Богатых убивают чаще - Рогожин Михаил. Страница 44

— Хорошо, проехали. Так кто это?

— Не знаю. Но информация достоверная и заслуживает внимания.

— Спасибо, Гена… Узнаешь что — нибудь поконкретней, буду рада тебя видеть.

— Непременно. Главное, выздоравливайте.

— Как раз это уже не самое главное, — вздохнула старуха и потушила сигарету.

Выходя из клиники, Волохов снова встретился с

Кирой.

— О чем вы говорили? — с недобрым предчувствием спросила она.

— О многом, — многозначительно хмыкнул он.

И, подмигнув, добавил: — Не беспокойся, о твоем завещании я и слова не сказал. Мы же с тобой друзья. Пусть это сделают другие. Петелин, например.

— При чем тут Петелин! — вспыхнула Кира.

— Вот и я думал — при чем? Оказалось, при том! Привет Сурову. А еще лучше Вакуле… — И напоследок с сожалением заметил: — Не на тех людей ставишь. Обманут… в лучшем случае.

Кира ничего не ответила.

Набрав крейсерскую скорость, Волохов уже не мог остановиться. Следующий удар по идее консорциума он решил нанести через Сарояна. Выслушав по телефону его туманные намеки, президент Межбанковской ассоциации предложил:

— Покатову сможешь убедительно подать информацию?

— Смогу…

— Вот и отлично. Не отключай мобильный. С тобой свяжутся.

— А как же наша встреча?

— Ну, мы — то по одну сторону баррикады. Разберемся!

Через два часа Волохов уже входил в кабинет председателя Высшего экономического совета. Виктор Андреевич встретил его радушно, хотя до этого держал дистанцию.

— Что — то у нас в бизнесе не то происходит, — вздохнул он с государственным пониманием всей тяжести ситуации.

— Суеты много, — поддакнул Волохов. Его редко принимали в таких высоких кабинетах, поэтому он слегка терялся. Тем более что Покатов, несмотря на свою внешность расплывшегося круглолицего добряка, в отстаивании своих интересов в бизнесе проявлял предельную жесткость и несговорчивость. Считалось, что он лоббирует в правительстве и у президента только те проекты, в которые закладывалась причитающаяся ему сумма, доходившая до сорока процентов от прибыли. Те, кто пытался проскочить мимо всевластного председателя ВЭСа, горько об этом потом жалели, ибо на них обрушивалась вся мощь карательных органов. Поэтому играть втемную с Покатовым Банщик не решался. Раз уж Сароян без всяких предварительных переговоров направил его прямо на ковер, то оставалось сдавать всю информацию.

— Да — да — да… Так с чем пожаловал? — добродушно улыбаясь, спросил Покатов.

— Во время траурного заседания в бизнес — клубе вы предупредили, чтобы никто из участников не начинал борьбу за «Крон — банк». Помню, конкретно сказали: «Кто протянет руки — обожжется»…

— И они их тут же потянули! — обрадованно заключил Покатов и рассмеялся мелким колким смехом.

— Я по — товарищески сообщил об этом Артуру Александровичу, а он направил к вам.

— Да — да — да… В стране такое творится. Мы влезаем в тяжелый кризис. Никто не хочет думать по — государственному. Знаешь, почему?

— Нет.

— Не умеют! Их этому не научили! — вдруг, посерьезнев, резко заключил Покатов. Взгляд его налился свинцом. — Значит, Иван Карлович решил одним махом прибрать и «Крон — банк», и «Сибирсо»?

— Получается.

— Не посоветовавшись? На него это не похоже. А что там с этим Петелиным? Он действительно нашелся?

— Говорят, его освободил Смеян.

— Мне Симонов докладывал. Выясняется, что по завещанию вдова претендует на банк?

— Активность развил ее бывший муж Алексей Суров, — для полноты информации сообщил Волохов.

— Алешу я знаю с малолетства. Отец у него был кремень. Сталинский нарком. Крутой мужик. Сынок пожиже, но с уважаемыми покровителями. Сам он в бизнес не суется. Интересно, кто за ним стоит… неужели Вольных? Они, по моим сведениям, друзья.

— Генерал ФСОСИ?!

