Смертельный просчет - Ридпат Майкл. Страница 38

— Ты пообщался с ней?

— Очень недолго. Она милая женщина. И видимо, действительно любила папу, а не его деньги. Сабина самая лучшая из всех его жён.

— Что она собирается делать?

— Вернётся в Германию. Просила не прерывать связи, навещать её с Андреасом. Я обещал. — Гай посмотрел на часы. — Через несколько минут должна появиться мама. Мы идём ужинать в «Нобу» [24]. Можно подумать, что она приехала сюда на пару дней отдохнуть. Слава Богу, завтра возвращается в Лос-Анджелес.

— Полиция всё ещё держит тебя на подозрении?

— Нет, оставила в покое. Я убедительно доказал алиби. Находился с Оуэном, когда отца сбила машина. Но от версии, что это убийство, они не отказались. Похоже, станут терзать Сабину.

— Ты знал, что она наняла частного детектива? — спросил я.

— Нет.

— Я опознал по фотографии человека, который сидел в машине у дома твоего отца. Полицейский сказал, что это частный детектив.

— Значит, она приставила к папе «хвост»?

— Вроде так.

— Хм… Неудивительно, что полиция ей докучает, ведь большую часть состояния по завещанию получит она. Но всё равно не могу поверить, что папу убили по её заказу.

— Полиция раскопает, — произнёс я.

— Чёрта с два! Жалкие тупицы. — Гай глотнул пива. — Ладно, расскажи, как дела на сайте.

Я посвятил его в детали переговоров с «Оркестром» и Хойлом. Гай заметно оживился. Теперь, после похорон отца, он мог наконец заняться работой. Я почувствовал облегчение.

— Дорогой, вот ты где! — прозвучал громкий женский голос.

Я повернулся. К нам приближалась миловидная ухоженная блондинка лет сорока. Элегантный загар, замечательно сохранившееся тело, ослепительно белые зубы. Несомненно, красивая женщина, но было в ней что-то отталкивающее, сухое и жёсткое. Я не мог бы представить её чьей-то матерью.

— Мама, — промолвил Гай, — это мой партнёр Дэвид Лейн. Мы учились вместе в школе.

— Партнёр? — Дама удивлённо вскинула брови. — Я не знала, что…

— Мама, Дэвид мой партнёр по бизнесу.

Она кивнула.

— Рада познакомиться. Очень хотелось бы задержаться здесь и выпить с вами, но у нас на восемь тридцать заказан столик. Уже опаздываем.

Я понимающе улыбнулся.

— До завтра! — крикнул Гай, и они ушли.

Он приехал в офис на следующий день, как обещал. Все были рады его видеть, особенно я. Было много работы. Я собирался на встречу с Патриком Хойлом в офисе Мел на Чансери-лейн. Дело уладили быстро и меньше чем через час покинули здание.

— Думаю, вы рады избавиться от сайта, — заметил я, когда мы остановились на тротуаре, ожидая такси.

— Я не доверяю Интернету, — пробормотал Хойл. — К тому же Тони не следовало влезать в бизнес сына.

— Гай тоже не получил от этого ничего хорошего.

Хойл хмыкнул:

— Но схоронили-то недавно не его.

Его тон заставил меня насторожиться. Я внимательно посмотрел на Хойла. Умный, знающий адвокат. Вероятно, что-то подозревает.

— У вас есть предположения, кто мог убить Тони? — спросил я.

— Нет. Но для некоторых его смерть оказалась очень кстати.

— Например, для Гая?

— Например, для него.

— Но вы же не считаете, что он убил отца? Нет никаких доказательств.

Хойл пожал плечами, как бы давая понять, что не хочет больше это обсуждать. Но это «кстати» напомнило мне слова Ингрид, сказанные свыше десяти лет назад.

— Я знаю историю с садовником Абдулатифом, — произнёс я.

— И что же вы знаете?

— Вы заплатили ему, чтобы он исчез после смерти Доминик. И тем самым отвели подозрения от Тони.

— Кто вам сказал?

— Гай.

Хойл устремил взгляд на дорогу. Мимо проезжали такси, но ни одного свободного.

— Что за времена, — проворчал он. — Невозможно поймать такси. Скорее бы уж начинался очередной экономический спад.

— Несколько лет назад Абдулатифа нашли мёртвым.

— Наверное.

— Тоже как нельзя кстати, верно?

Хойл посмотрел на меня.

— Давайте пойдём в кафе, выпьем по чашке кофе.

