Танцор меча - Роберсон Дженнифер. Страница 7

Северянка молчала, пока жеребец не успокоился и не начал отфыркиваться, сдувая пыль с ноздрей, но я чувствовал на себе ее взгляд.

– Ты едешь не на Северном коне, – отметил я, приглашая ее к разговору. – Он Южанин, как и я. А какие лошади у вас на Севере?

– Они крупнее ваших.

Я ждал. Она ничего не добавила. Я попытался снова.

– Быстрые?

– Довольно быстрые.

Я нахмурился.

– Слушай, впереди у нас долгое путешествие. Мы сможем сделать его короче, если будем вести разговор, – я помолчал. – Даже плохой разговор.

Она улыбнулась. Правда при этом попыталась спрятать улыбку за занавесью волос, но я успел заметить.

– Я думала, танцоры мечей в основном люди замкнутые, – неохотно сказала она, – живущие только ради того, чтобы проливать кровь.

Я шлепнул ладонью по груди.

– Я? Нет. В душе я очень мирный человек.

– А-а, – вся мудрость мира вместилась в этот звук.

Я вздохнул.

– А имя у тебя есть? Или я могу звать тебя Блондиночка?

Она ответила не сразу. Я ждал, отрывая колючки песчаника от стриженой гривы моего жеребца.

– Делила, – наконец сказала она и натянуто улыбнулась. – Зови меня Дел.

– Дел, – повторил я. Имя ей не подходило. Оно было грубым и коротким… и слишком мужским для девушки ее сложения и красоты.

– Ты действительно разыскиваешь брата?

Она покосилась на меня.

– А ты думал, что я придумала все, что рассказала работорговцу?

– Может и придумала, – я пожал плечами. – Мое дело довести тебя до Джулы, меня не должно интересовать, зачем тебе туда понадобилось.

Она почти улыбнулась.

– Я ищу своего брата. Это не выдумка.

Значит правда.

– А ты представляешь, где он может быть или что с ним случилось?

Ее пальцы разбирали короткую гриву мерина.

– Я уже рассказала работорговцу, что брата украли пять лет назад. Я проследила его до этого городка… теперь до Джулы, – она посмотрела на меня. – Еще вопросы?

– Да, – я открыто улыбнулся. – Почему, в аиды, такая девушка как ты должна разыскивать пропавшего брата? Чем в это время занимается твой отец?

– Он мертв.

– Дядя?

– Мертв.

– Братья?

– Все они мертвы, танцор меча.

Я внимательно посмотрел на нее. Голос ее оставался ровным, но я научился вслушиваться в то, что люди не говорят внимательнее чем в то, что они произносят.

– Что произошло?

Она передернула плечами.

– Налетчики. Они пересекли Северную границу, а мы в это время ехали на Юг, к пограничным землям. Они заметили нас и напали на караван.

– Увели твоего брата, – я не ждал от нее подтверждения, – и убили остальных.

– Всех, кроме меня.

Я остановил жеребца и резким движением схватил поводья мерина. Кисточки на ремешках успели выгореть и потускнели.

– Как, в аиды, – потребовал я, – налетчики пропустили тебя?

На несколько секунд голубые глаза скрылись за опустившимися веками, а потом она посмотрела на меня.

– А я не сказала, что меня пропустили.

Я потерял дар речи. Передо мной стояла картина: Южные налетчики стаскивали с лошади Северную девочку. Приятных эмоций я при этом не испытал. А прекрасная Северянка не сводила с меня глаз, как будто точно знала, о чем я думал, и смирилась с этим, не испытывая ни стыда, ни унижения от открывшихся мне сцен. Это был просто факт из ее жизни.

Я тут же задумался, мог ли человек, о котором говорил Мун – человек, выслеживающий ее – быть одним из тех налетчиков. Но… она сказала, что это случилось пять лет назад… За такое время мужчина забудет любую женщину.

Но женщина не забыла брата.

Я выпустил ее поводья.

– И теперь ты приехала на Юг устроить охоту на кумфу, разыскать брата, который скорее всего уже мертв?

– Он не был мертв пять лет назад, – холодно сказала она. – Он не был мертв, когда Осмун видел его.

– Если Осмун видел его, – отметил я. – Ты думаешь, если ты держала меч у его горла, он сказал правду? Он говорил то, что ты хотела услышать,

– я нахмурился. – После пяти лет то, что ты затеяла почти невозможно, баска. Если тебе очень нужен твой брат, почему ты так долго ждала?

