Оковы страсти - Роджерс Розмари. Страница 29

Когда Алекса подошла к стене, темной громадой возвышающейся на фоне звездного неба, та показалась ей значительно выше, чем она думала. Господи, бедный мужчина! Почему она не предложила ему воспользоваться лодкой? Может быть, он захватил лестницу?.. От этой мысли Алекса истерически засмеялась, потому что вдруг почувствовала неуверенность в себе и какое-то смутное беспокойство. Лестница… как будто он собирается похитить свою возлюбленную! Естественно, его уже нет по ту сторону стены. Наверное, он ушел!

Постояв в нерешительности, Алекса, наконец отважилась подойти по мелководью к ступенькам, ведущим наверх. Но ей очень мешала юбка. Взглянув наверх, она еще минуту колебалась, а затем поднесла ладони ко рту и негромко, но уверенно свистнула. Она прекрасно знала, что дамы никогда не свистят, поскольку это очень вульгарно, но если лорд Чарльз все еще там, он должен понять ее. Только догадается ли он, что это свистит она, а не какая-нибудь ночная птица? В нетерпении Алекса еще раз свистнула, добавив в конце на этот раз заливистую трель. Внезапно, без видимой причины, Алекса почувствовала какое-то беспокойство, и ей почему-то захотелось все бросить и вернуться домой. Она уже подобрала юбки, чтобы идти назад, как вдруг услышала ответ, на который уже и не надеялась. Только это был и не свист, и не птичья трель, а что-то совсем другое, от чего у Алексы мороз пробежал по коже и несколько секунд она просто не могла сдвинуться с места. Уханье совы! Вот она услышала его вновь, на этот раз значительно ближе, но она точно знала, что здесь не может быть сов, поскольку рядом не было ни одного дерева. Какой жуткий звук! «Понятно, почему туземцы называют сову дьявольской птицей, — суеверно подумала Алекса. — А ведь совсем недавно я говорила…» Девушка тряхнула головой, досадуя на себя за такие глупые мысли. В конце концов, крик совы — вполне естественный ночной звук, и именно поэтому он, без сомнения, выбрал…

Алекса уже готова была позвать его, но тут тихий шорох заставил ее резко обернуться. Она напоминала молодого оленя, почуявшего опасность. Алекса увидела темную тень спрыгнувшего со стены человека. Через мгновение он стоял на песке прямо перед ней.

— О! — У Алексы перехватило дыхание, и, пытаясь скрыть минутную слабость, она начала быстро и отрывисто говорить, что было совершенно несвойственно ей.

— Как это вам удалось? Я совсем забыла, что стена специально построена так, чтобы через нее было абсолютно невозможно… Прошу прощения за то, что опоздала, но незаметно уйти из дома оказалось труднее, чем казалось, и я, право же, не обиделась бы на вас, если бы вы, устав ждать, решили, что я не приду. Я до сих пор не совсем уверена, что… что, встретившись, мы поступаем мудро… или разумно! Вы знаете, я не всегда так отвратительно много и быстро говорю, но вы немного испугали меня, появившись так неожиданно. Ради Бога! Почему вы не можете ничего сказать? Даже если вы хотите заставить меня говорить постоянно… Вы… Ох!

Алекса оборвала себя на полуслове, потому что в этот момент совершенно неожиданно оказалась в грубых и сильных объятиях, он неистово стал целовать ее, но как он посмел? Особенно после всех обещаний. И теперь он пытается воспользоваться ее легковерием.

Переполняемая праведным негодованием, Алекса попыталась вырваться, яростно извиваясь и стараясь освободиться от его рук и поцелуев; он пытался разжать ей зубы и больно покусывал ее губы. Алекса почувствовала во рту привкус крови. Что он думает, с кем он имеет дело? С робкой деревенской горничной, которая должна быть польщена вниманием молодого лорда? Что ж, она способна защитить себя, и он совсем скоро поймет это!

Алекса внезапно стала похожа на яростную мегеру, она колотила босыми ногами по его голени, извивалась и мотала головой из стороны в сторону. Наконец ей удалось высвободить одну руку. Лживый негодяй! Она покажет ему! Как взбесившаяся дикая кошка, Алекса накинулась на него, пытаясь вцепиться в обидчика ногтями. Она разорвала его рубашку, из-под острых ногтей по его спине потекла кровь. Если бы только удалось добраться до ненавистного лица, она растерзала бы его на мелкие кусочки! Во всяком случае, оставила бы шрамы на всю жизнь.

