Ковчег Спасения - Рейнольдс Аластер. Страница 65

— Какое расстояние? Я на корабле, Фелка! Моя каюта на палубу или две ниже твоей.

Фелка помнила разговоры о том, что Скейд получила страшные ранения. Чтобы спасти ей жизнь, потребовался весь арсенал доктора Дельмара.

— Я не думала…

Краб махнул манипулятором, прерывая ее оправдания.

— Неважно. Спускайся ко мне попозже, поболтаем.

— С удовольствием, Скейд, — сказала Фелка. — У меня много всего накопилось — то, о чем стоит поговорить.

— Само собой. Ладно, мне надо идти — куча важных дел.

В стене открылось отверстие, и робот, ловко перебирая конечностями, исчез в лабиринте корабельных внутренностей.

Фелка посмотрела на Ремонтуа.

— Думаю, раз здесь все из Закрытого Совета, можно говорить свободно. Она говорила что-нибудь еще об экспериментах Введения, когда вы были с Клавейном?

Ремонтуа ответил почти шепотом. Это было весьма красноречиво. Скейд может слышать все, что происходит на борту корабля, и даже читать их сознания. Во всяком случае, исключать такую вероятность нельзя. Поэтому Ремонтуа считал необходимым соблюдать секретность. И Фелка это прекрасно понимала.

— Ничего. Она наврала даже про то, откуда пришел приказ о прекращении строительства кораблей.

Фелка посмотрела на стену, заставляя ее сформировать что-нибудь наподобие кресла. Белая поверхность послушно выдавила выступ напротив Ремонтуа, куда она и уселась. Ногам настоятельно требовался отдых: Фелка провела слишком много времени в невесомости своей мастерской, и гравитация в один «g» на борту «Ночной Тени» чрезвычайно утомляла.

За куполом смотрового окна виднелись очертания одного из двигателей корабля, оттененные аурой холодного пламени.

— Что Скейд ему сказала? — спросила Фелка.

— Что Закрытый Совет собирал по кусочкам информацию об исчезновениях кораблей, все проанализировал и сделал вывод, что к нам вот-вот нагрянут Волки. Что-то вроде этого.

— Неубедительно.

— Я и не думаю, что Клавейн поверил. Но она даже не заикнулась о Введении. Похоже, хотела дать только минимум информации, необходимый для предстоящей работы, а тему приказа просто не смогла обойти.

— В основе всего этого — Введение, — сказала Фелка. — Скейд должна была понять: если уж она дала Клавейну какие-то зацепки, то следовало открыть все, начиная с Внутреннего Кабинета.

— Она и открыла — ровно столько, сколько Клавейн был в состоянии воспринять.

— Зная Клавейна, я в этом сомневаюсь. Скейд хотела сделать его своим союзником, потому что он не тот человек, который пасует перед трудностями.

— Но почему ей было просто не сказать ему правду? Да, Закрытый Совет получил сообщение из будущего. Не такая уж шокирующая вещь, если уже знаешь, о чем идет речь. Как я понял, послания можно считать в лучшем случае нечеткими — что-то вроде туманных предостережений.

— Очень сложно описать Введение тому, кто не пережил этого сам. Я только один раз участвовала в экспериментах и не знаю, что происходило во время других опытов.

— А Скейд участвовала?

— Да, — сказала Фелка. — Но уже после того, как мы вернулись из Глубокого космоса. Приказ вышел задолго до этого. К тому времени Скейд уже Присоединилась. А эксперименты Введения Закрытый Совет начал проводить еще раньше.

Фелка снова посмотрела на стену. Пожалуй, сейчас стоит позволить себе поразмышлять о чем-нибудь вроде Введения. Фелка знала: вряд ли Скейд протестовала против тех опытов. Учитывая, что все происходящее оказалось завязанным именно на этих опытах… Но она не могла избавиться от ощущения, будто все они вот-вот совершат некий необъяснимый изменнический акт.

