Белый туман - Рединг Жаклин. Страница 3

Вся ее прежняя жизнь теперь казалась Элинор ужасным, бессмысленным фарсом. Ведь она выросла, твердо веря, что ее родители были счастливы вместе до тех пор, пока смерть безвременно не унесла ее отца. Элинор верила в это потому, что так утверждали люди, которым у нее не было оснований не доверять. Элинор невольно вспомнила цитату из трагедии Еврипида «Фрикс», где сказано, что боги карают детей за грехи их отцов, и задавалась вопросом, не карают ли они вдвойне тех детей, чьи отцы и матери в равной мере согрешили. Если так, то она, безусловно, обречена на вечное проклятие, ибо можно ли представить себе более плачевную участь, чем провести все оставшиеся годы, занимая место, на которое ты, в сущности, не имеешь никакого права?

Той же ночью, пока весь замок мирно спал, Элинор незаметно покинула его, скрывшись под покровом безлунной шотландской ночи. Она не догадалась предупредить кого-либо из близких о том, куда направляется. По правде говоря, она и сама этого не знала. При себе у нее имелись пятьдесят фунтов – все, что ей удалось найти в кабинете Кристиана, и Элинор воспользовалась ими для того, чтобы пересечь горную Шотландию с севера на юг, добравшись до маленького приморского городка Обан. Именно там она и находилась сейчас, сидя в крохотной задней комнатушке гостиницы – небольшого строения с соломенной крышей, расположенного на главной улице города и выходившего окнами на гавань, – и потягивая чай с ежевикой. Она совершенно выбилась из сил, ноги болели после нескольких дней ходьбы в тесной обуви, и почти все деньги, которые она взяла с собой, уже были истрачены. Элинор не без мрачной иронии подумала о том, что после того как она уплатит по счету хозяину гостиницы, у нее останется сумма, достаточная для того, чтобы купить себе место на пакетботе, курсировавшем вдоль побережья, который мог доставить ее назад в Скайнегол – назад ко лжи и притворству.

Возможно, это было для нее знаком свыше. Наверное, ей и впрямь лучше вернуться домой и продолжать жить как прежде, делая вид, будто о прошлом ей ничего не известно. Кто знает, не это ли было предопределено ей судьбой – участь рожденной вне брака, но остающейся в блаженном неведении о тайне своего происхождения, мнимой наследницы герцогов Уэстоверов?

И вот как раз в тот момент, когда Элинор уже собиралась спросить у жены хозяина гостиницы дорогу к пристани, откуда должен был отправиться на север пакетбот, ей на глаза попалось объявление, криво висевшее на стене:

«Требуется гувернантка для девочки благородного происхождения восьми лет от роду. Обращаться в замок Данвин, остров Трелей».

Элинор перечитала объявление еще раз. Затем еще.

То, что за этим последовало, можно отнести к числу тех случаев, которые выпадают каждому человеку лишь один, реже два раза в жизни. Одни называют это распутьем, другие переломным моментом. Как бы то ни было, Элинор поняла, что у нее появился выбор. Она могла сесть на пакетбот и вернуться туда, откуда прибыла. Она прекрасно понимала, что ждет ее по возвращении. Ей придется провести остаток жизни во лжи, каждый день пытаясь скрыть правду о своем сомнительном происхождении и видя неприкрытое сочувствие в глазах тех, кому она известна.

Или же она могла избрать для себя иной путь, доселе неведомый, ненадежный и даже немного пугающий, но однажды ступив на который она, возможно, сумеет доискаться до правды…

Правды о том, кем же на самом деле была леди Элинор Уиклифф.

Глава 1

Остров Трелей, Гебридские острова, Шотландия

Он услышал тяжелую поступь своего слуги за минуту до того, как тот появился, пыхтя и ворча после подъема по крутому склону. Для того чтобы добраться сюда, ему пришлось проделать путь почти в четверть мили от самого замка.

– К вам гость, хозяин. – Слуга сделал паузу и согнулся в талии, пытаясь перевести дух. – Одна особа очень хочет вас видеть.

Гэбриел Макфи, виконт Данвин при этой неожиданной новости только приподнял брови. Вместо ответа он опустился на колени перед тем, что некогда было упитанной самкой фазана, а теперь представляло собой месиво из перьев и окровавленных останков, частично прикрытых толстым слоем вереска.

