Война за вечность - Раули Кристофер. Страница 2

Лавин наполовину мог согласиться с этим — он достаточно хорошо знал молодого Прауда. После двух лет бок о бок в Академии в Гато и восьми лет войны друг с другом Лавин ждал какого-то непредсказуемого поступка, своеобразного романтического жеста. Для молодого Прауда война была бы ужасно скучна — если бы не элемент непредсказуемости. Он всегда стремился сбить своих противников с толку.

Рва покинул командный пункт, чтобы лично произвести разведку.

— Я пересеку поток. У меня отличные сурты.

— Догнобли поймают тебя, и из твоей шкуры сделают плед для богатых сучек с Побережья Эс-икс.

— Догнобли не увидят и не услышат Рва из Брелкилка. Они — куча мусора!

Лавин отпустил его и смирил закравшийся в душу страх. Все равно не сегодня-завтра все они будут мертвы. И потом, вдруг Рва прав? Тогда лучше удостовериться в этом как можно скорее. В тоске он подумал, как было бы здорово стряхнуть этот проклятый тяжелый импи хоть настолько, чтобы успеть бросить Второй Абзенский импи против Догноблей — воинского отряда людей-расистов, набиравшего всякую накипь, какой немало на Побережье Эс-икс, и кулаками выковавшего из них солдат. На лбах у них у всех, мужчин и женщин, был выколот крупный идентификационный номер. Пленных они не брали, а с фейнов, попадавших в их лапы, просто сдирали кожу.

Что фейны Рамальской долины могли выступить с ними бок о бок, было ударом для фейнов Абзена. Честь Рамальской долины упала в грязь на виду у всех — если, конечно, фейнов Абзена не уничтожит удар молодого Прауда.

Еще больший позор претерпел клан Фандан. Молодой Прауд явно связал свою судьбу с прибрежными синдикатами, разрывая единый фронт семьи.

По-прежнему не было известий с юга от тяжелого импи. Лавин принял крупинку фарамола — хорошего фандан-кристалла — и почувствовал, как по телу прошла знакомая волна омоложения. Тикали секунды, и в душе стала разгораться надежда. А вдруг Рва все-таки прав и молодой Прауд разыграет представление вместо простого сокрушающего удара?

Вызов от Рва снял напряжение неизвестности.

Ряды абзенцев зашевелились. Лавин разделил силы и вместе с главными силами импи направился на северо-запад.

— Все было как вы и ожидали, господин, — сообщил Рва, когда они ехали верхом сквозь заросли джика.

— Как я ожидал, мсее? — Лавин заметил искорку в огромных желтых глазах Рва.

— Он рискнул бросить импи сквозь торфяные болота.

— И направляется в долину Блейли, зайти нам в тыл! Внезапный удар и полное уничтожение — если бы не то…

— Что мы будем ждать его.

— Да. И тогда посмотрим, улыбнется ли на этот раз счастье Брелкилкам.

— Брелкилк кладет на головы тяжелого импи — они утратили честь!

Командный пункт они снова развернули в долине Блейли, откуда открывался вид на раскинувшиеся к северу торфяные болота. Корделия Фандин-9, однако, была обеспокоена. Подвесив экран своего монитора, она обернулась к Лавину:

— Что там с Догноблями и Шевалье, сэр?

— Предки испражняются на головы Догноблей и Шевалье. Они увидят перед собой Нг Кароффа с его кланом и не посмеют высунуться из нор.

— Если бы только заманить Догноблей на нашу сторону реки, — мечтательно произнес Счастливчик Фандин со своего поста в коммуникационном модуле.

— Если бы, — согласился Лавин.

— Тогда бы их точно обкакали, — согласилась Корделия Фандин-9.

Абзенский импи Лавина поджидал врага на хорошо замаскированных позициях над нешироким ручейком Блейли. Артиллерия окопалась на огневых точках, корректировщики нашли места с отличным обзором.

Вскоре появились первые вражеские разведчики, продвигавшиеся вперед нервными шагами. Сурты настороженно принюхивались.

Лавин спокойно выжидал. Молодой Прауд рискнул все поставить на карту в дурацкой игре и должен был теперь поплатиться за свою самоуверенность.

Внезапно у входа в долину появилась темная масса; сомкнутым строем шагал вперед тяжелый импи. Лавин подождал, пока они достаточно не углубились в долину, а затем кивнул Счастливчику Фандину:

— Теперь пора. Открыть огонь! Дать все, что у нас есть.

