Блуждающие в ночи - Робардс Карен. Страница 27

— А как у тебя оказалась эта псина?

— Я у нее нянькой. — Саммер скорчила гримасу. — Моя сестрица Сандра — мама сейчас гостит у нее — говорит, дескать, у ее старшего мальчика аллергия на собачью шерсть. Лично я считаю, что она лжет. Просто Маффи не любит Билла, ее мужа.

— Готов держать пари, что и Билл не в восторге от Маффи.

— Пожалуй, да.

Франкенштейн захлопнул крышку багажника, но она снова отскочила вверх, едва не стукнув его по носу. Он отпрянул назад и бросил на Саммер взгляд, который развеселил ее.

Во всяком случае, она улыбнулась.

— Оторви свою ленивую задницу от земли и иди сюда помоги мне, — его голос звучал недовольно.

Саммер улыбнулась еще шире:

— Помочь тебе? В чем?

— Нам надо столкнуть машину с обрыва. Еще вопросы есть?

«Не меньше миллиона», — подумала Саммер, но смогла выпалить только один:

— З-з-зачем?

— Затем, что я нахожу это забавным. А ты нет? Они видели ее, вот зачем. Они могут узнать машину. А если найдут ее, то найдут и нас. В любом случае надо от нее побыстрее избавиться. На автомобиль скорее всего уже разослано ОДРО.

— Какое ОДРО?

— Описание для розыска. Я уже сказал тебе, что те парни были из полиции. По крайней мере, тот, который с усиками. Он из полиции округа Кэннон, зовут его Кармайкл. Я знаю его. Он меня тоже.

Саммер нервно вздрогнула. Внезапно ей стало совсем не до смеха.

— Ты уверен?

— Как и во встрече с костлявой. А теперь ты поможешь мне столкнуть машину?

«Помогу, хотя и не совсем охотно», — подумала Саммер, но встала на ноги. Франкенштейн открыл дверцу водителя и одной рукой взялся за руль. Саммер зашла со стороны багажника и уперлась в задний бампер. Она была не в восторге от перспективы толкать машину, но ей уже приходилось делать это раньше. У «мустанга» модели шестьдесят шестого года, на котором она проездила все свое школьное время, барахлил карбюратор. Мотор глох почти каждый раз, когда Саммер останавливалась у светофора. До тех пор, пока она не скопила достаточно денег на ремонт машины, ей пришлось изрядно потолкать ее.

— Эй, Розенкранц!

Саммер выглянула сбоку, поскольку задравшаяся вверх крышка багажника закрывала весь обзор.

— Мы на склоне. Сейчас я поставлю нейтральную передачу. Это тебе понятно?

Саммер задумалась.

— Отойди от багажника, недотепа. Толкай спереди. Когда она покатится, тебя не задавит.

Разумная мысль. У нее не было сил обижаться на «недотепу», и она перешла ближе к носу машины.

— Готова?

Саммер кивнула.

— Я спросил, ты готова? — он почти кричал.

— Да! — крикнула Саммер в ответ, после того как убедилась, что Маффи устроилась на безопасном расстоянии в траве.

Собака лежала на животе, положив голову на передние лапы, и настороженно наблюдала за происходящим. Судя по виду, с места ее могла сдвинуть, пожалуй, только миска собачьих консервов «Кол Кен».

«Умничка», — подумала Саммер, и у нее у самой засосало под ложечкой.

— Когда я скажу отпускать, отпускай! Поняла?

Саммер снова кивнула. Потом, вспомнив, что он не видит ее, завопила:

— Да!

Тяжело дыша, Франкенштейн пробормотал что-то не совсем любезное. Машина покатилась вниз.

Толкать пришлось недолго. «Шевроле» медленно тронулся с места, но, когда Франкенштейн на» правил его поперек дороги, набрал скорость. Под конец автомобиль катился так быстро, что Саммер приходилось семенить за ним.

— Отпускай! — заорал Франкенштейн и отскочил от машины.

Саммер уже отпустила, зачарованно глядя, как «шевроле» завис над краем обрыва. На один величественный миг машина помедлила над простершейся перед ней панорамой горного склона, небес и деревьев, обозревая мир, словно гигантская разжиревшая летучая мышь. Потом нырнула вниз и скрылась из вида.

Спустя несколько секунд раздался глухой удар, точнее, несколько ударов. Затем наступила тишина. Никакого взрыва. Ничего зрелищного. «Шевроле» даже не загорелся. Разумеется. Ведь бензина в нем не было.