Мы молча дошли до кафе, уселись с чашками за отдельным столиком.

— Вы мне нравитесь, Дэвид, — сказал Хойл.

Я промолчал, не уверенный, хочу ли нравиться Хойлу.

— Хороший переговорщик, преданы своему другу. Преданность — это качество, достойное восхищения. Но вам следует вести себя осторожнее.

— Почему?

— Позвольте мне рассказать вам об Абдулатифе. Подозреваю, что вам известна лишь половина истории.

— Да.

— Действительно, Гай сообщил мне, что Оуэн видел Абдулатифа с Доминик, и предложил заплатить садовнику, чтобы тот исчез. Неплохая идея. Это бы отвело подозрения от Тони. В тот момент я не был полностью уверен в его невиновности. Тони заявил, что был в ту ночь с проституткой, но таких женщин легко купить. В общем, я согласился. Дал Абдулатифу полмиллиона франков и приказал исчезнуть. Гай всучил ему кое-какие украшения Доминик.

— Почему он взял деньги? — удивился я. — Ведь это рискованно. Если бы садовника поймали, то могли повесить за убийство.

— Вы правы. Но на юге Франции существует довольно обширная арабская община, и если человек заляжет на дно, найти его будет очень трудно. Однако Абдулатиф скрывался недолго. Он занялся шантажом. Через год связался из Марселя со мной и потребовал двести тысяч за молчание. Я заплатил. Миновал ещё год, и ситуация повторилась, а сумма увеличилась. Это продолжалось неоднократно. Я хотел взять деньги у Тони, но Гай протестовал. Дело в том, что его отец ничего не знал. Платил Гай. Шли годы, суммы увеличивались. У Гая начались трудности с деньгами, Тони становился менее щедрым. Я уже начал подумывать о том, чтобы отвязаться от Абулатифа, поскольку к тому времени был убеждён в невиновности Тони. Конечно, если Абдулатиф пойдёт к властям, у него будут неприятности, но и у нас тоже. Подкуп основного свидетеля по уголовному делу, связанному с убийством, — это серьёзное преступление.

— И потом труп Абдулатифа обнаружили в мусорном баке?

— Вот именно. Как говорится, очень кстати.

— Как он там оказался?

— Хотите спросить, не я ли организовал? — Хойл глотнул кофе. — Вопрос справедливый. Но нет, я этого не делал. Я вообще подобными вещами не стал бы заниматься даже ради своего самого лучшего клиента.

— Вы полагаете, это организовал Гай?

Хойл пожал плечами и посмотрел на меня:

— А вы как думаете?

— Ни в коем случае. — Я помолчал. — Вот вы сказали, что сначала заподозрили Тони в убийстве Доминик, но затем передумали. Почему?

Хойл усмехнулся:

— Да. Они не ладили. Изменяли друг другу. Вам это хорошо известно.

Я вздохнул. Хойл понимающе кивнул.

— Извините. Вы были молоды, она была красивая, противиться невозможно. Тони об этом знал, но разве это повод для убийства? Тем более, что такое порой случалось. Нет, он её не убивал. Я неоднократно говорил с ним о её смерти и наверняка уловил бы хоть какой-нибудь намёк, если бы он действительно её убил. — Хойл глотнул кофе. — Тони Джордан был для меня много больше, чем просто клиент. Он являлся моим другом. Мы познакомились студентами. Вот почему я переехал в Монте-Карло. Чтобы быть к нему ближе. За эти годы нам пришлось пережить немало. Взлёты, падения… Я очень опечален его смертью. Очень. — Он поставил чашку. — А теперь позвольте откланяться. Пойду поймаю такси. — Патрик Хойл поднялся и оставил меня с чашкой остывшего кофе.

Мы заключили договор с «Оркестром» в рекордный срок. Они купили траст Тони Джордана за четыре миллиона фунтов, в два раза больше, чем он первоначально вложил, и инвестировали ещё десять. За это «Оркестр» получит семьдесят процентов от прибыли компании, оставляя достаточно для менеджмента и служащих. Состав совета директоров, разумеется, изменился. «Оркестр» подыскал нам нового председателя совета, Дерека Силвермана, элегантного седого бизнесмена лет пятидесяти. Он уже сделал несколько миллионов фунтов на торговом бизнесе, который финансировали партнёры «Оркестра». Более важным было то, что он являлся также председателем совета директоров одного из клубов премьер-лиги. В состав совета вошёл также и Генри, как представитель «Оркестра», а Патрика Хойла из совета вывели.