Гросс-адмирал. Воспоминания командующего ВМФ Третьего рейха. 1935-1943 - Редер Эрих. Страница 67

Так, например, фирма «Дорнье» открыла в 1921 году авиационный завод в итальянском городе Пиза, на котором выпускался самолет «Do-Wal», так успешно использовавшийся Амундсеном в его полете к полюсу в 1925 году, Бальбо в его трансатлантическом перелете в Южную Америку в 1926 году и германским авиатором подполковником в отставке фон Гронау в его трансатлантических перелетах. Среди дальнейших разработок этой фирмы были четырехмоторный гидросамолет «Super-Wal» и «Do-X», летающая лодка с 12 моторами и весом 50 тонн.

Подобным же образом доктор Рорбах перевел свою компанию в Копенгаген, а Эрнст Хейнкель основал в 1923 году свою собственную фирму для строительства коммерческих аэропланов в Варнемюнде. Его первой крупной сделкой был полученный им от германской фирмы Гуго Стиннеса заказ на «десять самолетов для Южной Америки». На самом же деле это был замаскированный заказ для германского флота. Части самолетов были произведены на заводе в Варнемюнде, затем их переправили в Швецию для сборки. Готовые и испытанные гидропланы снова разобрали и в разобранном виде переправили в Германию, где они и хранились в упаковке для использования в будущем.

В 1926 году были устранены некоторые ограничения в отношении немецкой гражданской авиации, хотя Версальский мирный договор по-прежнему запрещал создание любого вида германских ВВС, будь то военная или военно-морская авиация.

Однако флот был остро заинтересован в развитии гидропланов и начиная с 1924 года поручил капитану 1-го ранга Лахсу и капитану 1-го ранга Ломану, который впоследствии стал начальником отдела военно-морских перевозок, представлять интересы флота в авиационном мире. Используя средства из бюджета отдела военно-морских перевозок и других источников, капитан 1-го ранга Ломан оказывал помощь фирмам, которые занимались конструированием гидропланов. Капитан 1-го ранга Лахс, действуя под легендой частного предпринимателя, приобретал гидропланы для нужд флота. С течением времени в составе адмиралтейства сформировалась рабочая группа с единственной целью – создания морской авиации. Среди других блестящих морских офицеров и гражданских сотрудников в состав этой группы входил капитан 1-го ранга (впоследствии – маршал авиации) Зандер.

Версальский мирный договор разрешал германскому флоту иметь зенитную артиллерию. Для проведения учебных противовоздушных стрельб было необходимо иметь воздушные мишени. Соответственно, для этих целей была создана особая компания, «Севера», оснащенная гражданскими самолетами. В 1928 году в Травемюнде была создана Центральная станция испытания гидропланов объединенных германских авиакомпаний, но возглавлялась она капитаном 2-го ранга в отставке Моллом, который несколько позже стал генерал-лейтенантом ВВС. Гидропланы, которые испытывались на этой станции с 1927-го по 1930 год, были отечественного или иностранного производства, но все они приобретались через министерство транспорта по указанию адмиралтейства.

Когда же в 1928 году все предприятия Ломана были ликвидированы, я добился согласия канцлера Мюллера, министра обороны Грёнера и других высших руководителей на продолжение этой деятельности.

Хотя техническая основа для создания регулярной морской авиации имелась уже к началу 30-х годов, оставалось дождаться только политического решения вопроса, чтобы в открытую приступить к ее созданию. Примерно в это же время Экспериментальный институт связи разработал усовершенствованную радиоаппаратуру для самолетов, которая оказалась столь успешной, что ею оснащались все корабли и самолеты ВМФ в ходе Второй мировой войны.

В 1932 году мы разработали конструкцию и построили в виде макета самолет многоцелевого назначения для сбрасывания бомб, мин и торпед, который также мог применяться и в качестве истребителя. Наряду с ним ВМФ разработал конструкцию перспективного пикирующего бомбардировщика, который предполагалось использовать в будущем для действия с авианосца. Завод «Дойче Верке» в Киле создал удачную катапульту для старта самолетов с борта корабля; также по заданиям флота разрабатывались и испытывались самолет-торпедоносец (в Экспериментальном институте торпедного вооружения в Эккернфёрде) и 20-миллиметровая авиационная пушка (швейцарской компанией «Эрликон»).

