Потерянный ангел - Робардс Карен. Страница 17

Коннелли настороженно посмотрел сначала на кусок мыла, а потом на Сузанну. Затем, удивив ее, взял мыло и стал с силой драить им волосы. Он повторял эту процедуру до тех пор, пока вся голова не покрылась густой пеной. То же самое он проделал и с лицом. При этом он почти не сводил глаз с Сузанны и лишь иногда поглядывал на Бена. Взгляд был жесткий и злой. Коннелли снова напомнил ей загнанного зверя.

– Там, в ведре, вода? – Хриплый вопрос был адресован Бену, который быстро моргнул.

– Д-д-да, сэр.

– Тогда тащи сюда.

Бен вопросительно посмотрел на Сузанну. Она незаметно кивнула, и парень поднес ведро к кровати.

– Ставь на пол.

Бен поставил ведро и отступил. Коннелли угрожающе оглядел комнату. Сузанна не успела сообразить, что же сейчас может произойти, как он уже схватился руками за край матраса, перегнулся пополам и сунул голову в ведро. Он сидел так с минуту. Потом выпрямился и встряхнул головой, снова осыпав все вокруг брызгами. Еще раз оглядевшись и, по-видимому, решив, что ему ничего не угрожает, Коннелли наклонился над ведром и отжал мокрые волосы.

– Как насчет полотенца? – нарочито вежливо поинтересовалась Сузанна. Может быть, это было и нелепо, но она твердо решила сохранять хладнокровие. Серые глаза недоверчиво уставились на нее, но полотенце он взял и принялся энергично вытирать голову и лицо.

– Бен, принеси сухое покрывало, миску бульона и стакан воды из кухни, – тихо распорядилась Сузанна.

– Слушаюсь, мэм.

– И, Бен… не стоит говорить сестрам, что больной очнулся. Если спросят, скажи, что бульон для тебя.

– Да, мэм.

Бен поспешно вышел. Только оставшись наедине с Коннелли, Сузанна поняла, как сильно она нервничает. Конечно, она искусно это скрывала – во всяком случае, ей так казалось, – наклонившись над сумкой с медикаментами и извлекая оттуда флакон и бинты.

– Это еще что? – подозрительно спросил мужчина.

Мокрое полотенце валялось на полу. Она заметила, что Коннелли старается не прислоняться ни к чему спиной, и догадалась, что она у него болит.

– Прежде всего мазь для спины.

– Что ты знаешь о моей спине, черт побери?

Сузанна вздохнула. Она будет обращаться с ним осторожно и вежливо, но ни за что не потерпит ругани. Пришло время мягко напомнить ему, кто здесь хозяин.

– По твоей спине любому видно, что тебя безжалостно избили. Раны нагноились, и еще повезло, что не случилось заражения крови. Эта мазь поможет ранам очиститься и зажить, вдобавок снимет боль. Если ты ляжешь на живот, я смажу спину. И, пожалуйста, последи за своим языком. В нашем доме не ругаются.

– В самом деле?

– Да. Ложись, пожалуйста. У меня сегодня еще куча дел помимо тебя.

Он посмотрел на бинты и мазь в ее руках, потом, немного помедлив, выполнил просьбу. Когда он ложился, Сузанна обратила внимание, как старательно он придерживает намокшее покрывало на талии.

Хорошо еще, что он не из тех, кто не испытывает стеснения перед женщинами.

Сузанна встала, подошла к прикроватному столику, поставила на него флакон и положила бинты. Потом открыла флакон, набрала на ладонь белой мази и, наклонившись над Коннелли, начала смазывать ему спину.

– Что это за дьявольская мазь? Жжет, как адский огонь! – Он замер – лекарство начало действовать.

Сузанна добавила еще немного мази на самое пораженное место.

– Может быть, это докажет тебе, что я говорила вполне серьезно: в этом доме такие выражения запрещены.

– А ты кто, монашка? – процедил он сквозь зубы.

Сузанна промолчала, завинчивая крышку и укладывая флакон в сумку. Затем взяла бинты.

– Сядь, будь добр.

Он косо взглянул через плечо, но, морщась при малейшем движении, сел.

– Ты не мог бы поднять руки?

Он молча повиновался. Сузанна начала обматывать бинтами его торс. И вновь ее охватило смущение. Она слишком явно ощущала разницу полов. У него были твердые мужские соски, плоские и темные, так не похожие на ее собственные. Волосы на груди оказались густыми, черными и мягкими на ощупь. Когда Сузанна сделала эти открытая, то почувствовала себя дурой набитой и едва не уронила бинт, но умудрилась подхватить его в самый последний момент. Сузанна украдкой взглянула на Коннелли – неужели он догадался, почему так раскраснелись ее щеки, – и ее охватила паника. Она встретила насмешливый взгляд батрака.

– Нет, я вижу, что ты не монашка, – сказал он.

При этой колкости жаркая волна стыда подхватила ее. Сузанна сжала зубы.

– Мне кажется, самое время кое-что выяснить. Я здесь хозяйка, и ты – мой слуга. С тобой будут хорошо обращаться, но ты будешь говорить со мной и с членами моей семьи с уважением и станешь подчиняться правилам, установленным в этом доме. Я ясно выражаюсь?

Она закончила перевязку и завязала свободные концы бинта узлом сбоку. Он наклонился к ее уху.

– А что ты сделаешь, если я предпочту не быть уважительным и не стану подчиняться правилам? – В вопросе звучал вызов.

– Как ни неприятно мне будет отказаться от задуманного, придется тебя кому-нибудь продать. Мистеру Гриру, например. Он будет рад избавить меня от тебя, я уверена.

– Ты мне угрожаешь? – Если в его голосе и появилась новая металлическая нотка, а Сузанна была в этом уверена, то он не успел дать волю гневу, потому что в этот момент появился Бен, осторожно неся поднос с дымящейся миской бульона и оловянной кружкой. Через плечо у него было перекинуто покрывало, которое он взял в кухне.

– Куда мне это деть, мисс Сузанна?

Сузанна взяла поднос и поставила на прикроватный столик. Повернувшись спиной к кровати, чтобы не было видно, что происходит, она быстро отвинтила крышку с маленького пузырька, который загодя достала из сумки, и налила несколько капель темной жидкости в бульон. Закрыв пузырек, она сунула его в карман.

– Если это еда, давайте сюда, – скомандовал Коннелли.

Сузанна взяла ложку, лежавшую рядом с миской, быстро помешала бульон и кивнула Бену. Он опустил поднос на колени Коннелли.

Хорошие манеры, если, конечно, таковые у Коннелли и имелись, испарились под напором голода. Он вынул ложку из дымящейся миски, бросил ее на поднос, потом поднял миску ко рту. Сузанна и Бен изумленно следили, как он наклонил миску и жадно осушил ее буквально за минуту.