Второй Абзенский внезапно ожил, разрывы пушечных снарядов покрыли долину наподобие ударов бича какого-нибудь местного Аполлона. Конусы разрывов и несущаяся с огромной скоростью сталь вспороли плотные ряды у реки.

Невероятно, но тяжелый импи не распался. Фейны припали к земле и разбились на мелкие группы, которые попытались стремительным броском захватить позиции абзенцев. Долину заволокло клубами дымовых завес. Лавин хмыкнул.

— А те фейны молодцы, чувствуется фанданская закалка, — сказал он и сурово улыбнулся. — Но у них нет никаких шансов.

Прошло всего несколько минут, и тяжелый импи молодого Прауда, не выдержав удара, отступил по долине, преследуемый фейнами Абзена, теснившими его к торфяникам. Тяжелый импи потерял сотни бойцов. На торфяниках его можно будет добить.

Второй Абзенский не давал противнику времени оправиться от внезапного удара. Он безжалостно выдавливал врага на открытую пустошь, хотя фейны Рамаля в отчаянии пытались вскарабкаться на склоны Скраун-мур, сражаясь за каждый дюйм. Вскоре все было кончено. Тяжелый импи оказался на открытом пространстве.

Смерть могла настигнуть их в любую минуту — как только артиллерия Абзена займет новые позиции. Воины тяжелого импи собрались с духом. Они решили, что на этот раз духи были не на их стороне — возможно, из-за позорного союза с Догноблями. Они оскорбили предков, и теперь фейны Рамальской долины будут уничтожены врагами. Они стоически ждали, перезаряжая ружья. Если уж смерть неминуема, нужно забрать с собой побольше жизней вонючих фейнов Абзена.

Солнце выглянуло на мгновение из-за облаков; фейны смотрели вниз, на деревья, и ждали своей судьбы. Секунды пролетали одна за другой, но пушки Абзена хранили молчание.

Вместо них тишину нарушил долгий, протяжный вой и улюлюканье — абзенцы точно рассчитали удар. Деревня Брелкилк предала позору фейнов Рамаля. Им оставили жизнь, но честь отняли навеки.

Воины тяжелого импи устало поднимались на ноги, бросая оружие, и плелись на север по оставленному им проходу. Теперь они могли вступить в битву, лишь полностью смыв с себя позор. По многим лицам ручьями струились слезы. Многие предпочли бы смерть.

Позади, на берегах реки Кайр, судя по всему, кипел ожесточеннейший бой. Абзенские импи выступили из Блейли, как только весть о случившемся перелетела через пустошь. И только Нг Кароффа с девятьюстами своими фейнами и несколькими мобильными пушками остался маневрировать, чтобы создать у Догноблей впечатление о готовящейся атаке полного импи.

Фейны маленькими отрядами выходили к берегу Кайра, и оборонительный огонь Догноблей стал сильнее, как только вперед выдвинулась саперная понтонная бронетехника. Молодой Прауд в бешеном приступе ненависти, ругая на чем свет стоит свои импи, приказал отрядам Шевалье выйти на позиции бок о бок с Догноблями и любой ценой не допустить переправы.

Нг Кароффа с блеском отвлек внимание на себя, перемещая орудия после каждого залпа, и вскоре подошли усталые и заляпанные грязью с ног до головы, но торжествующие подразделения Второго Абзенского. Вслед за ними прискакал Лавин вместе со своим штабом.

Несколькими минутами позднее половина Второго Абзенского импи, тяжело дыша после десятикилометрового марш-броска из долины Блейли, молниеносным ударом форсировала Кайр и ураганом промчалась сквозь позиции Шевалье. И задолго до полудня остатки Догноблей и Шевалье в панике бежали на север. Молодой Прауд, поняв, что все надежды на победу рухнули в одночасье, сбежал на вертолете Рамаля, бросив свои отряды на произвол судьбы.

Фейны отпраздновали победу плотным завтраком. Рва присел у костра со своими близкими родственниками из Брелкилка и уделил серьезное внимание лепешкам и вяленому мясу. Пошла по кругу разогретая в мехах гвасса, поднимая настроение. Насытившись наконец. Рва отправился на встречу с Лавином Фандином. Предстояло еще одно сражение — на этот раз далеко на юге.