В целом же создание будущей морской авиации было в основном делом бывших морских летчиков, преданных этому виду вооруженных сил, получавших также поддержку германской авиационной промышленности.

Мы, однако, не ограничивались техническими и пилотажными аспектами авиации. И адмиралтейство, и Верховное командование флота прилагали все усилия, чтобы ознакомить всех действующих офицеров с новыми проблемами, с которыми им придется иметь дело после организации в составе военно-морского флота нового вида сил – морской авиации. Тактические, а также и стратегические аспекты участия морской авиации в военных действиях на море изучались в ходе военных игр и маневров, в которых принимали участие настоящие самолеты, причем некоторые из них действовали от компании «Севера». Несмотря на наше отставание из-за ограничений Версальского мирного договора, авиация неуклонно двигалась вперед. Когда же эти ограничения были устранены, мы располагали всеми необходимыми ноу-хау и подготовленным личным составом, так что смогли немедленно начать формирование морской авиации, ставшей вскоре мощной ударной силой.

Создание в 1933 году германских ВВС как отдельного вида вооруженных сил, однако, поставило вопрос, должны ли армия и флот обладать каждый своей собственной авиационной составляющей либо же определенные задачи каждого из этих видов вооруженных сил должны решаться третьим, новым видом вооруженных сил – военно-воздушными силами.

Этот вопрос флот изучал уже в течение нескольких лет, используя при этом не только свой собственный опыт, но также и опыт иностранных государств. В Японии и Соединенных Штатах существовала четкая разница между флотской авиацией и авиацией армейской, и, судя по всему, такое обособление было успешным. Военные эксперты Франции пришли к подобному же решению, которое, как позже признался мне французский главнокомандующий адмирал Дарлан, также оказалось целесообразным. Лишь в Великобритании, несмотря на традиционно главенствующую роль флота в вооруженных силах, этому самому флоту пришлось вести ожесточенную войну за создание в своем составе авиационной составляющей. Решающим их аргументом было то, что для их авианосцев нужны и специальные самолеты, и особым образом подготовленные летчики.

На всех крупных флотах мировых держав господствовало мнение, что все военно-морские составляющие вооруженных сил, будь то корабли, подводные лодки или воздушные силы, должны управляться одним командующим, и по этой причине морская авиация должна являться составной частью ВМС. В Германии же рейхсмаршал авиации Геринг и его присные не уставали твердить: «Все, что летает, принадлежит нам!» Подобная концентрация могла иметь преимущество в смысле разработок двигателей, общей летной подготовки и развития промышленного производства, но сторонники доводов Геринга не могли осознать, что действия самолетов и авиации как рода войск в наземной войне сильно отличаются от их действий в войне морской. На земле действия сторон, их нападение и оборона, могут быть спрогнозированы, исходя из принципов военных действий на земле, и поэтому военный летчик должен быть знатоком методов и тактики наземной войны. Военные действия на море требуют людей, машин и тактики, соответствующих морской войне, но только здесь гораздо труднее выполнить эти требования, поскольку вода как элемент в высшей степени разнится от земли как элемента. Соответствующие тактики и методы ведения военных действий столь различны, что только пилоты, имеющие опыт и знания тактики морской войны, знающие специфику моря, могут быть по-настоящему ценны в ходе военно-морских операций.

Совершенно необходимой составляющей военных действий на море является дальняя разведка. Одно-единственное донесение наблюдателя зачастую может изменить всю диспозицию командующего флотом. Поэтому первейшим требованием к такому донесению наблюдателя является его достоверность, поскольку, если в донесении упоминается крейсер, эсминец, подводная лодка или самолет, командир строит свои планы, исходя из этой информации. Более того, поскольку самолет может проводить разведку на гораздо большем расстоянии и с гораздо большей скоростью, чем любое другое транспортное средство, и с него можно производить аэросъемку, то воздушная разведка может доставлять командованию гораздо более ценную информацию и с гораздо большей скоростью, чем посланная в дозор подводная лодка или надводный корабль. Но донесение имеет цену только в том случае, когда наблюдатель знает, на что должен обратить внимание и как правильно воспринимать увиденное. Соответственно этому вплоть до 1933 года подготовка пилотов морской авиации осуществлялась, исходя из этой концепции, и они, постоянно живя и трудясь вместе с флотом, стали знатоками действий на море.