Гросс-адмирал. Воспоминания командующего ВМФ Третьего рейха. 1935-1943 - Редер Эрих. Страница 65

Последнее было очень заметно, особенно в открытый период войны, поскольку большая часть испанского военно-морского флота оказалась на стороне республиканского правительства. Путем запугивания экипажей и убийства большинства офицеров республиканцы сделали невозможным какой бы то ни было переход личного состава флота к Франко. Они же блокировали паромные перевозки франкистских частей из Марокко на территорию материковой Испании морем. Поэтому эти части приходилось переправлять по воздуху, что требовало известного времени по причине ограниченного количества самолетов. Но постепенно Франко смог укрепить свои собственные военно-морские силы, введя в состав флота новые корабли, и начать перевозки в испанские порты, контролировавшиеся националистическими силами. Надо сказать, что республиканские силы флота не смогли долго удерживать свое преимущество, поскольку, расправившись с большинством своих офицеров, они лишились подготовленного и опытного руководства.

30 сентября 1936 года генерал Франко провозгласил себя «главой национального испанского правительства и Испанского государства». Преданные ему войска начали наступление на Мадрид, а республиканское испанское правительство перебралось в Валенсию. Вскоре после этого, в ноябре 1936 года, Германия и Италия признали правительство Франко, тем самым документально подтвердив свои намерения противостоять распространению коммунизма на юго-западе Европы. Англия и Франция воздерживались с аналогичным признанием вплоть до февраля 1939 года и сделали его лишь незадолго до окончательной победы Франко. Соединенные Штаты официально признали это правительство 1 апреля 1939 года, через несколько дней после окончания гражданской войны.

Советская Россия в соответствии со своими политическими принципами с самого начала всеми возможными способами поддерживала республиканское испанское правительство. Большой поток добровольцев-коммунистов из различных стран Европы, а также обширные поставки вооружения и продовольствия позволили остановить победное шествие войск Франко у самых ворот Мадрида. Поддержка республиканских войск осуществлялась в основном посредством рейсов русских и французских пароходов из черноморских портов.

Когда Германия, в свою очередь, решила оказать помощь Франко, то военные поставки для него и для германских добровольцев из «Легиона «Кондор» [53] тоже шли морем. В составе поставок франкистскому правительству были, прежде всего, береговые батареи, затем зенитная артиллерия, оборудование для обнаружения мин и сами мины. Поставки шли гладко и без всяких происшествий. Прямая помощь правительству Франко, которую я тоже считал необходимой, выразившаяся в отправке «Легиона „Кондор“ и снабжении военными материалами, стала результатом внешней политики Германии, в задачу которой входило противодействие возникновению коммунистического государства в Испании. Несмотря на то что германская помощь Испании осуществлялась негласно, а все происходящее на земле и в воздухе было официально освящено испанским флагом, истинное состояние дел было прекрасно известно всем в мире. Множество судов, подвозивших вооружение и добровольцев для обеих воюющих сторон, заявления о блокаде, сделанные как франкистами, так и республиканцами, присутствие военных кораблей различных стран, скрестившиеся в этой гражданской войне интересы многих государств – все это было чревато возможностями трений и эскалации международного конфликта. Поэтому по мере разгорания войны все чаще и чаще возникали различные инциденты.

Действиями германских военно-морских сил, разумеется, нельзя было во всех деталях руководить из Берлина. Канал радиосвязи, который мы тщательно совершенствовали на основе опыта Первой мировой войны, работал вполне надежно. Однако в конечном счете успех или провал той или иной операции флота зависел прежде всего от точности независимой оценки ситуации флотскими командирами на местах и от их понимания политической ситуации, а также от их желания принимать решения. Так, например, адмиралы Карле, Бём, фон Фишель, командующие подчиненными им дивизионами и командиры отдельных кораблей, проявили себя вполне адекватными постоянно меняющейся ситуации и непредсказуемому течению событий на море. Мне как командующему флотом почти не приходилось вмешиваться в действия наших военно-морских команд на местах, лишь время от времени информировать их командиров о политике германского правительства и Верховного командования флота, а также заботиться о моральной поддержке и надлежащем снабжении. Не только старые морские волки с их огромным опытом, но и куда более молодые командиры торпедных катеров и подводных лодок во многих случаях демонстрировали разумную инициативу и прекрасное планирование своих действий. В частности, трудная задача выпала на долю наших корабельных механиков, которые должны были держать свои корабли всегда готовыми к походу и бою. Надо отметить, что они прекрасно справились со своими задачами. Боевая подготовка германских военных экипажей не прекращалась, несмотря на необычные условия службы в испанских водах. Хотя, надо сознаться, у нас не было возможности проводить обычные полномасштабные флотские учения. Однако с помощью итальянских военных моряков наши корабли смогли провести необходимые артиллерийские, зенитные и торпедные стрельбы в Средиземном море, а также осуществить текущий ремонт на итальянской военно-морской верфи в Неаполе. Флот, бывший на стороне франкистского правительства Испании, также предоставил нам возможность пользоваться услугами верфей в Кадисе и Эль-Ферроле.

Несмотря на возможное несовпадение мотивов, которыми руководствовались те или иные страны в испанском вопросе, военные моряки разных стран, собравшиеся в испанских водах, были единодушны: англичане, американцы, французы, итальянцы и немцы искренне беспокоились за безопасность и собственность своих соотечественников и всемерно помогали друг другу в решении этой гуманитарной задачи. Взаимодействие между моряками было достаточно широким. В Барселоне, например, где власть находилась в руках анархистов, военные корабли этих пяти стран выступили единым фронтом под предводительством старшего по званию офицера, французского вице-адмирала Женсола, и разработали превентивный план действий, который были готовы привести в исполнение в случае, если произойдет кровопролитие. Наши офицеры были свидетелями того, что многие из британских морских офицеров не скрывали своих симпатий к Франко, хотя британский командующий, вице-адмирал Каннингхем, разумеется, следовал официальной линии своего правительства. Мы были также рады теплым встречам с французскими моряками. Когда в ноябре 1936 года наш третий дивизион торпедных катеров совершал переход в Испанию, руль торпедного катера «Вольф» был поврежден во время сильного шторма, и поэтому дивизион был вынужден зайти во французский военно-морской порт Брест. Там его приняли куда дружественнее, чем этого требует обычный протокол, и без каких-либо политических оговорок. Французская военно-морская верфь, которую тогда возглавлял ее директор, контр-адмирал Петет, сделал все возможное, чтобы довольно обширный ремонт был закончен как можно быстрее. За время, проведенное в этом порту, германские офицеры и члены команды получили много приглашений посетить французские военные корабли и береговые укрепления. Да и вообще, теплое отношение к нашим офицерам и экипажам встречало нас повсюду. Что же касается существа всего испанского вопроса, то иностранная помощь, поступавшая к обеим сторонам, участвовавшим в гражданской войне, привела к созданию Комитета по невмешательству, участниками которого стали все европейские страны. Было решено осуществлять надзор военно-морскими силами за всеми участвующими в конфликте сторонами, и это решение вступило в силу 12 марта 1937 года. Надзор этот осуществлялся совместно военно-морскими силами Англии, Франции, Италии и Германии. Однако эффективность его оказалась невелика, поскольку сами миротворцы внутренне поддерживали ту или иную сторону и были прежде всего заинтересованы в том, чтобы оказать помощь именно ей. Кроме того, миротворческая деятельность германских и итальянских сил на восточном участке побережья Испании, отведенном им Комитетом по невмешательству, воспринималась республиканцами как повод для осуществления планируемых ими агрессивных действий.