— С дороги ее не видно, — с удовлетворением произнес Франкенштейн, обращаясь к Саммер. Он все еще стоял у крутого обрыва и смотрел вниз. Потом взглянул на нее и зашагал мимо вверх по дороге. — Идет машина, Розенкранц. Уйди с дороги.

Саммер посмотрела через плечо. Белая «хонда» только что показалась из-за поворота. Она спускалась в их сторону довольно резво. Саммер отошла на обочину и встала рядом с Маффи и кучей вещей, которые Франкенштейн извлек из «шевроле».

Ее сердце тревожно заколотилось. «Хонда» приближалась. Только бы это не оказались снова бандиты. От них уже начинало тошнить.

Внезапно Франкенштейн возник рядом с ней.

— Ты думаешь, что они… — начала женщина, беспокойно глядя на него снизу вверх.

— Заткнись, — оборвал он Саммер, одной рукой обнимая ее за плечи, а другой — за талию. Повернув ее спиной к дороге, а лицом к себе, Колхаун приподнял Саммер и прижал свои губы к ее губам.

Глава 17

Земля не убежала у нее из-под ног. Колокола не зазвонили. Искры из глаз не посыпались. Франкенштейн крепко сжимал ее в своих объятиях, и она ощущала только его широкие плечи и твердые теплые губы. Саммер терпеливо ждала, когда кончится поцелуй, совершенно лишенный чувственности.

Было ясно, что мысли Франкенштейна, как и ее собственные, были далеки от этого минутного порыва.

Наконец он поднял голову, осторожно посмотрел на дорогу вверх и вниз и опустил женщину на землю.

— Все спокойно.

Его голос был равнодушен, словно он только что поцеловал манекен из магазина готового платья. К удивлению Саммер, его невозмутимость задела ее тщеславие.

— Отлично, — ответила она холодным тоном, хотя ощущала растущее волнение. Но Саммер вовсе не собиралась дать ему это понять.

В конце концов, его поцелуй ее тоже не растрогал. И если бы он пустил в ход свой язык, она откусила бы его!

— Это были только туристы. Семья. Заднее сиденье забито игрушками и детишками. — Колхаун вдруг улыбнулся ей. — Когда они увидели, что мы целуемся, мама и папа отвернулись в сторону. Думаю, что они даже прибавили скорость, чтобы не смущать детей. — Он уже склонился над кучей вещей, лежавших на земле.

Этот поцелуй не смутил бы и Ширли Темпл.

«Неужели я настолько неинтересна? — размышляла Саммер. — Или он голубой?»

Нет, он наверняка не гомосексуалист. Роман с женой друга исключает это. Дело, должно быть, в ней самой. Что-то его отвращает от нее. Саммер не почувствовала бы себя более оскорбленной, если бы переврали ее имя. Она скорее предпочла бы второе.

— Эй, наконец у нас есть еда, — прервал ее мысли Франкенштейн, показав неначатую упаковку из восьми пачек галет с арахисовым маслом. Саммер лишь бросила кислый взгляд, а вот Маффи проявила больше энтузиазма. При виде коробки она поднялась с травы и тявкнула. — Потом, потом, — сказал ей Франкенштейн и кинул упаковку в кучу.

Кроме галет, в багажнике оказалась спортивная сумка с оранжевой рубашкой, черными нейлоновыми шортами, скрученными белыми спортивными носками, еще одной парой огромных баскетбольных туфель и баскетбольным мячом. Вместе с картой и вещами с заднего сиденья это было уже целое богатство.

Саммер вспомнила, что ее друг дантист тоже был довольно равнодушен к ней. Из-за него она принимала противозачаточные пилюли, но необходимости в них пока не возникало. «Ну что ж, — сказала она себе, — надо посмотреть правде в глаза». Ей тридцать шесть — уже не девочка. Вершина позади. Время сексуальных утех прошло.

Дело не в том, что Саммер и не хотела заняться сексом с Франкенштейном, и не согласилась бы на это, пусть бы даже он умолял ее или предложил ей миллион долларов, как Роберт Редфорд Деми Мур в этом дурацком фильме «Непристойное предложение». Из-за своей гордыни Саммер желала, чтобы он захотел ее, а не она его.

И если в этом не было никакого смысла, тем хуже.

Хмурое выражение ее лица испугало бы кого угодно.