Смертельный просчет - Ридпат Майкл. Страница 39

Директором-распорядителем Гай предложил назначить Ингрид. Она стала незаменимым членом команды, с её мнением считались все. Генри она тоже нравилась, и её утвердили. Единственная сложность — её отношения с Мел. Женщины были очень холодны друг с другом и, кроме как по делам, не общались.

Как только на наш банковский счёт поступили десять миллионов, мы с ходу взялись за дело. Деньги было на что потратить. Расширили офис, арендовав этаж под нами. Увеличили штат, особенно за счёт журналистов. Активизировали рекламу. Ускорили подготовку к розничной торговле в Интернете. Генри против подобной расточительности не возражал. В перевёрнутом мире ценностей Интернета чем больше вы тратите на становление сайта, тем дороже он стоит. В общем, тратить, тратить, тратить.

Результаты не заставили ждать. В начале сезона количество посетителей резко возросло. В сентябре мы зарегистрировали свыше четырёхсот тысяч и почти три миллиона отзывов. Существовали и другие футбольные сайты, но наш оказался самым лучшим, что являлось несомненной заслугой группы Газа. Кроме того, сайт выглядел более привлекательным. Пользоваться им было легко, быстро и весело. Гай организовал партнёрство в Интернете со всеми ключевыми фигурами, от поисковиков до интернет-провайдеров, сетевых газет, специализированных сайтов, похожих на наш. Мы заключили договор с «Уэстборном», одной из крупнейших букмекерских контор в стране на приём футбольных ставок. Это сразу же стало очень популярным и приносило доход.

Каждый день нам было нужно выдавать для сайта массу материала: информацию о перемещении игроков, травмы, слухи, мнения и, разумеется, отчёты о матчах. Этим занималась группа журналистов плюс внештатники, имеющие контакты в каждом клубе. Мы повесили на стенах телевизионные экраны и установили программы, позволяющие журналистам смотреть видео или слушать радиокомментарии непосредственно на компьютерах.

Газ выдал потрясающую сенсацию, что один из ведущих бразильских «бомбардиров» подписал контракт с крупным клубом премьер-лиги на двадцать пять миллионов фунтов. Клуб эту информацию опроверг, и в течение двух дней всё выглядело так, будто мы сели в лужу. В таблоидах появились насмешки, но Газ был спокоен. Действительно, вскоре всё подтвердилось. Потом он рассказал мне, что данной информацией его снабдил четырнадцатилетний сын одного из директоров клуба, горячий поклонник нашего сайта.

В этой суматохе у меня не было времени подумать ни о чём серьёзном. Полиция не докучала, гибель Тони мы с Гаем больше не обсуждали. Однако из головы не выходили слова Патрика Хойла. Я гнал их прочь, но они возвращались.

Для некоторых его смерть оказалась очень кстати.

Однажды утром я позвонил в офис и сообщил, что приеду после полудня. Гай очень удивился, узнав, что я собрался полетать. Я не занимался этим шесть месяцев, с тех пор, как начал работать на сайте.

Было начало октября, солнечный день. Свежий ветерок разогнал осенний лондонский смог. Приятно снова взяться за руль управления и полетать одному на высоте семьсот метров над Англией, распростёршейся внизу зелёным ковром, приправленным коричневым золотом. Я пролетел над Хэмпширскими известковыми холмами к одному из моих любимых лётных полей, Бембриджу на острове Уайт, где приземлился и поднялся пешком примерно с километр по крутому склону до вершин белых скал над заливом Уайтклифф.

Когда дует ветер, там прохладно, но сейчас его не было. К тому же я находился очень далеко от сайта. Это самое важное. И я снова задал себе вопрос, от которого постоянно отмахивался. Был ли Гай убийцей своего отца? На первый взгляд, ничего невозможного в этом нет. Сайт значил для Гая почти все, а отец собрался его отобрать. Он давил на сына, и я знал, что Гай мечтал вырваться на свободу. Детективы его подозревали. Оуэн подстраховал брата, обеспечив ему алиби, но ведь Оуэн всегда его подстраховывал. Я вспомнил разговор с Гаем в день похорон. Казалось, он искренне опечален смертью отца. За последние месяцы мы стали очень близки, он поверял мне самое сокровенное. Однако Гай был профессиональным актёром. В таком случае можно ли ему доверять?

Я вспомнил, как он организовал подкуп садовника Абдулатифа. Патрик Хойл и Мел полагали, будто Гай это сделал, чтобы отвести подозрение от себя. Они думали, что Доминик убил он. А следы его кроссовок, оставленные под окнами спальни Доминик в ночь её гибели? И кто убил Абдулатифа? Гай? Выходит, что за тринадцать лет Гай убил троих? Это никак не согласовывалось со всем, что я знал о нём, с нашим взаимным доверием, дружбой, которая укрепилась за эти полгода, со всем тем, что я вложил в сайт. До тех пор, пока останутся сомнения, покоя мне не ждать.

Я посмотрел на море. Громадный паром из Франции устремился прямо на военный корабль. С того места, где я стоял, всё выглядело так, словно они должны неминуемо столкнуться, но корабли прошли мимо друг друга без всякого шума. Когда они немного удалились, я увидел, что расстояние между ними было около двух километров.

Вся беда в том, что сомнения не исчезали.

Пока я не выясню, виновен ли Гай в гибели этих людей, я не смогу доверять ему. А если я ему не доверяю, мы не можем вместе работать. Но если мы не сможем вместе работать, сайт развалится.

Дело даже не в сайте. Дружба с Гаем была для меня жизненно важной. Лишь благодаря Гаю я сумел изменить свою жизнь, сделать её интереснее, стать кем-то большим, чем просто бухгалтер.

И я должен убедить себя, что он невиновен.

Я приехал в офис в середине дня. Как всегда, в это время там был настоящий кавардак. Пришлось сразу же с головой окунуться в работу. Гай не задавал вопросов, а в четыре часа отправился на какую-то встречу и больше в офис не вернулся.

Я ушёл довольно рано, примерно в семь тридцать. Добрался на метро до «Тауэр-Хилл» и зашагал мимо ярко освещённого причала Святой Катерины к дому Гая.

Открыв дверь, он удивился:

— Что случилось, Дэвид?

— Мне нужно с тобой поговорить.

— Ладно. Входи. Пива?

Я кивнул. Он достал из холодильника две бутылки.

— О чём?

Я долго молчал, подыскивая слова. Мне не хотелось, чтобы Гай подумал, будто я ему не доверяю. Наоборот, мне было необходимо укрепиться в доверии. Я посмотрел ему в лицо и спросил:

— Скажи честно, ты убил своего отца?

Гай не отвёл взгляда.

— Конечно, нет.

Мы стояли так несколько секунд. Гай — профессиональный актёр и умеет скрывать чувства. Но он также и мой давний друг. Наконец я натянуто произнёс:

— Хорошо. Но можно задать несколько вопросов? Трудных.

Гай вздохнул:

— Если так приспичило, спрашивай.

— Где ты находился в тот вечер?

— В пабе с Оуэном.

— Каком?

— В «Слоновьей голове», в Камдене, — пробормотал Гай, теряя терпение. — Он там недалеко живёт.

— Во сколько ты ушёл?

— Ты затеял следствие? Я все рассказывал детективам. Много раз. Они проверяли. Ты мне не веришь?

— Я хочу тебе верить. Но мне нужно знать, кто это сделал.

— Думаешь, я не хочу? Ведь это был мой отец.

— Прошу тебя. Для меня это очень важно.

Гай нахмурился:

— Ладно. Я расскажу тебе то, о чём говорил в полиции. Мои слова подтвердились. Мы с Оуэном заглянули в паб около семи часов. Пробыли там до девяти, потом расстались. Оуэн пошёл домой, а я решил отправиться в «Гидру», ну ты знаешь этот паб на Хаттон-Гарден. Домой вернулся примерно в одиннадцать.

— А твой отец погиб в девять двадцать пять.

— Утверждают, что так.

Оуэн и Гай расстались около девяти, то есть времени было достаточно, чтобы добраться до Найтсбриджа.

— Учти, — сказал Гай, — детективы проверяли и в «Слоновьей голове», и в «Гидре».

— А что Оуэн?

— По дороге домой он зашёл в супермаркет «Европа» купить еды. Камера телевизионного контроля его зафиксировала. И время отмечено: девять часов двадцать одна минута. Всё в порядке.

Я кивнул.

— Есть ещё вопросы? — спросил Гай.