Ремонтуа продолжал полушепотом:

— Итак, Скейд Присоединилась… По прошествии некоторого времени вошла в Закрытый Совет и активно участвовала в экспериментах. По крайней мере, один из них совпал с прекращением выпуска двигателей. Следовательно, мы можем предположить, что было получено прямое предупреждение насчет эффекта тау-нейтрино. А что известно о других экспериментах? Какие еще предостережения были получены? И было ли это вообще предостережениями? — он в упор смотрел на Фелку.

Она уже собиралась ответить, когда «кресло» под ней рванулось вперед, так что перехватило дыхание. Фелка ожидала, что давление спадет, но этого не происходило. По приблизительной оценке ее вес, и без того достаточно обременительный, удвоился.

Ремонтуа поглядел наружу и вниз, через минуту Фелка последовала его примеру.

— Что происходит? — спросила она. — Кажется, мы разгоняемся?

— Определенно.

Фелка проследила за его взглядом, надеясь понять, что происходит. Она смотрела очень внимательно, но не заметила никаких изменений. Даже голубое зарево вокруг двигателей, казалось, не стало ярче.

Постепенно перегрузка стала терпимой — но не сказать, что приятной. Очень осторожно, экономя силы, Фелка смогла делать почти все, что делала раньше. Корабельные роботы суетились вокруг, помогая людям передвигаться и готовые к любым неожиданностям. Остальные Объединившиеся, более легкие и гибкие, чем Фелка, быстро приспособились к повышенной гравитации. Внутренняя поверхность корпуса и переборки становились то жестче, то мягче, помогая движениям и сокращая травматизм.

Но через час скорость снова возросла. Два с половиной «g». Это стало совсем невыносимо. Фелка попросила разрешения вернуться в каюту, но узнала, что доступ на корму временно закрыт. Однако корабль приготовил для нее новую каюту, а стенка образовала выступ, на котором можно было лежать. Ремонтуа помог Фелке забраться на него, отчетливо осознавая, что не может придумать ни одного сколько-нибудь убедительного объяснения происходящему.

— Я не понимаю, — сказала Фелка, тяжело переводя дух между фразами. — Мы просто увеличиваем скорость. Очевидно, именно так и надо делать, если мы хотим догнать Клавейна… или попытаться.

Ремонтуа кивнул.

— За этим стоит нечто большее. Наши двигатели работали почти на пределе, когда мы разогнались до одного «g». По большому счету, «Ночная Тень» меньше и легче, чем некоторые межсистемные звездолеты, но и двигатели на ней меньше! Они рассчитаны на то, чтобы поддерживать в полете ускорение в один «g», не больше. Они могут обеспечить короткий мощный рывок, но это выглядит совсем иначе. Не так, как сейчас.

— Что это значит?

— Это значит, что мы не могли настолько увеличить скорость. В три раза… никак не могли. И я не вижу на корпусе никаких дополнительных устройств для разгона. Единственный способ, каким Скейд могла осуществить подобный разгон — сбросить две трети массы, с которой мы стартовали из Материнского Гнезда.

С определенным усилием Фелка пожала плечами. Нельзя сказать, что она досконально знала механику силовых установок субсветовиков, но немного разбиралась в этом вопросе.

— Значит, двигатели рассчитаны на более мощные нагрузки, чем ты думал.

— Ага. У меня было такое предположение.

— И что?

— Неправильно. Мы оба смотрели наружу. Ты видела голубое пламя? Излучение потока частиц, который выбрасывают дюзы. Оно должно было стать намного ярче, Фелка. Мы бы обязательно это заметили. Но ничего подобного… — Ремонтуа выдержал паузу. — Кажется, оно даже чуть-чуть потускнело, словно нагрузка уменьшилась, а не возросла. Как будто двигатели работают не в полную мощность.

— Бессмыслица, правда?

— Вот именно, — отозвался Ремонтуа. — Полный бред. Если только Скейд не запустила какой-то из своих секретных агрегатов.