Сейчас они оба тяжело дышали, он с угрюмой решительностью старался удержать ее, а она все сильнее желала вырваться из его рук. Поддавшись сначала внезапному порыву, он ожидал от нее всего, чего угодно, но только не этого. Он не мог даже предположить, что это будет борьба с диким барсом, который будет бешено извиваться всем своим сильным телом и впиваться в него острыми когтями с немыслимой жестокостью, которую никак нельзя ожидать от женщины. Эта чертова маленькая свирепая кошка разорвет его кожу на ленты, если он не успокоит ее и не заставит выслушать его.

Алексу действительно обуял приступ отчаянной ярости, она ничего не слышала, не говоря уже о том, что была абсолютно не в состоянии что-либо понимать. Кровь бешено стучала у нее в висках и грохотом отдавалась в ушах. Она не была собой в этот момент, это была не Алекса Ховард, которая, если ей надо было, умела вести себя как настоящая леди, это было примитивное дикое существо, которое своими зубами и когтями способно не только покалечить, но и убить. Даже сдавленные звуки протеста, которые она издавала, пытаясь освободиться от его губ, больше напоминали злобное рычание. А когда он на секунду поднял голову, чтобы сказать ей что-то, она плюнула ему в лицо, яростно шипя при этом, чем еще больше напомнила ему дикую кошку. А когда он вновь постарался поцелуем закрыть ей рот, чтобы прекратить ее дикие вопли, она злобно укусила его. Черт побери! Нужно немедленно что-то делать с ней, пока она не разорвала его на куски!

Алекса снова начала пинать его ногами, как вдруг он резко отпустил ее. Это было так неожиданно, что она не смогла удержать равновесия и упала на спину на мокрый песок. От неожиданности она моментально замолчала. Открыв глаза, она увидела темную фигуру, маячившую над ней. Тяжело дыша, Алекса постаралась сесть. Каждый ее вздох больше походил на рыдание.

— Ради Бога! Ты не могла сильно удариться, упав на песок… Хотя ты вполне заслуживаешь худшего, маленькая злобная кошка. Я уже стал думать, какого черта я пришел сюда и еще целый час ждал, только чтобы убедиться, что ты… Ну а теперь какая муха тебя укусила?

— О-о-о-о! — На несколько секунд Алекса потеряла дар речи, в ее голове никак не укладывалось то, что она только сейчас обнаружила. Это был совсем не виконт Диринг, а он! Испанец, самый циничный и мрачный тип на свете! Как же она сразу не догадалась?

И теперь, после того как он так бесцеремонно и подло с ней обошелся, у него еще хватает наглости изображать какую-то заботу по отношению к ней, протягивая ей руку, чтобы помочь подняться. При этом он говорил в своей обычной снисходительной манере, и его акцент раздражал Алексу:

— Я уверен, кошечка, что с тобой все в порядке, разве что ты получила несколько вполне заслуженных синяков! Давай… посмотрим, можешь ли ты встать…

Прежде чем Алекса успела открыть рот, он уже поставил ее на ноги, причем сделал это так пренебрежительно, что Алекса снова разозлилась. А когда Николас де ла Герра предложил ей отряхнуть платье от песка, снова пришла в ярость.

Красный туман гнева застлал ей глаза; ни о чем не думая, она вновь набросилась на него, стараясь ногтями вцепиться ему в глаза. Ей хотелось в кровь исцарапать это ненавистное лицо, которое она так хорошо помнила. Если бы не его ловкость, она бы выцарапала ему глаза, но он успел увернуться, поэтому она лишь сильно расцарапала ему шею, по чистой случайности не попав в сонную артерию.

У Николаса всегда была хорошая реакция, очень часто сама его жизнь зависела от того, насколько быстро он может реагировать и двигаться, и если бы сейчас он не контролировал себя, он инстинктивно мог бы убить ее, как делал всегда, подвергаясь внезапному нападению. К счастью для Алексы, он был готов к ее выходке, настороженный злобным прищуром, когда помогал ей подняться на ноги. Девушка напомнила ему барса, который приседает на задние лапы, прежде чем прыгнуть и вцепиться в горло. Повезло ей еще и потому, что, пока он намеренно грубо говорил с ней, он не спускал с нее глаз. Как она быстро двигается! И вполне способна убить! Вовремя взяв себя в руки, он схватил ее за запястье, но свободной рукой она вцепилась ему в шею.