Она не улыбнулась и не показала, что заметила мое раздражение.

– Мне нужно было научиться вести дела, – спокойно объяснила она. – Изменить традиции.

Я посмотрел на серебряную рукоять, видневшуюся за ее левым плечом. Женщина, носящая меч – да, это действительно изменение традиций. На Севере или на Юге. Но мои подозрения относительно того, какие дела она имела в виду, скорее всего были ложны.

Я ухмыльнулся.

– Только потеряешь время, баска. После пяти лет в рабстве на Юге… Я уверен, что он уже мертв.

– Это возможно, – согласилась она. – Но точно я узнаю все только когда доберусь до Джулы.

– Аиды, – с отвращением проговорил я, – заняться мне больше нечем, – я яростно уставился на малиновую спину, постепенно удалявшуюся от меня, потом шлепнул жеребца пятками по бокам и снова догнал Северянку.

Мы решили остановиться когда небо уже усыпали звезды. Я приготовил еду из сушеного мяса кумфы. К деликатесам оно не относилось, но им можно было набить желудок. Самым лучшим в нем было то, что при его приготовлении в качестве сохраняющего вещества использовалась не соль. В Пендже меньше всего хотелось соленого мяса. Трудно было заставить себя сглотнуть даже щепотку соли, необходимую для жизни. Само мясо кумфы было жестким и безвкусным, но вымоченное в масле, оно становилось мягким и приятным, и было лучшей едой при переходе через пустыню. На долгую дорогу его требовалось немного, к тому же оно мало весило, так что его запас почти не обременял лошадь. За годы, проведенные в пустыне, я успел хорошо с ним познакомиться.

Дел, однако, не оценила его свойства, но была слишком вежлива, чтобы выдать чувство отвращения. Она грызла кумфу как собака грызет оказавшуюся несъедобной кость: желания никакого, но ясно, что больше ничего не дадут. Я улыбнулся про себя и, дожевав свою порцию, смыл ее в желудок несколькими глотками воды.

– На Севере нет кумфы? – поинтересовался я, когда она заглотнула последнюю полоску.

Она поднесла ладонь ко рту.

– Нет.

– Ты ее еще оценишь.

– Хм…

Я передал ей кожаную флягу.

– Выпей. Это поможет.

Она шумно глотнула, потом заткнула флягу и вернула мне.

Я начал заворачивать распакованное мясо.

– Знаешь, что такое кумфа?

Взгляд голубых глаз был красноречивее слов.

– Рептилия, – объяснил я, – живет в Пендже. Невысокая, с возрастом вырастает до двадцати футов и становится жесткой как кожа на ботинке. Они примерно вот такие, – я свел руки в кольцо так, что пальцы едва соприкасались. – Но если отловить и снять шкуру с молодой, получишь неплохое мясо. У меня две сумки им забиты. Этого нам вполне хватит, чтобы пересечь Пенджу.

– И это вся еда?

Я пожал плечами.

– Встретим караван – купим что-нибудь. Можем остановиться в паре селений. Но мясо кумфы наша основная диета, – я улыбнулся. – Оно не портится.

– Хм…

– Ты его еще оценишь.

Я довольно потянулся, прижался спиной к седлу и расслабился. Ну вот и я, в пустыне, наедине с прекрасной женщиной. Живот набит, а закат обещает прохладную ночь. Звезды дополняли обстановку до идиллии. Когда мы доберемся до Пенджи все, конечно, изменится, а пока я был почти счастлив. Для полного счастья мне не хватало глотка акиви, но когда я покидал кантину в поисках Дел, у меня уже не оставалось ни монеты.

– Сколько до Пенджи? – спросила Дел.

Я повернул голову и увидел, что она заплетает волосы в обычную косу. Стыдно было даже смотреть, как она скручивает это великолепие, но я понимал, что в песках такие волосы как у Дел могли причинить немало неудобств.

– Подъедем завтра, – я оперся о седло. – Теперь, когда мы устроились, может расскажешь, почему ты подошла именно ко мне в кантине?

Она перевязала косу кожаным шнурком.

– В Харкихале мне сказали, что скорее всего брат попал к Осмуну Торговцу, но из разговоров я поняла, что найти этого Осмуна будет нелегко. Тогда я попросила назвать кого-нибудь из его друзей, – Дел пожала плечами.