– Зима уже не за горами, – произнес он, обращаясь скорее к себе, чем к собеседнику. – Обитатели острова вышли на охоту, чтобы успеть сделать запасы до наступления холодов.

Следы мелких зубов и стойкий запах мускуса свидетельствовали о том, что здесь орудовал черный хорек – хищник из семейства куньих, которого легко было распознать по темным кругам вокруг глаз. Такое вторжение нельзя было оставить без внимания, поскольку даже новорожденные ягнята и другие мелкие животные нередко становились жертвами этих ночных грабителей. Судя по виду самки фазана – или, вернее, того, что от нее осталось, – хищник скоро должен был вернуться за своей добычей.

Гэбриел выпрямился во весь свой внушительный рост в шесть с лишним футов и, покачав темноволосой головой, сунул окровавленный остов птицы в принесенный с собой мешок, чтобы ее запах не привлек других хищников.

– Похоже, этот хорек прошлой ночью снова охотился за нашими курами, Фергус. Это уже вторая, которую мы потеряли за последнюю неделю. Передайте Макнилу, что необходимо поставить дополнительные ловушки.

Если хозяин был очень высоким, то слуга необычайно коренастым. Фергус Макиен стал личным слугой виконта без малого десять лет назад, когда тот только унаследовал земли и титул. До этого он состоял на службе у старшего брата Гэбриела и их отца, проведя таким образом почти всю жизнь на этом отдаленном острове. Стоя рядом с Гэбриелом, представительный в своем костюме из клетчатой ткани и штанах шотландского горца, Фергус почесал свою седеющую голову под Килмарноком [1] и утвердительно кивнул:

– Да, хозяин, и чем скорее, тем лучше. В последний раз этот зверь утащил у нас четырех цыплят и нам так и не удалось его поймать, будь он неладен, грязный мисан [2]!

Гэбриел поднялся, подол его килта едва задевал доходивший ему до колен покров из можжевельника, вереска и осоки, в изобилии росших вдоль тенистой стороны холма. Он свистком подозвал к себе Куду, своего черного пса из породы шотландских борзых, который повсюду совал свой нос, обшаривая лощины у подножия холма в поисках кроликов.

– Хиг а-нал ан шьо! [3] – окликнул его Гэбриел по-гэльски, так как именно этот язык животное понимало лучше всего. На его глазах пес вскинул в ответ свою изящную голову и легко устремился вверх по склону навстречу хозяину.

Посмотрев на небо, Гэбриел заметил на расстоянии силуэт какой-то птицы, похожей на буревестника, которая изящно парила над темными взбаламученными водами Атлантики к западу от острова. Ее узкие серые крылья выглядели так поэтично на фоне тусклого дневного солнца, которое в это время года давало очень мало света и еще меньше тепла. Неподалеку от берега несколько рыбацких лодок только что отправились на ночной лов сельди, а к северо-востоку он мог различить туманные холмы Донегола в Ирландии, возвышавшиеся подобно крохотным островкам над далекой линией горизонта.

Остров Трелей был домом для клана Макфи в течение последних четырех веков, однако их предки пустили здесь свои корни задолго до того. Никто не мог сказать, когда именно они впервые высадились на Гебридских островах – эта история терялась во тьме веков.

Древняя легенда гласила, что Трелей, который еще называли Островом изгнанников, а также соседние острова Колонсей и Оронсей были тем самым местом, где святой Колумба [4] впервые высадился после того, как был изгнан из своей родной Ирландии. Святой собирался поселиться здесь, чтобы продолжить свои труды во славу Господа, однако, поднявшись на один из склонов – быть может, тот самый, на котором стоял сейчас Гэбриел, – и увидев вдали окутанные туманами берега любимой родины, предпочел отправиться дальше к северу на остров Айоуна, дав себе зарок никогда больше не оставаться в пределах видимости земли своих отцов. Перед отплытием, однако, он основал здесь монастырь, каменистые руины которого до сих пор еще можно было видеть на западном берегу острова как последнее напоминание о том, что это злополучное место когда-то знало лучшие времена.