— Валентин Георгиевич — честнейший офицер. Предан президенту и России, — нравоучительно произнес Покатов. При этом на его расплывшейся физиономии с розовым вторым подбородком не отразилась уверенность в сказанном. Немного пожевав губами, словно пробуя на вкус приходившие на ум определения, неожиданно спросил: — Ты про это что — нибудь знаешь?

Волохов опешил. Но быстро сообразил, о чем идет речь.

— Их отношения в деловых кругах не обсуждаются.

— Видишь, какие конспираторы. Ты не мог бы прояснить этот вопрос? Разумеется, не впрямую…

— Обязательно сделаю. Суров частенько бывает в моем бизнес — клубе.

— Ну, так не сочти за труд и, главное, не афишируй. Не следует обижать подозрениями уважаемых людей.

— Понял, Виктор Андреевич.

— Ну и хорошо. — Покатов взял со стола толстую папку с бумагами. — Это все на рассмотрение президенту. Можно сказать, вся экономика России. Работы непочатый край.

Волохов, поняв, что аудиенция кончена, резко поднялся.

— Спасибо за беседу.

Покатов уже углубился в изучение подготавливаемых документов и кивнул на прощание головой, а когда Волохов повернулся, чтобы покинуть кабинет, спросил вдогонку:

— Думаешь, у Сарояна с «Крон — банком» получится?

Вопрос был похож на удар ножом в спину. У Волохова даже защемило под лопаткой. Он оглянулся через плечо.

— С ним ведь тоже не так все просто, — доверительно улыбнулся Покатов.

Волохов понял, что разговор еще не закончен. Самое интересное председатель ВЭСа приберег напоследок. Пришлось вернуться.

— Он в одиночку не решится…

— Поэтому меня настораживает его активность. Тебе известно, с кем он в связке?

Это была явная провокация. Волохов точно знал, что в Давосе Покатов встречался с Семеном Зеем, председателем Совета директоров финансовой группы «Европейский альянс». Именно его интересы в данном случае представлял Сароян. Банщик решил соврать.

— Не имею представления.

Покатов все с той же улыбочкой продолжал смотреть на него, словно ждал еще каких — то разъяснений. Волохов же, боясь влипнуть в чужую историю, предпочел промолчать.

— Странно… Мне Артур Александрович пожаловался, что ты завладел какими — то секретными документами. Впрочем, тебе я доверяю больше. Иди… Да вот еще! Будешь навещать мать покойного господина Давыдова, передай, что вице — премьер Суховей Олег Данилович желает ей быстрейшего выздоровления и помнит о ее просьбе.

Специфика деятельности выработала у Банщика отличную память даже на отдельные фразы, если они являлись ключевыми. Поэтому в его голове возникла картина поминок: вице — премьер, подойдя к старухе, за спиной которой стоял Волохов, услышал от нее просьбу: «Вы были другом Артему. А это преемник моего сына. Петелин. Прошу запомнить». Других просьб за короткое время выражения соболезнований от нее не было. Стало быть, Покатов давал понять

Ариадне Васильевне, что продолжает поддерживать «Крон — банк».

— Обязательно передам, — глухо ответил он, стараясь сохранять безразличие на лице.

— Иди с богом.

Волохов торопливо вышел, сутулясь под грузом полученной информации.

Вечером того же дня судьбе было угодно, чтобы в бизнес — клубе появился Алексей Суров. Он вошел, как всегда элегантный, с мягкой обаятельной улыбкой и легким прищуром уставших глаз. Рядом с ним надменно вышагивала высокая блондинка из модельного бизнеса. Волохов с радушием московского барина раскрыл перед ними объятия:

— Такая пара — украшение любого самого шикарного заведения!

— Знакомься, наш гостеприимный хозяин — Геннадий Иванович, — представил своей спутнице Суров.

— Стелла, — протяжно ответила девушка.

— Вы очаровательны, — расцвел в улыбке Волохов.

— Да… Знаю, — надменно улыбнулась красавица.

— Поужинаете?

— Как обычно, — подтвердил Суров. И, отстранившись от девушки, попросил: — Пусть ее проводят за столик, а мне надо перекинуться с тобой парочкой слов.

Волохов подозвал метрдотеля и поручил позаботиться о Стелле, после чего увлек Сурова в японский дворик.

Усевшись на диван возле журчавшего водопада, Суров, любуясь золотыми и красными рыбками, сновавшими в мелком прудике, неожиданно жестко задал вопрос: