его ученичество у меня было закончено, общаться мы перестали, лишь вежливо здоровались, случайно встречаясь во дворце.

Это было легко предсказуемо. Гонсало и раньше не скрывал своей нелюбви ко мне. А став полноценным магом, возгордился еще больше, забыв, кто дал ему знания, научил пользоваться Силой. Но я привык к подобной неблагодарности.

– Добрый вечер, сеньоры, какими судьбами! – громко поприветствовал их я, спустившись к гостям на первый этаж.

Сеньоры ждали меня у маленького фонтана, расположенного в центре большой площадки перед лестницей. Молодые люди о чем-то тихо переговаривались, попутно осматривая обстановку. Льющаяся вода заглушала их слова.

Первый этаж моего дома был спланирован с учетом алькасарских мотивов. Высокий потолок, колонны, весь пол застелен коврами, пальмы в кадках, фонтан, много свободного места, полумрак и прохлада, низкие мягкие диваны.

– Здравствуйте, Гийом. Помните, вы обещали мне продать меч! – сразу перешел к делу Филипп. Юноша был сегодня бледен, заметно взволнован, в глазах пылал непонятный мне огонь.

– Что-то случилось, Филипп? – спросил я.

– Нет, ничего, все просто прекрасно, – быстро ответил д'Обинье.

– Вы сегодня какой-то странный, Гийом, обычно состояние окружающих вас нисколько не волнует, – тут же уколол меня Гонсало.

– Смотря что за люди меня окружают. – Мы поднимались по широкой лестнице на второй этаж. Коллекция оружия находилась в моих личных покоях.

– Да, вы любите играть словами, но вам давно нет веры! – Гонсало сегодня словно подменили. Раньше он себе ничего подобного не позволял.

– Гонсало, вы в чем-то меня обвиняете? Если да – то говорите прямо. Решим все споры на магической дуэли. Вы же теперь полноправный маг. Если нет – то я вас не понимаю. – Я резко развернулся и посмотрел ему в глаза.

Гонсало взгляда не отводил.

– Сеньоры, что с вами? Гонсало, успокойтесь! – Филипп едва не закричал на спутника. Я ждал.

– Извините, Гийом, – сказал наконец молодой волшебник. – Сегодня у нас был очень трудный день, – попытался оправдаться он.

Но заговоренный амулет-браслет на правом запястье покалывал мне руку, говоря, что Гонсало лжет. Раскаяния здесь и не чувствовалось.