Одиночество-12 - Ревазов Арсен. Страница 94
– А что менты?
– Да ничего. Они, по-моему, даже не погнались. Я перебежал Садовое кольцо и ушел подворотнями. Ну добрался до своего чердака. Вот и все. А что мы уже приехали?
Я посмотрел в окно. Наша «скорая помощь» остановилась перед служебным входом в Новотель. К Ане вернулся ее командирский голос:
– Сейчас одиннадцать пятьдесят пять. Можете отдохнуть, поесть и сходить в сауну. Счет запишите на номер. Самолет в 01.30 ночи. Встречаемся в лобби в 16.00. Мне надо с вами поговорить. Особенно о том, что происходило в Вероне. Вопросы?
– Сейчас мы, Аня, все обсудим. А потом у нас могут появиться вопросы, – спокойно и грустно сказал Антон.
Глава 30
Сауна в подвальных помещениях Новотеля. Ледяной бассейн. Какая-то новорусская еда начала 90-ых. Типа креветок и стейков с салатами. Пиво. Мы сидим, завернутые в огромные простыни по римскому образцу. Римская империя времени упадка. Вместо бронзовой застежки – узел. Вместо кожанных сандалий – тряпичные тапочки. Мы уже не римляне, а варвары, расселившиеся по империи. Портим язык. Коверкаем обычаи. И как варвары, больше всего хотим быть похожими на уходящих, поэтому подражаем, подражаем, подражаем…
Но какая к черту разница, кто мы, если это мы? Какие есть. Других нас – не будет.
– Ну, хорошо, – добродушно заявил Мотя, когда ему надоело слушать про антоновские изыскания и мои приключения. – Я все понял. Концессия «Одиночество-12» восстановлена. Мы круты – как сваренные яйца динозавра. А что дальше?
– Аня, вот, предлагает скрыться на время.
– На какое время? Кто в конце-концов эта Аня? Что в ней хорошего, кроме того, что мне хочется ее трахнуть? И зачем ей надо нам помогать?
– Об этом, думаю, есть смысл спрашивать у нее.
– Ясно как Божий день, – просветленным голосом сказал Антон, – что Аня и хаты хотят одного и того же. Только с разными знаками.
– Чего же?
Я потянулся за тарелкой с креветками.
– Не чего. А кого.
Моя рука зависла в воздухе.
– Неужели меня?
– Тебя, Иосиф. Тебя.
Антон был тверд. Даже непреклонен. Во взгляде Матвея появилось любопытство. Мне уже пришла пора что-то сказать.
– Хм! То-есть ммм… То-есть кхм… кхм… Даже если в тактическом плане ты, Антон и прав. Допустим. По каким-то странным причинам дело уперлось в меня. Но давайте посмотрим шире. Стратегически. Если мы сведем два известных нам факта, то получим очень интересный результат.
– Вперед, – ободрил меня Мотя. – Своди факты. А то нам придется разводить руки. Или, прости Господи, раздвигать ноги.
– Если я прав, то двигать ни руками, ни ногами нам не придется.
– Потому что нас порубят в лапшу?
– Потому что перед смертью у нас вырвут и руки и ноги.
– Говори, не томи! Мы сами у кого хочешь, что хочешь вырвем. А то и откусим. Да, Антон?
– Короче, насчет отрывания и откусывания я ничего не знаю. А вот насчет того, что хатам не хватает энергии в их параллельном мире – это факт. Который собственно, открыл Антон. Войн мало. Одними землетрясениями и цунами энергией «Ка» параллельный мир не накормишь. Это первый факт.
– Антон, ты согласен?
– Да. К глубокому прискорбию.
– А второй факт – еще проще. Хаты через меня, то есть я думаю, что не только через меня, но и в том числе через меня, несколько месяцев назад начали активный набор кадров. Что получается на выходе?
– Что хаты затевают что-то серьезное.
– Пять с плюсом, Матвей. А израильские спецслужбы, а может и не только они, знают об этом и пытаются им помешать.
– Значит, хаты готовятся к большой атаке?
– Да, Матвей. У нас есть все основания думать именно так.
– А почему они решили атаковать из России?
Я все-таки развел руками. Благо на них пока никто не покушался.
