Аванпост - Резник Майкл (Майк) Даймонд. Страница 13

Макферсон покрутил мяч в ладонях, потер о штаны, поправил козырек бейсболки, изготовился и бросил. Я не увидел ни мяча в полете, ни встречного движения биты. Зато услышал, как первый встретился со второй, а мяч после этого контакта улетел в девятнадцатый ряд центральной трибуны. Тут уж я шепнул пару слов тренеру, и все стали выходить на поле с моей битой.

Еще шесть наших бэттеров отбили мячи и сделали круговые пробежки, прежде чем тренер «Демонов» отправил Макферсона в раздевалку (впервые в сезоне), но мы к тому времени уже выигрывали 11:7. Я здраво рассудил, что против других питчеров моя бита уже не так и нужна, и забрал ее до того, как кто-нибудь успел ее сломать. Как выяснилось, не ошибся. Мы выиграли 11:8.

На следующий день Макферсон вернулся в круг питчера и после его первых пяти бросков мы повели 5:0. Он ушел в раздевалку и больше мы его на поле не видели.

Ту игру мы выиграли, потом две последующие и стали чемпионами. Я нашел Эйнштейна, чтобы поблагодарить его, но он сказал мне, что после трех поражений «Спики II» ставки на исход серии для ставящих на «Спику» составляли тридцать к одному. Он поставил несколько тысяч кредиток и теперь полагал, что получил достаточное вознаграждение за свои труды.

Что же касается Макферсона Железная Рука, то ему в третий раз крупно не повезло на бейсбольном поле. Больше его не взяли ни в одну команду, несмотря на то что мяч после его броска летел со скоростью 303 мили в час.

* * *

— Что с ним стало? — спросил я.

— Насколько мне известно, у него мойка космических кораблей на одной из орбитальных станций Дальнего Лондона, — ответил Большой Рыжий.

— Так вот, значит, как тебе удавалось отбивать его мячи! — воскликнул Ставлю-Планету О’Грейди. — Будь я проклят!

— Ты видел игру? — спросил Большой Рыжий.

— Я принял ставку Эйнштейна тридцать к одному, — рассмеялся он. — Не сомневался, что твоей команде не выиграть.

— Вот что происходит, когда ставишь против Эйнштейна.

— То же самое обычно происходит, когда ставишь против меня, — ответил О’Грейди.

— Готов спорить, тебе приходилось играть на большие деньги, — предположил Макс Три Ствола.

— Случалось и такое, — согласился О’Грейди.

— Я слышал, ты поставил три сельскохозяйственные планеты против Тамальских драгоценностей, — вставил Никодемий Мейфлауэр.

— А я, помнится, читала, что ты проиграл в карты целую солнечную систему, а следующим вечером отыграл ее, — добавила Сахара дель Рио.

— Истинная правда.

— А где и когда ты сделал свою самую большую ставку?

— Вы действительно хотите услышать об этом? — Слова эти О’Грейди произнес с видом человека, которому можно заткнуть рот, лишь вырубив его ударом свинцовой трубы по голове.

— Потому и спрашиваем, — ответил за всех Макс.

О’Грейди прошел к стойке, повернулся лицом к аудитории.

— Тогда, пожалуй, я вам расскажу.

Почти что пять лет (начал О’Грейди) люди пытались усадить меня за один карточный столик с Эдди Высокие Ставки, который считался лучшим игроком в карты во всем звездном скоплении Белладонна. Был момент, когда два банка соглашались субсидировать меня на очень крупную сумму, и, я слышал, что один корбелианский принц обещал Эдди компенсировать его проигрыш, если б такое случилось.

Однако мы никак не могли встретиться. Он потратил почти три месяца, чтобы поставить на место выскочку по имени Флеш Нижняя Вольта, а когда освободился, я уже участвовал в игре на звездную систему Уиллоби, которая затянулась на десять недель.

Наконец как-то утром я получил от него приглашение:

Эдди Стронгбоу Высокие Ставки сочтет за честь считать Ставлю-Планету О’Грейди своим гостем, если последний соблаговолит прибыть на планету-казино Монте-Карло IV. Все расходы, за исключением карточных проигрышей, будут оплачены хозяином.

— Вы полетите со мной? — спросила молодая женщина, доставившая мне приглашение.

— Да, почему нет? — Решение я принял мгновенно. — Если уж нам предстоит решить, кто из нас лучший, почему бы не позволить вашему боссу оплатить мои транспортные расходы и выпивку.

— Он надеялся, что вы примите такое решение, сэр, — ответила она.

— Между прочим, а где находится эта Монте-Карло IV?

— Неподалеку от Малого Магелланова Облака, — последовал ответ. — Мистер Стронгбоу выиграл звездную систему Кромвель и несколько месяцев тому назад официально переименовал ее. Позволите помочь вам собрать вещи?

Я похлопал по карману, в котором лежал мой бумажник, и по другому, с приносящими удачу игральными костями.

— Все необходимое при мне.

— Может, возьмете с собой что-нибудь из одежды? — предложила она.

— Новую одежду я куплю на Монте-Карло IV. Все равно платит ваш босс.

Она пожала плечами и повела меня к своему кораблю. В экипаж входили еще три женщины и звались они Королевами Червей, Бубен, Треф и Пик, хотя, по правде говоря, я так и не понял, кто есть кто. Думаю, они меняли имена каждые несколько часов, чтобы запутать меня.

Путь до Монте-Карло предстоял неблизкий, поэтому я воспользовался камерой Глубокого Сна, и они разбудили меня за час до прибытия. После Глубокого Сна мне всегда хочется есть, оно и понятно, в ней обмен веществ лишь замедляется, но не останавливается, так что калории продолжают расходоваться, поэтому я с жадностью набросился на еду.

Только успел перекусить, как корабль приземлился и меня тут же доставили в пентхауз самого большого, самого сверкающего отеля планеты. С шестью спальнями, три уже с женщинами, восемью или девятью ванными комнатами, множеством каминов и головизоров, двумя набитыми бутылками барами, роботом-барменом (не такой дружелюбный, как Регги) и даже библиотекой с настоящими бумажными книгами, а не пленками, дисками и кубиками-кристаллами. Конечно, я бывал в пентхаузах и получше, но в Монархии, а не за ее пределами.

Только я успел оглядеться и познакомиться с женщинами, как появилась Королева Червей (а может, Бубен) и сообщила, что мой хозяин ждет меня внизу. Я пожелал дамам спокойной ночи и последовал за ней. На первом этаже располагалось огромное, элегантное казино. Я увидел настоящие карты, настоящие кости, реальных, живых дилеров и питбоссов — никаких тебе компьютеризированных голографических дублей, как на Новом Вегасе или Маленьком Монако. Мы пересекли зал, направляясь к стальной двери, по сторонам которой стояли охранники, ростом и статью не уступающие Катастрофе Бейкеру.