Опасный мужчина - Роджерс Розмари. Страница 47

– Возможно, вы хотите подкрепиться. Я напою лошадей, а вы с мисс Пуарье поешьте и справьте нужду.

Тори слегка покраснела, услышав, как малознакомый человек говорит о ее нужде. Она скованно кивнула:

– Спасибо, мистер Гарсиа. Вы очень внимательны.

Он усмехнулся, слегка пожав плечами:

– Пустяки. Мы не будем останавливаться до темноты. Вам не скоро представится такая возможность.

Он посмотрел через плечо назад, где Кинкейд все еще разговаривал с Колетт, смеялся ее шуткам. Потом Джил бросил на Тори сочувственный взгляд. Это заставило девушку вспыхнуть.

– Вероятно, моя служанка присоединится ко мне, когда закончит беседовать с лейтенантом Кинкейдом. В любом случае я намерена воспользоваться вашим предложением, поскольку другой такой возможности у меня сегодня не будет.

– Вы очень благоразумны, сеньорита.

Когда Колетт приблизилась к камню, поднявшийся ветер заставил девушку поежиться. Тори молча протянула ей кусок жесткого черного хлеба с сыром. Не глядя на свою госпожу, служанка взяла еду и начала есть. Закончив трапезу, они удалились в кусты, чтобы позаботиться о своих естественных потребностях.

– Поторопитесь, maotresse. – Колетт обеспокоено посмотрела через плечо на свою присевшую в кустах госпожу. – Нас уже зовут.

– Ну и пусть. Держи платок как ширму и не обращай внимания на их голоса.

Пусть они подождут, раздраженно подумала Тори. Она знала, что им следует поторопиться, что дядя Себастьян мог обнаружить их исчезновение и следовать по пятам. Лишняя минута или две ничего не изменят, упрямо сказала себе девушка.

Колетт поглядывала через плечо; красный платок дрожал в ее руках. Внезапно служанка испуганным возгласом предупредила Тори о том, что к ним кто-то приближается. Тори едва успела подняться и привести в порядок свою одежду, как из-за кустов появился Ник Кинкейд. Он остановился и посмотрел на Тори, которая поправляла юбки. Ее лицо горело от смущения и гнева.

– Как ты посмел!

– Садись на лошадь или оставайся здесь.

– Ты настоящий деспот, лейтенант. Я дрожу при мысли о том, что бы ты наделал, если бы обладал настоящей властью.

Она прошла мимо него, но успела сделать лишь несколько шагов. Он догнал ее, схватил за руку и заставил повернуться.

– Это не игра. Если ты решила упрямиться, советую сесть посреди Камино-Реаль и ждать дядю.

– Пожалуйста, отпусти мою руку. Или я должна обратиться за помощью к мистеру Гарсиа?

Рот Ника превратился в узкую полоску, в глазах появился недобрый блеск. «Не слишком ли далеко я зашла?» – подумала Тори. О, почему она чувствовала непреодолимую потребность испытывать его терпение, лишь усугубляя этим ситуацию? Она не могла объяснить свое непредсказуемое поведение.

Но он ничего не ответил. Просто отпустил ее руку и зашагал впереди Тори по склону, поросшему кустарником и изрезанному следами мелких ручьев.

– Если вы всерьез рассердите его, он оставит нас, верно? – испуганно сказала Колетт.

– Я не могу предсказать, что выкинет такой человек, как Ник Кинкейд.

– Но если он уйдет, что мы будем делать здесь одни, maotressel Мы можем заблудиться. Нам следовало остаться в асиенде, я знаю это!

Тори бросила на девушку разъяренный взгляд и продолжила спуск, перешагивая через колючие кочки и молча давая себе обещание не капризничать, как бы ни поступил Ник. Она с душевной болью сознавала, что Колетт права. Если Кинкейд уйдет, они окажутся в одиночестве у подножия гор без всякого представления о том, куда им следует ехать. Ей придется справиться со своим негодованием, вести себя как подобает взрослой женщине, отбросить ненужную враждебность.

– Мы переправимся через реку здесь.

Кинкейд обратился скорее к Джилу Гарсиа, нежели к девушкам, но Тори не смогла сдержать испуганного возгласа:

– Это не опасно?

Он посмотрел на нее в упор – впервые после их утренней стычки.

– Нисколько. Мы поплывем с лошадьми. Спешимся и будем плыть рядом с ними. Если ты будешь держаться за поводья, лошадь сама потащит за собой.

