Стальные короли - Робертс Джон Мэддокс. Страница 26

— Гейл и мой король были врагами с детства, — сказал он.

Мертвая Луна отмахнулся от этих слов наманикюренной рукой.

— Наследственная вражда твоего короля меня не интересует. У Гассема расширяющаяся империя. Мецпа — тоже расширяющая империя. Я хочу раздвинуть границы на запад, направо. Меня просто оскорбляет, что обширная и богатая страна населена кучкой дикарей под управлением примитивного короля. Твой Гассем тоже дикарь, но он дальновиден и тщеславен. Мне кажется, он во многом похож на меня. Гейл — это какой-то шаман, он много говорит о мифической чепухе, а непредсказуемые туземцы его просто обожают. Он не способен удержать страну, которую я могу замечательно использовать.

Мертвая Луна вновь зашагал по комнате, увлеченный собственными рассуждениями. Гейл догадался, что этот человек в отчаянии от политической закрытости Мецпы. Куда счастливее он будет, выступая перед огромными толпами, вовлекая их в имперское безумие.

— Запад богат! Там большие реки и плодородные земли, которые никто не возделывает. Там можно отыскать минералы, превратить людей в рабов и заставить их работать на земле. Там достаточно места, чтобы увеличить обе наши империи. О, я знаю, твой король не особенно заинтересован в возможном благосостоянии этих земель! Он предпочитает завоевывать тех, кто уже накопил добычу, которой он так страстно желает. Но мы здесь, в Мецпе, создаем богатство; мы приумножаем богатство! Впрочем, это неважно. Ясно одно — Гассем не сможет меня завоевать. Но вместе мы сможем уничтожить Гейла.

И ни слова, заметил Гейл, о стальной шахте.

— Но вы же понимаете, мой господин, что я не имею право решать за своего короля.

— Ты и не должен. Я просто хочу, чтобы ты постоянно оставался здесь. Ты поселишься здесь, во дворце, я познакомлю тебя с жизнью Мецпы и мощью Мецпы. Таким образом ты сумеешь написать достоверное сообщение для своей королевы и, быть может, убедить своего короля в безрассудстве любых действий, направленных против меня. Это приемлемо?

— Я напишу обо всем, что увижу, — сказал Гейл, — и передам все, что вы мне рассказали.

Мертвая Луна ухмыльнулся.

— Хорошо сказано. Ты отлично знаешь свое дело, шпион. А теперь пошли со мной. Для наших почетных гостей есть комнаты куда лучше.

Гейл последовал за ним из камеры, и они пошли по длинному коридору с множеством других камер в комнату стражи, где на них уставился человек, похожий на головореза.

— Принеси его вещи, — отрывисто сказал Мертвая Луна.

Они поднялись на два лестничных пролета, пересекли обеденный зал и оказались в гостевом крыле. Комната, в которую они вошли, была почти без мебели, но очень просторная, с большим балконом, похожим на каплю, нависшую с верхушки скалы над рекой.

— Думаю, здесь тебе будет удобно. Никакой упаднической роскоши госпожи Утренней Птички и ее дегенеративных друзей, но ведь вы, шессины, предпочитаете более грубую жизнь, верно?

— Это более чем удовлетворительно, мой господин, особенно после ваших подвалов.

Вошли стражники с вещами Гейла. Один из них нес его копье, на этот раз собранное. Мертвая Луна взял его в руки.

— Сразу можно отличить копье шессинов. Я читал их описание во множестве сообщений. Мои агенты обнаружили его в твоей комнате в первый же день. Не следовало брать его с собой.

— Воин-шессин никогда не ходит без своего копья, — возразил Гейл.

— Твоя сентиментальная привязанность к этому символу могла с легкостью уничтожить тебя как шпиона. Тебе не приходило это в голову?

Гейл улыбнулся.

— Но ведь я торговец предметами искусства, а разве оно не прекрасно и не уникально?

Мертвая Луна метнул копье, и Гейл поймал его.

— Вообще-то да. Ты мог бы и вывернуться с таким объяснением, если бы попал не ко мне. Можешь хранить свое оружие здесь, но не выноси его из дома. У меня очень строгие законы о ношении оружия в черте города.

