Лакки Старр и большое солнце Меркурия - Азимов Айзек. Страница 7

– Не знаю, не знаю… – В глазах Майндса появился беспокойный, почти безумный блеск. – Все это крайне загадочно. Когда, после встреч с ним, я возвращался под Купол, то проверял, где находились люди и кто пользовался скафандрами за время моего отсутствия здесь ведь фиксируется каждый твой шаг. И ничего даже в малой степени подозрительного не обнаружил, представьте себе! Необходим настоящий и самый тщательный розыск, но Пивирейл даже слышать об этом не хочет – нет, мол, к сожалению, соответствующей экипировки!

– Вы обо всем рассказали ему?

– Да, и он понял, что я – чокнутый. Что все происходит только в моем воспаленном воображении. Но это не так, Старр, поверьте.

– А с Советом вы не пытались связаться?

– Что толку? Пивирейл никогда не поддержит меня. А Уртил авторитетно заявит, что я не в своем уме, и ему с удовольствием поверят. Разве кто-то станет слушать меня?

– Я стану.

Майндс резко выпрямился. Его рука непроизвольно дернулась в сторону Лакки, но затем безвольно упала.

– Значит, вы займетесь этим?

– Да, – твердо пообещал Лакки.

Когда Лакки с Бигменом вошли – все уже сидели за столом. Над нестройным гулом приветствий, который вежливо поднялся навстречу им, почти зримо висела несомненная напряженность присутствующих.

В центре, поджав тонкие губы и втянув без того впалые щеки, сидел охваченный чувством собственного достоинства Пивирейл. По левую руку от него находился Уртил, закрывавший своими широкими плечами спинку массивного кресла. Пальцы атлета изящно, как ему, вероятно, казалось, постукивали по хрупкому бокалу.

Скотт Майндс, который сидел в самом конце стола и выглядел невыспавшимся юношей, бросал на Уртила презрительные взгляды.

При Майндсе был Гардома, посматривавший на друга с материнской озабоченностью и готовый в случае чего прикрыть его собой.

Прочие места, за исключением двух, пока пустовавших, справа от Пивирейла – были заняты весьма важными персонами обсерватории. Один из этих людей, Хенли Кук, худощавый и высокий, встал из-за стола, чтобы, крепко ухватив обеими руками руку Старра, радушно поприветствовать его.

Сразу после того как Лакки с Бигменом уселись и был подан салат, Уртил своим режущим ухо голосом поведал:

– Старр, мы тут как раз обсуждали, не следует ли нашему юному гению рассказать вам об удивительных результатах его экспериментов?

– Позвольте мне самому решать, когда и о чем говорить! – чуть не задохнулся от злости Майндс.

– Да что ты мнешься, Скотт! – ухмыльнулся Уртил. – Отбрось стыд, парень! Ну ладно, я сам расскажу, так и быть…

Рука доктора опустилась на плечо Майндса, и тот, сдержав протестующий крик, нахмурился.

– Слушайте внимательно, Старр, – начал Уртил. – Это может пригодиться вам.

– Должен сказать, – перебил Лакки, – что я в общих, конечно, чертах ознакомился с сутью экспериментов, о которых вы намерены говорить, и считаю их весьма перспективными.

– Вот как? – помрачнел Уртил. – Вы, однако, оптимист! А известно ли вам, дорогой Старр, что наш бедолага Майндс не продвинулся ни на дюйм в своей успешной работе? Или я ошибаюсь, Скотт?

Майндс попытался было вскочить, но рука Гардомы вновь удержала его.

Глаза Бигмена, как у теннисного болельщика, неотрывно поворачивались от одного к другому из говорящих. Когда глаза останавливались на Уртиле, марсианин от отвращения даже морщился.

Беседа была прервана очередной сменой кушанья, и Пивирейл попытался перевести разговор в безопасное русло. Это удалось ему, но ненадолго. Уртил, пронзив кусок ростбифа вилкой, наклонился в сторону Лакки и утвердительно спросил:

– Итак, вы за осуществление Проекта?

– Да. По-моему, он вполне приемлем.

– Что ж, как члену Совета, вам и положено так думать… Ну, а если я вам скажу, что все здешние эксперименты – жульничество? Что на Земле они обошлись бы в сто раз дешевле? Что тогда? Или, может быть, Совет Науки не подозревает о существовании налогоплательщиков?

– Вы, как мне кажется, лжете, мистер Уртил. У вас к этому, очевидно, природная склонность.

После этих слов в зале все разом замолчали, молчал сам Уртил. Челюсть его от удивления аж отвисла, а глаза расширились. Наконец он вскочил и, едва раздавив перепуганного Пивирейла, тяжело шлепнул ладонь рядом с тарелкой Лакки.

– Чтобы всякие выкормыши Совета Идиотов могли меня тут… – грозно взревел он, но тут же испустил странный, сдавленный крик ужаса.

Это Бигмен, который до сих пор не принимал активного участия в происходящем, сделал едва заметное движение, деталей и характера которого никто не успел уловить по причине их молниеносности.

Над ладонью Уртила, которая, казалось, навсегда приросла к столу, дрожал черенок ножа.

Пивирейл вскочил, повалив свое кресло, и застыл, раскрыв рот. В поведении остальных так или иначе выражалось полное замешательство. Даже Лакки испугался не на шутку.

Торжествующий дискант марсианина был разительным контрастом этой мрачной картине.

– Ну, ты, мешок с дерьмом! Растопырь пальцы и удали свою ручонку на безопасное расстояние!

С минуту Уртил ничего не понимал. А потом, когда до него дошел смысл сказанного, он подчинился и осторожно поднял руку. Ладонь не была повреждена! Ни единой царапинки!

Торчал лишь нож, лезвие которого, представлявшее собой силовое поле, вонзилось в пластиковое покрытие между указательным и средним пальцами Уртила, напоминая о случившемся.

Уртил, внезапно охваченный испугом, отдернул руку, как от огня. Заметив это, Бигмен нежно промурлыкал:

– А в следующий раз, приятель, если вздумаешь так плохо шутить – будет гораздо хуже… Ты понял меня? Если у тебя припасена ответная речь, я готов выслушать сии почтительные слова…

Он коснулся ножа, и лезвие, вернее, чуть заметное свечение, которое исходило из черенка, исчезло. Грозное оружие вернулось в маленькую кобуру на поясе Бигмена.

– Я не знал, что мой друг вооружен, – обращаясь ко всем, поспешил объясниться Лакки. – Он, разумеется, сожалеет о том, что несколько отвлек нас от обеда. Надеюсь, мистер Уртил не примет этот досадный инцидент слишком близко к сердцу.

Кто-то облегченно рассмеялся, и даже Майндс улыбался.

Уртил же переводил яростный взгляд с одного лица на другое.

– Запомним, как вы со мной обошлись, запомним… – цедил он сквозь зубы. – Да, у сенатора здесь с единомышленниками туговато… Но я останусь! – И Уртил, скрестив руки на груди, с вызовом огляделся. Однако никто и не собирался его выгонять…

Возобновилась непринужденная беседа.

– Сэр, – обратился Лакки к Пивирейлу. – Вы знаете, мне очень знакомо ваше лицо!

– Вот как? – Астроном вежливо улыбнулся. – Вряд ли нам доводилось встречаться…

– Может быть, на Церере?

– На Церере? – Пивирейл, который еще не вполне оправился от испуга, рассеянно смотрел на Лакки. – Там самая большая обсерватория во всей Солнечной системе… Да, в молодости мне приходилось работать там. Сейчас, впрочем, тоже наведываюсь.

– Вероятно, именно там я и видел вас.

В памяти Лакки ожили события тех беспокойных дней. Погоня за капитаном Энтоном, пираты, облюбовавшие астероид, и вторжение их кораблей на территорию Совета…

Пивирейл сокрушенно покачал головой.

– Увы, если бы я вас встретил там – запомнил бы непременно, но… – Он развел руками.

– Очень жаль… – улыбнулся Лакки.

– И для меня это большая потеря, поверьте… Тот период был вообще полосой потерь. Из-за какого-то пустякового недомогания я проморгал самый настоящий пиратский налет! И узнал подробности только от своих медсестер!

Пивирейл оглядел стол с жизнелюбивым выражением и, после того как механический официант подал десерт, возвестил:

– А теперь, джентльмены, предлагаю обсудить Световой Проект. – Он сделал паузу, улыбнулся, а затем продолжил: – Конечно, не слишком приятный предмет для разговора, если вспомнить об авариях. Кстати, о них… Мне хотелось бы поделиться с вами кой-какими соображениями на сей счет. Вот и Майндс здесь. И поели мы на славу. И главное, мне есть что сказать.