Вздрогнув, Тори выпалила:

– Я не умею плавать!

Ник пристально поглядел на девушку.

– Я помню, как ты купалась в океане. Или ты станешь это отрицать?

Его намек был очевидным, и Тори попыталась справиться с предательской краской, залившей ее щеки.

– Нет, я прекрасно помню, что ты видел, как я вошла в воду, но вряд ли это можно назвать плаванием.

Он помолчал, потом задумчиво кивнул:

– Река здесь не очень широкая. Я помогу тебе.

Она представила, что он окажется возле нее, покачала головой и сделала глубокий вдох.

– В этом нет нужды. Я справлюсь сама. Только скажи мне, что делать, и я поплыву через реку вместе с лошадью, как все остальные.

– И отнимешь у нас время, вынудив спасать тебя? Нет, я не хочу терять его. Я поплыву с тобой.

– Помилуй, какая разница, за кого я буду держаться – за тебя или за лошадь? Видимо, ты просто хочешь плыть со мной, лейтенант Кинкейд?

Он сжал губы и после короткой паузы пожал плечами:

– Хорошо. Держись за лошадь.

Но когда он подвел ее к воде, заставив снять нижнюю юбку, а полы верхней завязать между ног для большей свободы движений, река показалась Тори огромной, черной, грозно наступающей на болотистые берега. Девушка спросила себя, не совершила ли она ошибку.

Колетт уже засунула подол юбки за пояс, ее обнаженные ноги белели в лучах утреннего солнца. Отбросив назад свои светлые волосы, служанка с чувством собственного превосходства бросила на Тори пренебрежительный взгляд и без колебаний повела лошадь к воде.

Это укрепило мрачную решимость Тори. Сделав глубокий вдох и молча помолившись, она сжала обеими руками луку седла и толкнула кобылу к воде, которая быстро поднялась до коленей девушки. Джил Гарсиа уже форсировал реку вместе с мускулистым гнедым конем, держа в руке конец веревки, которую он привязал к толстому дереву, стоящему на другом берегу. Веревка покачивалась над бегущей водой, касаясь ее своей серединой. Она позволяла сохранять ориентацию, при необходимости за нее можно было ухватиться.

– Двигайся вдоль веревки, – сказал Кинкейд, заметив колебания Тори, – хватайся за нее в случае нужды. Она прочно привязана и выдержит тебя. Я бы сделал для тебя страховочный трос, но он может запутаться в корягах.

Она молча кивнула и посмотрела в сторону Джила, который подбадривал девушек с дальнего берега. Ник Кинкейд стоял за их спинами. То, что Колетт уверенно и бесстрашно плыла возле своей маленькой серовато-коричневой кобылы, отнюдь не успокаивало Тори.

Не желая показывать свой страх, Тори попыталась справиться с охватившей ее паникой, когда вода поднялась до талии, потом до груди. Когда дно ушло из-под копыт кобылы, она удивленно фыркнула и поплыла, увлекая за собой Тори. Лошадь принялась грести копытами, держа голову над поверхностью воды и борясь с сильным течением. Задыхаясь от страха и усталости, Тори цепко держалась за луку и радовалась тому, что выбрала старое ковбойское седло. Большая лука облегчала работу с лассо, которым пастухи ловили бегавший по пастбищу скот. Сейчас Тори было за что ухватиться.

Брызги застилали глаза. Девушка видела над собой грубую веревку, которая дрожала, задевая быстро несущуюся воду.

Сквозь шум потока и тяжелое дыхание кобылы до Тори донеслись крики Джила. Поморгав, она подняла глаза. Непрерывное течение пыталось оторвать Тори от седла, ее руки болели от усилий, однако она не решалась разжать пальцы и протереть глаза. Волосы, которые она стянула на макушке, рассыпались, пряди липли к лицу, закрывали глаза, мешая видеть. Однако она поняла, что Джил указывает на что-то, и слегка повернула голову.

Тори успела разглядеть торчащую из воды толстую корягу. Голые ветки поднимались вверх, точно растопыренные пальцы. Одна из них задела девушку. Удар был скользящим, несильным, но Тори инстинктивно подняла руку, чтобы защититься от ветвей, и упустила луку седла. Она судорожно попыталась схватить рукой веревку, но промахнулась. Кобыла, продолжая равномерно перебирать копытами, оттеснила девушку в сторону.