Пожилой молчаливый слуга принес на подносе вино и бокалы, и Мертвая Луна отправил его накрывать стол на балконе. Когда тот ушел, хозяин жестом пригласил Гейла присоединиться к нему. Они пригубили вино. Меньше всего Гейл боялся быть отравленным.

— Довольно о политике, — сказал Мертвая Луна. — Удовлетвори мое любопытство. Правда ли, что королева Лериса необыкновенно красива? Такие слухи обычно сильно преувеличены.

— Она самая прекрасная женщина в мире, — Гейл сказал чистую правду. — Ее невозможно описать, ибо нет таких слов. Вам надо увидеть ее.

— Я на это надеюсь. Говорят, в ней нет ни капли скромности даже по меркам тех дам, которых ты видел на приеме Утренней Птички, что она нагая выходит к толпам людей.

— На островах другие стандарты скромности. Моя королева считает, что ее красота — достаточное одеяние, кроме того, наших короля и королеву нельзя судить по меркам обычных людей.

— Понятно. — Мертвая Луна произнес это с сомнением. — И именно она управляет внутренними делами покоренных земель, а король этим почти не занимается?

Гейл понимал, что Мертвая Луна проверяет его. Верен шпион королю или королеве? Есть много вариантов, но Гейл был прирожденным конспиратором и решил сыграть против Гассема.

— Королева решает многие вопросы, ее это устраивает. Наш король — воин, и проводит много времени, занимаясь армией. — Гейл решил, что это звучит не в поддержку короля, но и не откровенным предательством. Все чересчур очевидное будет для Мертвой Луны подозрительным.

— Можно сказать, королева более талантлива?

— Все островитяне просто боготворят ее, — сказал Гейл, — а покоренные народы боятся. Впрочем, короля тоже.

— Возможно, следует обращаться прямо к ней, как к управляющей внутренними делами, поприветствовав короля Гассема, как дружественного монарха?

Гейл рассудительно кивнул головой.

— Это, конечно, не мое дело, но я думаю, это мудро.

— Отлично. Позаботившись о благоприятных условиях, я думаю, следует предложить встречу где-нибудь на нейтральной территории. На расстоянии, через посредников, можно кое-чего достичь, но, чтобы союзники пришли к истинному пониманию, необходимо встретиться лицом к лицу. Как удачно, что ваши король с королевой поняли, насколько действенно объединенное правление, и Гассем может отправить свою королеву с такой миссией, дав ей право принимать решения от своего имени.

Еще один рассудительный кивок головой.

— Королева Лериса уже поступала так раньше. Обычно она выбирает остров на реке, по которой проходит граница между нашим и другим государством.

— У нас пока нет общей границы, но ведь можно прийти к какому-то соглашению? Королева Лериса путешествует с большой помпой?

— Обычно ее сопровождает эскорт младших воинов-шессинов. Они производят большее впечатление, чем вся пышность южных королей.

— Надо полагать. Я тоже буду скромным. Если бы ты только знал, как мне надоел напыщенный вид союзных монархов.

— Я заметил, что в Мецпе придают мало значения показухе.

— Истинная правда. Мы ценим деловитость и результаты. Потому твои правители произвели на меня впечатление — они деловиты.

— Они такие. И получают результаты. Многие троны лежат у ног моего короля. У него есть скамейка для ног, сделанная из их корон.

— Пугающий король, право слово. И между ним и королем Гейлом — давнишняя вражда? Я хочу сказать, это больше, чем обычное соперничество между королями. Всем известно, что Гейл — тоже островитянин.

— Вы же сказали, что их наследственная вражда вас не интересует, — заметил Гейл.

— Это так, но мне хочется лучше узнать своего брата-правителя. — Его нисколько не смутило, что он оказался пойман на противоречии.

— Много я вам рассказать не смогу. Гейл и мой король родом из одной деревни, говорят, они вместе росли. Гассем презирал Гейла, называя его глупцом и трусом еще в детстве. Гейла за что-то выслали, но об этом никто не говорит, и не очень мудро просто называть имя этого человека там, где его могут услышать мои король и королева.

— Ну, что ж, им придется услышать это имя от меня, невзирая на их чувства по этому поводу.