– А откуда им атаковать? Из Габона? Из Никарагуа? Запад более защищен и менее коррумпирован. Дальний Восток – вообще хатам не отдался. А в России, между прочим, – ядерное оружие. Которого хватит чтоб истребить население Земли раз двадцать пять. Или сто двадцать пять. Как использовать…
– Н-да… Весело.
Матвей как-то неожиданно сделался серьезным. Антон молчал. По нему было видно, что мои слова для него не новость. Кажется, недоговаривать важные вещи входит у него в привычку. А если спросить: «Какого черта?!» – скажет, что не хотел пугать, тем более, что пока сам всего до конца не понимает… Впрочем, сейчас Антон явно обдумывал нечто не связанное с моими рассуждениями.
– Антон, тебе, кажется, мало скорого Конца света? Тебя что-то еще беспокоит?
– На конец света мне плевать. Ну… Почти плевать. А на нас нет.
– А мы что, в сильно большей опасности чем остальное человечество?
– Боюсь, что да. У меня появилось подозрение.
– Неприятное? – осторожно поинтересовался Мотя.
– Очень. А во время водных процедур я его рассмотрел, и теперь скажу вам, что мне одна вещь совсем, ну вот совсем не нравится.
– Что тебе не нравится, Антоша?
– Мне не нравится, как освободился Матвей.
– Что?! – спросили мы с Мотей возмущенным хором.
– Странная история с передачей стеклореза. Если бы его передала именно Ольга, то логично было бы, чтобы она довершила начатое дело. А Ольга исчезает на полпути. При этом побег проходит как по маслу. Не смотря на окна, охрану, заборы и прочие препятствия. Окончательно смущает меня то, с какой легкостью Мотя воспользовался нашей секретной электронной почтой.
– Это почему??!!
– Потому что Мотя целый месяц был в отключке. Его пичкали, черт знает чем. Он просто должен был рассказать хатам все. Включая логины и пароли.
– Антон!
– Я всего лишь рассуждаю вслух. У хатов было время, чтобы прочитав почту приготовить простую засаду. И взять всех нас на корню. Включая Аню. Тепленькими. А хаты почему-то этим не воспользовались…
– Антон, – сказал Мотя как-то грустно. Но не просто грустно. А с какой-то смесью силы и грусти. – Антон, а ты за базар ответишь?
И Мотя внимательно посмотрел на Антона, а затем опустил голову.
– Мотя, я за все отвечу, – покорно, но твердо сказал Антон.
– Стоп! – вмешался я. – Полный стоп. Все молчат! И дают слово мне. Как лицу честному, независимо мыслящему и находящемуся в связи с этим в розыске по поручению сразу нескольких организаций.
– Нет, пусть сначала предъявит все, как надо.
– Мотя, помолчи! Антон, послушай! Теории до добра не доводят. Ты в своих рассуждениях – отрываешься. Причем не в хорошем смысле. А от действительности. И других пытаешься оторвать.
– Иосиф, нет никакой действительности. Вокруг сплошная фантасмагория. Смесь абсурда с подсолнечным маслом. Этот сюрреализм бесполезно обдумывать. Его нужно чувствовать.
– Вот именно. Чувствовать. А ты, как дурак, думаешь. Давай по пунктам. История с алмазной ручкой странная. Роль Оли не ясна, здесь я с тобой даже соглашусь. Меня вообще смущает эта Оля.
– Должен же хоть кто-то тебя смущать?
– Вот именно. Но – легкость побега… Это ты красиво сказал. Да ты попробуй спуститься на простыне с третьего этажа в одной пижаме! Ты перелезь в этой пижаме и в больничных тапочках через забор с колючей проволокой с риском пыток в случае неудачи. А ты, Антон, вообще догадываешься о том, как себя чувствует человек, которого пытают?
– Да подожди!
– Нечего тут ждать. Выключи мозги. Включи воображение. И представь себе, как ты, грохнувшись с пятиметрового забора пробегаешь сколько-то километров. А выбежав на дорогу черт знает в каком виде, и не успев отдышаться, срочно сочиняешь историю для таксиста! Креативную и правдоподобную. Иначе этот таксист пошлет тебя на хер. Или отвезет к ментам. Или обратно в психушку. А последние два варианта, кстати, одинаково ужасны.
– Иосиф!
– Вообрази! Это ведь не кино. Это – жизнь! Это тебе не головоломки в Штатах разгадывать и заниматься аналитикой!
На этом месте Матвей поднял голову и интересом оглядел Антона. Но ничего не сказал.