Твои нежные руки - Роджерс Розмари. Страница 30

Часть третья

ОБМАНЫ

Луизиана. Февраль 1812 года

Глава 11

В шестидесяти милях к югу от Нового Орлеана в побережье Луизианы врезалась болотистая впадина, названная бухтой Баратария и отделенная от Мексиканского залива плоскими песчаными островами Гран-Терр и Гран-Иль. Несколько заболоченных рукавов в северном конце бухты вели в бездонные болота, поросшие кипарисами и кишевшие аллигаторами. Горе неопытному, незнакомому с местностью человеку! Попав в этот лабиринт, он рискует навсегда остаться под толстым слоем ила. В этих водах опасно плавать в одиночку: смерть грозит равно от животных и недоброжелателей.

Густая роща на Гран-Терр скрывала бурную, хотя и незаконную, деятельность со стороны залива и пролетающих мимо катеров таможенников. Толстые деревья и узловатые корни возникали из стоячей воды, лениво лижущей край болота. Здесь, на задворках цивилизации, царили дикие нравы и законы хищников, однако совсем неподалеку, на твердой земле, были разбросаны коттеджи, выкрашенные в яркие желтые и оранжевые тона, не ощущалось недостатка в игорных домах, кафе, процветали бордели, а в гигантских складах хранилась награбленная добыча. Повсюду шла бойкая торговля, звенели смех и песни, сопровождаемые негромким звоном переходивших из кармана в карман монет, отдавались приказы переправить товар в Новый Орлеан.

Кит Силвер, как его звали теперь, прислонившись к крепкому стволу кипариса, лениво оглядывался вокруг.

Мужчина, стоявший рядом, с удовлетворением наблюдал, как владельцы известнейших магазинов Нового Орлеана выходили из величественного особняка, возвышавшегося в самом центре колонии. Гости «Лафит траст» служили источником немалых доходов Баратарии.

— Дела идут неплохо, Кит, — заметил Пьер Лафит, щурясь от солнечного света, проникавшего через увешанные испанским мхом ветки деревьев.

— А как насчет распоряжения губернатора Клейборна? — осведомился Кит, изогнув бровь; — Он потребовал от граждан Нового Орлеана не вести никаких дел с обитателями Баратарии.

— Назойливый тип, — прокомментировал Пьер, с типично галльским фатализмом пожимая плечами. — Мы с Жаном сегодня возвращаемся в Новый Орлеан. Тебе тоже следовало бы поехать.

— Благодарю, я уже там бывал. Кроме того, у меня другие дела.

— Ах да, помню, — кивнул Пьер, и Кит подумал, что, несмотря на дорогой костюм, длинные тонкие усики действительно придают ему вид завзятого пирата. — Ты наконец решил поискать родных, не так ли?

— Почти. У меня нет никого, кроме сестры, и, насколько я знаю, она сейчас в Лондоне, но, к сожалению, убеждена в моей смерти.

— Неплохо бы и оставить ее при этом мнении, — рассмеялся Пьер, подмигнув собственной шутке. — Кроме того, рано или поздно ты все равно умрешь в петле. Не слишком приятная кончина — судорожно дергаться и приплясывать на веревке ради развлечения губернатора.

Но смерть в любом виде — печальное событие, верно?

Кит, не ответив, устремил взор на противоположную сторону людной площади, где по вымощенному брусчаткой тротуару шествовал Босс в обществе Джона Р. Граймса, главного прокурора округа Нового Орлеана. Здесь Жан Лафит был в своей стихии, в созданной им империи, подданными которой были речные матросы и всякий пиратский сброд. Влиятельные господа часто посещали Баратарию, привозя с собой жен, которым не терпелось порыться в сказочных сокровищах, собранных обитателями колонии, ибо «импортная контора» братьев Лафит была широко известна в здешних местах.

Жан Лафит, или, как его называли, Босс, имел немало друзей и среди знати. Высокий светлокожий брюнет с чисто выбритым лицом и темными глазами, он производил впечатление истинного джентльмена: настоящий эрудит, полиглот и процветающий бизнесмен, умевший вовремя польстить, уговорить, а если нужно, и запугать.

Кит невольно усмехнулся при воспоминании о листовках, выпущенных пиратским предводителем только на прошлой неделе. В ответ на ультиматум губернатора он пообещал полторы тысячи долларов тому, кто захватит и привезет на Большую Землю злосчастного Клейборна: наглый ответ на предложение последнего выплатить пятьсот долларов награды за доставку Жана Лафита в офис новоорлеанского шерифа.

Патовая ситуация. Пока все оставалось на своих местах.

— Ба! — воскликнул Пьер. — Взгляни-ка на Граймса!

Он обязан защищать нас от людей, подобных Клейборну, и все же мы вынуждены постоянно обороняться. Трудно вести дела, когда приходится тратить время на идиотов-таможенников и освобождение несправедливо захваченных людей.

— В один прекрасный день нас попросту сотрут с лица земли, — предрек Кит.

— Возможно. Но до этого еще далеко, — отмахнулся Пьер.

Кит оттолкнулся от дерева и повернул к тропинке, которая вела к воде. Скоро. Уже скоро. Он готовился к этому дню два года. С того момента, как удалось незаметно покинуть корабль капитана Джека после свирепой битвы с Лафитом, протестовавшим против незаконной охоты на своей территории. Измученный Кит, стоявший едва не по колено в крови, невольно восхитился холодной выдержкой Жана. Тот спокойно, не повышая голоса, требовал, чтобы капитан Джек убрался из его «угодий».

Кит, не задумываясь, перешел на сторону Лафита. И ни разу об этом не пожалел. Решение это, ко всему прочему, оказалось провидческим: вскоре судно капитана Джека было захвачено береговой охраной, а вся команда Довешена.

Теперь у Кита был собственный корабль, купленный на долю добычи, захваченной на испанских судах, имевших неосторожность зайти в воды Мексиканского залива. Под командованием Лафита служила тысяча человек; на пятидесяти судах развевался флаг Картахены, знаменитый стяг каперов. У каждого капитана имелось каперское свидетельство колумбийского правительства. Жизнь была не так уж плоха, но полна опасностей, и такое положение не могло долго продлиться. Губернатор был всего лишь первым звеном в цепи неприятностей, ожидавших Баратарию.

Добравшись до берега, Кит увидел, что прилив уже начался. С окончанием зимы можно отплывать. Его корабль снаряжен, провизия поднята на борт. Все готово для выхода в Атлантический океан. Это будет его первое путешествие в качестве капитана.

«Какафуэго» был всего лишь малым корветом, щетинившимся пушками. Отсюда и его название, в переводе означающее «Плюющийся огнем», хотя команда любовно называла посудину «Плюющийся дерьмом». Прекрасный корабль — и теперь, с гибелью предыдущего владельца, целиком принадлежит Киту. Когда-то он был построен в Испании, но теперь пересекал моря как одно из судов флота «Лафит траст», торговой компании пиратов и каперов.

Иногда Кит вспоминал, каким наивным был в молодости, считая, что жизнь моряка — сплошные романтические приключения. На самом же деле нет ничего ужаснее дней, заполненных непосильным трудом и жестокими боями, под палящим солнцем или проливным дождем. Однако судьба была милостива к нему: он до сих пор жив.

Самыми трудными оказались первые месяцы, едва не приведшие его к гибели. И если бы не своевременное вмешательство Жана Лафита, он, возможно, давно уже нашел бы себе могилу на дне океана.

И вот теперь настало время известить Амелию о том, что у нее по-прежнему есть брат. Беда только, что он не знает, как это сделать без риска быть повешенным. Вряд ли он обрадует ее приглашением на свою казнь.

С тех пор как их разлучили, прошло больше четырех лет. Наконец он близок к осуществлению цели. Он найдет ее и предложит уехать с ним, хотя такое существование не подобает людям вроде Ами. Правда, он всегда сможет устроить ее в Новом Орлеане, взять слово никому не проговориться, что он ее брат, и, возможно, Амелия сумеет найти здесь свое счастье.

Он так часто с тоской думал о сестре! Хорошо ли ей живется? Замужем ли она? Вспоминает ли о брате? Он всего лишь хотел дать ей знать, что не забыл ее и свое обещание вернуться.

— Любовничек, — промурлыкал грудной голос, и Кит, обернувшись, увидел Розу. Широкая улыбка, черные волосы и глаза, роскошное тело и податливая натура, помогавшая коротать длинные зимние ночи, когда по крыше били тяжелые капли дождя и трудно было отличить землю от моря и неба, сливавшихся в сплошной непроглядный туман.